Легендарному армянскому коньяку исполняется 150 лет!

В первой части, опубликованной в февральском выпуске газеты «Ноев Ковчег», мы рассказали о начале создания коньячного производства в Армении, ровно 150 лет назад! Но поистине легендарным армянский коньяк стал уже в советские годы, в середине прошлого столетия. В те времена коньяк считался самым элитным алкогольным напитком СССР, его было разрешено производить только в четырех республиках (РСФСР, Грузинской ССР, Армянской ССР и Молдавской ССР) – там, где выращивались необходимые для коньячного спирта сорта винограда.

Армянский коньяк быстро приобрел известность и выделялся среди всех советских коньяков, по качеству равных ему не было, поэтому первый марочный коньяк в Советском Союзе – «Юбилейный» – был выпущен на Ереванском винном комбинате треста «Арарат» (позже переименован в винно-коньячный трест «Арарат», а в 1953 году – в коньячный завод «Арарат»). По протоколу, на всех важных встречах и мероприятиях первых лиц государства на столе должен был стоять марочный коньяк, произведенный в винно-коньячном тресте «Арарат». Есть документы, подтверждающие, что именно армянский коньяк взял с собой в космос первый космонавт Советского Союза – Юрий Алексеевич Гагарин. В народе тоже очень любили этот уникальный напиток, но достать его было нелегко. Армянский коньяк в шутку называли самой ценной валютой!

Конечно, этого всего не случилось бы, если бы главным технологом винно-коньячного треста «Арарат» не был назначен талантливый технолог, поистине уникальный человек, настоящий патриот своего народа Маркар Седракович Седракян. В СССР его называли патриархом армянского коньяка, французы нарекли «Рыцарем дегустации», а в Армении его с уважением называли Солнечным мастером (Ареваин варпет). Маркар Седракович прожил очень сложную, насыщенную событиями жизнь. Один из редких случаев в истории СССР, когда исключенный из Коммунистической партии, репрессированный руководитель был впоследствии не только реабилитирован, но и получил звезду Героя Социалистического Труда.

Благодаря уникальному таланту, железной воле, высокому профессионализму и поразительному трудолюбию Маркар Седракович смог достичь признания далеко за пределами своей страны: абсолютно все созданные им марочные коньяки завоевали золотые медали на ежегодных международных выставках и по праву признавались лучшими марочными коньяками мира! Маркар Седракян никогда не забывал о своих корнях, больших трудов и серьезных усилий ему стоило добиться, чтобы большинство выпущенных им марочных коньяков получили исторические армянские названия: «Двин», «Ани», «Наири», «Армения», «Ахтамар», «Ереван», «Арташат», «Васпуракан». Решение по выбору названия марочного коньяка принимал специальный комитет при ЦК Коммунистической партии Советского Союза.

История жизни Маркара Седракяна и есть история создания легендарного армянского коньяка!

31 марта 1907 года в Западной Армении, в селе Хараконис Ванского вилайета родился мальчик. Родители нарекли сына Маркаром и крестили в армянской церкви Святого Креста на острове Ахтамар озера Ван. Детство Маркара было омрачено чудовищной трагедией, резней, потерей родителей и всей семьи. Турецкий ятаган не пощадил его семью, а сам мальчик уцелел по «недосмотру» убийц, бросивших его, внешне мертвого (как оказалось, потерявшего сознание от всего увиденного), в костер из груды трупов. Турецкие убийцы швыряли расстрелянных либо обезглавленных ятаганами мужчин, женщин, детей в овраги и, закидав соломой, поджигали во избежание эпидемии.

Когда в село вошли русские казачьи войска, перед их глазами предстала жуткая картина – разоренные дома, повсюду разбросанные мертвые тела, тлеющие остатки костров. Вдруг из-под полуобуглившихся тел неожиданно для казаков раздался отчаянный детский крик. Это кричал восьмилетний Маркар, очнувшийся от страшной боли. Тлеющим огнем ему прожгло ногу выше колена, зловещее «родимое пятно» осталось на всю жизнь. С этой минуты пришло не только спасение, но и наполненное невероятными случаями, ставшими впоследствии легендами, подаренное Господом Богом право жить и творить.

Вместе с тысячами уцелевших беженцев из Западной Армении Маркар, спасшийся благодаря русским казакам, оказывается в Восточной Армении, в городе Александрополь (позднее – Ленинакан, сейчас – Гюмри) в приюте для сирот, прозванном в народе «Полигони манкатун». По свидетельству очевидцев, число беженцев и сирот в городе превышало количество жителей всего города. После короткого карантина сирот отправляли в другие приюты и детские дома по всей территории Восточной Армении (Ереван, Эчмиадзин, Аштарак и т.д.). Восьмилетний Маркар волею случая был переведен в Аштаракский приют.

Маркар стоял в длинной очереди таких же, как он, сирот для оформления документов. «Как тебя звать, мальчик?» – деловым тоном спросил мужчина, составлявший списки. «Маркар». – «А как фамилия?» Ребенок, который до этой минуты смотрел, не отрываясь, в пол, кажется, только сейчас очнулся и увидел незнакомого человека: «Маркар». «Я тебя спрашиваю, как фамилия», – повторил мужчина. Мальчик то ли забыл свою фамилию и пытался вспомнить, то ли вовсе не знал, что такое фамилия. От страха он прикрыл лицо руками и зарыдал. Мужчина встал из-за стола, подошел к нему, обнял и тихо cпросил: «Малыш, а как звали отца, помнишь?» «Помню, Седрак», – едва слышно прошептал Маркар. «Вот и хорошо, – облегченно вздохнул добросердечный дядечка, – с этого дня будешь Маркаром Седракяном. Успокойся, не плачь, тебе здесь будет хорошо». Это был директор сиротского приюта в городе Арташат. С этого дня Маркар не только получил новую фамилию, но словно стал старше на несколько лет. Через десять лет Маркар смог найти дальних родственников и выяснить, что его настоящая фамилия – Арутюнян, но менять уже ничего не стал в память об отце. С первых дней нахождения в детском доме и до конца своей жизни Маркар Седракян редко рассказывал о кровавых ужасах геноцида, которые ему довелось пережить. Когда его все же спрашивали о тех страшных днях, он замыкался в себе, задумчиво молчал, а на глазах появлялись слезы.

Детдомовская жизнь скупа на радости, но щедра на жестокости, в этом маленьком мирке идет своя борьба за выживание, появляются новые привязанности, симпатии, антипатии, образуются группировки, у которых свои вожаки. Маркар быстро сдружился с таким же, как он, сиротами из Вана. Его новый друг, Вардан, хоть и был на два года старше, ростом был ниже Маркара. Почти у всех детдомовцев были прозвища: Маркара звали Мако, а Вардана – Колот (Коротышка). Вардан потерял родителей, когда семья бежала из Западной Армении, и тоже очутился в Аштаракском приюте. По счастью, через какое-то время родители нашли своего сына и забрали из приюта. Через несколько лет, в 1923 году, друзья встретятся вновь, совершенно случайно, в Ереване на улице Астафяна (в настоящее время – Абовяна). И вновь обретенную дружбу не потеряют уже никогда, хотя каждый изберет свой собственный профессиональный путь. Колот (он же – Вардан Аджемян) станет главным режиссером Государственного национального академического театра имени Габриела Сундукяна, народным артистом СССР, Героем Социалистического Труда.

Между детдомовцами и деревенскими ребятами то и дело происходили стычки, где первенство, как правило, оставалось за детдомовцами. Но Мако даже в драках боролся за справедливость, часто выступая на стороне слабых. Как-то он вытащил из одной такой потасовки деревенского мальчика Норо, которому приютские изрядно помяли бока. Мако проводил Норо до дома и, убедившись, что с ним все в порядке, собрался уходить. Но благодарные родители Норо не отпустили его, пока не накормили домашней едой. Так у Маркара появился еще один друг – аштаракский второклассник Норо, к которому Маркар часто заходил. Его там подкармливали, окружали заботой и лаской, которой ему так не хватало, а он, пытливый, смышленый мальчуган, отвечал на добро, как умел, подтягивая Норо по тем предметам, которые тому давались с трудом. Стоило Маркару появиться, домашние тут же звали Норо: «Иди, твой учитель пришел!» Впоследствии Маркар сыграл важную роль в жизни Норо, именно он уговорил родителей отпустить Норика на учебу в Москву. Пройдут годы. Маркар останется в Ереване, Норик – в Москве, каждый добьется высот в избранной профессии, а их мужская дружба продлится всю жизнь. Норайр Сисакян станет одним из основоположников космической биологии, профессором, академиком Академии наук СССР и почетным академиком семи стран. Впоследствии удостоится звания Героя Социалистического Труда.

Время было тяжелое, голодное, и детдомовцы пополняли свой скудный паек щедрыми дарами аштаракской земли, славящейся вкуснейшими овощами и фруктами. Частенько приходилось совершать вылазки ночью, когда персонал приюта засыпал мирным сном, не подозревая о похождениях своих подопечных. Больше всего страдали от налетов виноградники. Все жители села знали о набегах приютских, но не было случая, чтобы кого-то наказали или даже словом попрекнули хоть одного сироту. Маркар быстро научился различать сорта винограда, но особенно ему нравились сладкие грозди плотно прижавшихся друг к другу мелких виноградин. Даже в безлунную ночь он мог отличить их по запаху раздавленных гроздьев. Этот полюбившийся ему сорт жители называли «харджи».

В 1918 году, сразу после судьбоносной Сардарапатской битвы, в которой армянские регулярные воинские части и ополченцы одержали победу над вторгшимися в Восточную Армению турецкими войсками, тем самым предотвратив полное уничтожение армянского народа, в Аштараке была организована Такийская сельскохозяйственная коммуна. Одиннадцатилетнего Маркара определили туда в качестве сельхозрабочего – помощника виноградаря. Через три месяца на правах члена коммуны юному сельхозтруженику предоставили кров и питание. Казалось бы, жизнь наладилась, есть постоянная работа, крыша над головой, верный друг Норо и его радушная семья. Но в коммуне не было школы, а так как Маркар тяготел к знаниям, он перебирается в Ереван, где устраивается в Американский сиротский приют, воспитанники которого, помимо пищи и крова, получали начальное образование. Смышленый мальчик нашел для себя оптимальное решение. Чтобы не покидать приют и не лишиться крова и пропитания, он напросился в ученики к приютскому сапожнику Андо. Если все в приюте обращались к сапожнику не иначе как «Пиначи Андо», то Маркар уважительно называл его «уста Андо», что очень нравилось сапожнику.

Недолго правила страной дашнакская власть, пришедшие ей на смену Советы принялись за полную инвентаризацию всего, что имелось в Армении. С целью централизованного управления было начато укрупнение по 12 направлениям экономики, в том числе – кожевенной промышленности. В трех городах Армении создали Центральные сапожные мастерские и множество сапожных ларьков, руководство которыми осуществлял Ереванский кожзавод.

Волею случая уста Андо и его 14-летнего подмастерья Маркара перевели из Американского приюта для сирот в Центральную сапожную мастерскую. Днем Маркар работал, а вечерами усердно посещал вечернюю школу, где благодаря своим природным способностям и трудолюбию, а также отличному знанию арифметики уже через год был переведен в старший класс. Уста Андо гордился грамотным подмастерьем, но не забывал твердить своему трудолюбивому ученику, что «учеба хоть и очень важна, однако в дом ремесленника голод не заглядывает, разве что до полудня». Учеба в вечерней школе давалась юноше легко, а после трудового дня, когда пальцы ныли от рутинной работы и порезов от серпообразного сапожного ножа, он занимался ночным чтением, выполняя домашние задания.

Пытливый ум Маркара, его способности и трудолюбие не могли остаться незамеченными: школа дала ему рекомендацию для поступления на рабфак (учебное заведение для подготовки руководителей низшего партийного звена). Наверное, Маркар сделал бы неплохую карьеру партийного руководителя, если бы не еще один судьбоносный случай. Недалеко от Центральной мастерской, где с 1921 года работали уста Андо с Маркаром, находилось национализированное винодельческое предприятие «Товарищество Н.Л. Шустов и сыновья». В дальнейшем оно было переименовано в Ереванский винный комбинат виноградно-винодельческого треста «Арарат».

Осень, особенно вторая половина сентября, 1922 года выдалась дождливой, и рабочие входили в винодельню и цех розлива завода в замызганной обуви. Заведующий производственным отделом Мкртыч Мусинян приказал сотрудникам являться на работу со сменной парой обуви, чтобы не пачкать помещение – ведь это пищевой объект. Ну они и явились – каждый со своей старой изношенной обувью, и комбинат вынужден был сдать все это старье в ремонт. Уста Андо и его ученику Маркару пришлось тогда немало потрудиться. После нескольких напряженных дней работы уста Андо поручил своему усердному ученику отнести на Ервинкомбинат треста «Арарат» первую партию отремонтированной обуви. Выполнив поручение и уже выходя с территории комбината, Маркар увидел у входа арбу, груженную виноградом. Возле арбы какой-то работник перебирал гроздья. Заметив заинтересованный взгляд юноши, он угостил его гроздью спелого винограда. Поблагодарив, юноша задал вопрос, который удивил рабочего: «А у вас нет харджи?» В это время к ним неспешным шагом приближался пожилой мужчина. Рабочий, увидев начальника, жестом дал понять Маркару, чтоб тот побыстрее ушел. По воле случая это был главный винодел Ервинкомбината Кирилл Григорьевич Сильченко. Человек, который через несколько лет станет для Маркара истинным учителем. К нему он будет обращаться за советом, поддержкой и помощью поначалу как студент, стипендиат завода, потом как практикант, а после получения высшего образования – как винодел, специалист коньячного дела, заведующий коньячным цехом.

Сильченко сразу приметил незнакомого юношу и, узнав, что всем другим сортам винограда тот предпочитает харджи, засмеялся и поручил в следующий раз, когда тот появится, привести парня к нему в кабинет. Следующая встреча состоялась дней через семь, когда Маркар явился с новой партией отремонтированной обуви. Узнав, что его ждет большой начальник, Маркар не на шутку испугался. «Говорят, ты у нас любитель харджи?» – прямо с порога спросил Кирилл Григорьевич. Он говорил по-армянски, но с сильным русским акцентом. Улыбка этого добродушного усатого человека, напомнившего сердобольных аштаракских стариков, немного успокоила Маркара, и он согласно кивнул. «Какие еще сорта винограда знаешь?» – спросил пожилой дедушка, указывая на гроздья разных сортов, разложенные на столе. О сортах армянского винограда парень знал не понаслышке. Маркар безошибочно определил все сорта: «Это – мсхали, это – харджи, это – кахет, а это – ицаптук». На последнем слове старец улыбнулся и поправил: «Запомни, этот сорт мы, виноделы, в шутку называем дамскими пальчиками». Эти слова он сказал по-русски и тут же спросил: «А ты по-русски понимаешь?» «Мало-мало», – был ответ Маркара. «Дорогой мальчик, учи русский, он тебе очень пригодится в жизни», – сказал Сильченко, потом завернул в бумагу весь виноград, лежавший на столе, вытащил из кармана несколько купюр и отдал их мальчику. Маркар испуганно смотрел на старика, не веря своим глазам, ведь это его зарплата за четыре рабочих недели! Он еще не знал, чем обернется эта случайная встреча. Через несколько лет судьба вновь сведет их вместе – на этот раз навсегда, как Учителя и ученика!

Маркар понимал, что только образование может сформировать его как специалиста и как личность. Седракян по рекомендации школы как отличник учебы поступает на вечерние курсы рабфака, продолжая днем работать. Чтобы выучить русский, он разрабатывает собственную методику. Вместо того чтобы зубрить отдельные слова, записывает в тетради целые выражения с переводом на армянский и обратно и заучивает их, не вникая в тонкости грамматики русского языка, что так и осталось пробелом на все последующее время. Активно занимаясь самообразованием, Маркар много читает, особенно исторические романы и поэзию национальных писателей. Окончив рабфак в числе учащихся на отлично, по направлению, без вступительных экзаменов, Седракян зачисляется студентом Ереванского государственного университета на факультет, который был больше всего по душе – агрономо-винодельческий. С кем поделиться радостью? Ведь ни родителей, ни семьи нет. Купив хлеб, сыр и мацун, Маркар отправился к уста Андо. Он хорошо помнил слова Андо насчет того, что «мастеровой будет голодным только до полудня», но теперь он был уверен, что с высшим образованием уже не придется голодать никогда.

Химию, физику, математику, геологию, почвоведение, земледелие, овощеводство и плодоводство преподавали лучшие специалисты того времени – профессора Вейцев, Калантар, Гамбарян, Туманян. Узкую специальность виноградарство преподавал заведующий кафедрой профессор Грдзелян; виноделие – профессор с мировым именем Простосердов. Заметив способности студента, профессор специально для него читает спецкурс «Дегустация и органолептическая оценка». В дальнейшем все они сыграют существенную роль в становлении Маркара Седракяна в качестве специалиста-винодела. Придет время, и он напишет учебники со своими профессорами по подготовке работников в районах Армении к сезону виноградарства и виноделия.

Так как Маркар уже не работал, а получал стипендию, то первоначально все свободное время проводил в библиотеке университета, а как отличник учебы и сирота, в придачу к стипендии имел право на бесплатный обед в столовой. Интересы Маркара были удивительно разносторонними, казалось, что они преследуют несовместимые цели: изучение, с одной стороны, истории армянского народа и лирику поэта Егише Чаренца, с другой – Библии и истории Коммунистической партии!

Его заинтересованность во всех делах студенчества и активное участие в общественной и культурной жизни университета не остались без внимания. Маркара избрали членом бюро райкома комсомола Ереванского государственного университета, где его сферой ответственности была организация летнего трудового семестра студентов в районах Армении. По окончании третьего курса, когда ректорат ЕрГУ рассматривал предварительное распределение студентов, профессора сошлись во мнении, что следует оставить Маркара Седракяна преподавателем на кафедре виноградарства и виноделия, райком комсомола настаивал, что, учитывая организаторские способности, товарища Седракяна следует продвигать по комсомольско-партийной линии, но он отверг оба лестных предложения: «Мое место на производстве, там, где создаются вина».

Ереванский винкомбинат треста «Арарат», чтобы избежать распределения своего стипендиата Маркара Седракяна в другие организации, дополнительно заключает с ним в октябре 1929 года договор, согласно которому тот обязуется после окончания учебы работать на Ервинкомбинате, а на следующие два года учебы трест дополнительно выделяет ему солидную по тем временам сумму – 80 рублей в месяц. В договоре оговаривается пункт о том, что в случае, если вышестоящие органы в обязательном порядке направят Седракяна на другую работу, то принимающая организация будет обязана, согласно заключенному договору, возместить Ервинкомбинату треста «Арарат» всю уплаченную М. Седракяну сумму за предыдущие два года, то есть 1920 рублей. Сумма по тем временам огромная!

В 1930 году Совет народных комиссаров Армянской ССР принял решение о преобразовании системы высшего сельскохозяйственного обучения. В решении отмечалось: «В соответствии с потребностью в высококвалифицированных сельскохозяйственных кадрах в течение месяца изучить возможности реорганизации сельскохозяйственного факультета Государственного университета и превращения его в Сельскохозяйственный институт». Так Маркар и шестнадцать его сокурсников, получив полное университетское образование, через три месяца стали первыми выпускниками Ереванского сельскохозяйственного института (в настоящее время – Аграрный университет).

В середине солнечного мая без пяти минут дипломированный винодел Маркар направлялся к центру города по улице Астафяна (сейчас – Абовяна). Мимо, звонко смеясь и щебеча, проходили молоденькие, красивые девушки. Судя по комплекции и школьной форме, девушки учились в выпускном классе. Маркару сразу приглянулась одна из этой компании – стройная, черноглазая, улыбчивая. Он то опережал их, то замедлял шаг, пытаясь из обрывков разговора понять, как ее зовут и где она учится. Вдруг одна из подружек толкнула локтем ту самую девушку, которая приглянулась Маркару, и нарочито громко, чтобы услышал незнакомый юноша, сказала: «Вилен, посмотри, как он на тебя смотрит». Девчонки дружно расхохотались, а та самая Вилен залилась краской, но, не обращая внимания на незнакомого парня, продолжала разговаривать с подругами. Маркар решил, что имя девушки составлено из инициалов Владимира Ильича Ленина – ВИЛен. Но, как потом выяснится, к революции имя скромной армянской девушки не имело никакого отношения, было оно германского происхождения, с армянским окончанием – Вильгельминэ.

Семья Вильгельминэ жила в достатке. Ее отец, Аветис Сароян, владел в Ване мебельной мастерской, славился как краснодеревщик. И отец, и мать много читали, ценили искусство, знали историю своего народа. Семья Сароян состояла из шести человек: родителей, двух братьев и двух сестер. Родители-книголюбы нарекли детей именами героев настольных книг. Имена были интернациональные – Патрик, Дереник, Вильгельминэ. Младшая дочь родилась во время геноцида в период бегства из Турции, и поэтому ее назвали Джбахт, что на армянском означает «несчастная». Уже при оформлении документов в Ереване родители поменяли ей имя на Вартитер (арм. «яркая бабочка»). Несколько дней подряд в одно и то же время, в одном и том же месте Маркар с завидным постоянством ждал, когда появится прекрасная незнакомка. За время ожидания он перезнакомился со всеми ее подружками, и в конце концов, после длительной осады познакомился и с самой неприступной красавицей.

Но растопить ее сердце никак не удавалось. Маркар сделал козырной ход – пригласил всю девичью компанию посетить Ереванский государственный университет. Ведь тогда заветной мечтой каждого выпускника школы было поступление туда для продолжения учебы – высшее образование выдвигало человека на новый уровень уважения со стороны родственников и друзей. Увидев, с каким уважением относятся к «товарищу Маркару» не только студенты, но и преподаватели, Вильгельминэ другими глазами стала смотреть на своего ухажера. За время общения выяснился широкий круг интересов Маркара, знание армянской литературы, любовь к искусству, трепетное отношение к будущей профессии, глубокие, интересные познания. И это сделало свое дело, девушка влюбилась!

Глава патриархальной семьи Аветис Сароян после знакомства с Маркаром, оценив, как этот молодой парень, будучи сиротой и воспитанным в детдоме, получает высшее образование, имеет постоянный доход и без какой-либо родительской опеки может содержать семью, дал согласие на их встречи. Ну и конечно, общие ванские корни сыграли свою роль. Через несколько месяцев, к семнадцатилетию дочери, родители дали согласие на их брак. Свадьбы как таковой не было, скромное семейное торжество. Маркар дал себе слово, как только позволят финансовые возможности, организовать для любимой жены-красавицы поездку в самый красивый, как он вычитал из книг, город СССР – Ленинград (Санкт-Петербург).

В 1928–1930 годах Ервинкомбинат выделяет 175.000 рублей на строительство (в том числе и силами своих работников) двухэтажного общежития квартирного типа на улице Налбандяна (в настоящее время – угол пересечения улиц Налбандяна и Саят-Нова). В этом общежитии в 1930 году молодому дипломированному специалисту Маркару Седракяну с супругой выделили на втором этаже комнатку площадью 17,85 кв. м. Вплоть до 1957 года они с женой и четырьмя детьми будут тесниться в этой комнатушке. Для скромницы Вильгельминэ и неустанного труженика Маркара до конца их дней главным найденным богатством в жизни будет их безграничная любовь, трогательное отношение друг к другу, понимание и поддержка во всем.

Продолжение в следующем номере