Реформатор и гуманист

Сейчас хорошо известно о сложных отношениях между руководителями КГБ и МВД в период правления Брежнева. Но до поры до времени эти конфликты не выходили на поверхность. Глава МВД Щелоков – не только в аппарате, но и в широких общественных кругах – имел репутацию очень энергичного, профессионального, передового министра – человека на своем месте. Хотя ему шел 72-й год, он находился в прекрасной физической форме, поскольку был чужд многих привычек тогдашней политической элиты – не любил застолий, не курил, почти не употреблял алкоголя, много внимания уделял своему здоровью. Казалось, ему работать и работать при новом генсеке. И только посвященные знали: Щелокову при Андропове несдобровать.

Юрий Владимирович не стал ждать нового 1983 года: министра внутренних дел СССР освободили от занимаемой должности. Был запущен механизм его дискредитации, морального уничтожения, а в конце концов – и физического…

О личной неприязни Андропова к Щелокову много сказано и достоверного, и недостоверного. Полагаю все же, что преувеличивать личный фактор в данном случае не стоит. Напомню, что Брежнев хорошо усвоил уроки Н.С. Хрущева, преданного в том числе и председателем КГБ. Поэтому, назначив на этот пост Андропова, Брежнев позаботился о «сдержках и противовесах». Очень часто в таком качестве действительно выступал министр внутренних дел. Но ведь выступали и другие, с кем впоследствии не сводили счетов. Нет, если говорить серьезно, расправа над Щелоковым и многими лицами из его окружения, над всем «щелоковским» МВД была неизбежным следствием борьбы за власть, а не банальной «местью Андропова». Таким образом новые силы прокладывали себе дорогу. В чем-то я могу их понять – мы все тогда желали обновления. Беда в том, что под красивыми лозунгами борьбы со злоупотреблениями совершилась величайшая несправедливость: под каток политики попал один из самых достойных, заслуженных и порядочных деятелей того времени.

Итак, 18 декабря 1982 года мы узнали, что Н.А. Щелоков освобожден от должности министра внутренних дел СССР с формулировкой «за допущенные недостатки в работе».

Перед уходом Николай Анисимович собрал в зале коллегии руководящий состав центрального аппарата министерства. Был спокоен и уверен в себе. Поблагодарил собравшихся за совместную работу и попрощался. Хорошо зная стиль его выступлений, мы в этой речи заметили что-то необычное и трогательное. Так родители прощаются со своими детьми – сердечно, с грустью, тревожась за них. Он покинул министерство, которым руководил шестнадцать лет. Сидящим в зале, в их числе и мне, передалось настроение Николая Анисимовича. Для многих из нас он был не только министром, но и моральным авторитетом, мудрым наставником, для кого-то был как отец.

Отсутствие Николая Анисимовича в министерстве (на Огарева, 6) сразу стало заметно. Пропало что-то очень важное, без чего немыслима наша суровая профессия: человечность, доброта, взаимоуважение. Быстро стали исчезать интеллигентность, культура и лоск, которыми обладали сотрудники центрального аппарата при Щелокове.

А теперь я хочу перенестись на несколько лет назад, когда впервые узнал «цену» министру Щелокову.

В 1968-м произошли беспорядки в детской воспитательной колонии в городе Абовяне Армянской ССР. Группа опасных осужденных, достигших уже совершеннолетия, но не переведенных по вине сотрудников исправительного учреждения в ИТК для взрослых, вооружившись самодельными ножами, заточенными железками, захватили в заложники пятерых сотрудников администрации колонии. Зачинщики беспорядков, склонив к участию в них других воспитанников, выдвинули дерзкие требования, а именно: предоставить им заправленный горючим самолет с экипажем, большую сумму валюты, обеспечить вылет в соседний Иран. Жизни заложников угрожала реальная опасность. В колонии содержались более тысячи правонарушителей, большинство из которых к бунту отношения не имели. Обстановка накалилась до предела. Со всей республики съехались родители осужденных, они требовали выдачи своих детей во избежание их гибели или ранения при ликвидации беспорядков. Переговоры не давали результатов, преступники вели себя нагло, агрессивно, угрожая убить заложников при попытке их освобождения силовыми методами.

Тогда министром внутренних дел Армянской ССР был генерал Владимир Дарбинян, я работал одним из его помощников. С момента получения сообщения о ЧП наш министр и другие руководители служб МВД находились на месте происшествия, принимая различные оперативные меры. Однако ничего не получалось. Рассмотрели все варианты. Выбирать приходилось одно из двух: 1. Немедленно ввести в колонию подразделения внутренних войск и действовать силой. 2. Временно (на срок не более недели, под честное слово) выдать осужденных родителям, после чего, если переговоры не дадут результата, провести силовую операцию.

Любую из предлагаемых мер требовалось согласовать с союзным министром. Прежде чем обратиться за одобрением в МВД СССР, генерал Дарбинян собрал в нашем милицейском клубе всех прибывших в связи с ЧП родителей. Встреча проходила напряженно. Родители уверяли, что ручаются за своих детей. Дарбинян пообещал отстаивать в разговоре с союзным министром второй вариант, сказав: «Смотрите, не подведите меня, если Москва даст согласие». Наш министр позвонил Щелокову по аппарату правительственной связи «ВЧ» и доложил обстановку. Какой способ действия предпочесть? Дарбинян опасался, что предлагаемое нами неординарное и, по сути, незаконное решение вызовет негативную реакцию Николая Анисимовича. В истории МВД СССР не было еще подобных примеров ликвидации беспорядков в местах заключения. Щелоков же выслушал доклад и предложение Дарбиняна совершенно спокойно, задал один-единственный вопрос: «А вы потом соберете осужденных?» – «Да, беру ответственность на себя, – сказал наш министр уже уверенным и бодрым голосом. – Родители обещают, у нас слово ценится». Щелоков быстро сказал: «Отпускайте детей домой и принимайте решительные меры по ликвидации беспорядков». Это была сенсация! Нас охватили и радость, и тревога, и опасение: а вдруг осужденные все же разбегутся? Еще раз собрали родителей, проинструктировали их. Зачинщики бунта не смогли помешать задуманной операции, настолько неожиданной она для них стала. Увидев, что колония опустела, они растерялись, запаниковали и сдались. Серьезные беспорядки удалось ликвидировать без единого выстрела. Все осужденные подростки вовремя вернулись в колонию. Николай Анисимович остался очень доволен финалом этой истории, сказал: «Хорошо, что пошли именно на такой шаг, иначе без жертв бы не обошлись». Рисковали и Дарбинян, и Щелоков. Но они поступили как люди, а не как бездушные чиновники.

Вот так я впервые «познакомился» (тогда еще заочно) со Щелоковым. Таким его узнал. Впоследствии на основании личного опыта общения с ним я убедился, что он всегда стремился принимать наиболее гуманные решения (и целесообразные, конечно). Тогда, в 1968 году, иначе поступить он не мог.

Из приведенного выше примера читатель может сделать вывод, что в те годы многие действия органов внутренних дел вызывали доверие у населения. Вовсе не идеализируя милицию, утверждаю: когда люди чувствовали, что сыщики, участковые или представители иных служб нуждаются в их помощи для поимки преступников, эта помощь всегда оказывалась. Граждане страны участвовали в охране правопорядка. Создавались многотысячные общественные формирования, опорные пункты, добровольные народные дружины и так далее – много форм взаимодействия существовало. Все это вытекало из общей политики министра Щелокова и его команды.

После описанных чрезвычайных событий, вызванных беспорядками в детской колонии, не прошло и полутора лет, как нам стало известно, что на 50-летний юбилей армянской советской милиции прибудет в Ереван союзный министр Н.А. Щелоков. Для МВД АрмССР это было весьма почетно, но и ответственно. Щелоков в Армении раньше не был. Мы стали составлять и культурную программу его пребывания, предусмотрев в ней посещение озера Севан, святого центра всех армян мира Эчмиадзина, Матенадарана (хранилища древних рукописей), встречу с выдающимся художником Мартиросом Сарьяном в его доме-музее.

Делегация МВД СССР во главе со Щелоковым прибыла в Армению из Тбилиси. Там отмечали юбилей грузинской милиции. Как и полагалось, на границе Армении делегацию встретили министр внутренних дел Армянской ССР и его заместители. Николая Анисимовича сопровождало много генералов, среди них мне запомнились такие яркие фигуры, как Сергей Крылов, начальник штаба Союзного МВД, и Алексей Экимян, заместитель начальника Главного управления внутренних дел – начальник криминальной милиции Московской области. Для гостей был устроен торжественный прием в прекрасном здании Верховного Совета республики. Руководители Армении участвовали в большинстве официальных мероприятий.

Замечу, что на торжества в Ереван прилетели также министры внутренних дел соседних республик: Грузии – Эдуард Шеварднадзе и Азербайджана – Ариф Гейдаров. Им также было уделено подобающее для близких соседей, коллег и друзей внимание. С грустью вспоминаю, какие прекрасные отношения тогда были между нами, между разными народами СССР, и до сих пор не могу поверить, что все это, возможно, безвозвратно ушло вместе с Советским Союзом…

Продолжение следует.

Оскиан Галустьян