Секрет долголетия Сатеник Мушеговны

«Любовь к учительству у меня была с детства. По окончании школы планировала поступать на факультет русского языка в Одессе или Симферополе, поближе к дому, – вспоминает Сатеник Мушеговна. – Но как-то к нам в Ялту на отдых приехали родственники из Еревана. Узнав о моей заветной мечте, стали убеждать, что с таким прекрасным знанием русского языка я смогу поступить на исторической родине даже без экзаменов». Почти так и случилось. Строгие профессора поставили ей в зачетку высокую оценку, видимо, сразу распознав в 18-летней абитуриентке свою лучшую студентку. «В то время получить высшее образование можно было, прослушав двухгодичный или четырехгодичный курс на филологическом факультете. И хотя «двухгодичники» могли преподавать только до 7-го класса, тем не менее, я выбрала именно этот вариант». Проработав после окончания института два года в Давиташене, расположенном в то время за чертой столицы, а затем еще два года в одной из сельских школ Октемберяна, она продолжила обучение в Ереванском педагогическом.

Несмотря на то, что за спиной уже был стаж по специальности, тем не менее, точкой отсчета в своей профессиональной биографии считает 1948 год, когда ее, выпускницу престижного вуза, направили по распределению в Эчмиадзин, причем сразу в старший класс. С тех пор в трудовой книжке значится только одна запись: педагог русского языка и литературы в армянской школе № 1. «Сейчас в том здании находится духовная семинария», – говорит Сатеник Мушеговна и добавляет, что среди семинаристов тоже были ее ученики, которые потом разъехались по всему свету, проповедуя слово Божие в армянской диаспоре. Она и сама человек верующий, а потому считает свой приезд в Святой Эчмиадзин провидением. «Мой отец верил в Бога, пел в церковном хоре, научил нас псалмам и молитвам. Вот и сейчас, когда кто-нибудь просит, я читаю молитву во здравие, чтобы Бог стоял над их головами», – говорит тетя Соня и, увидев мое явное недоумение, объясняет, что так зовут ее близкие люди. В детстве русские детишки никак не могли правильно произнести непривычное для них армянское имя Сатеник, каждый раз переиначивая его на свой лад. «Последней каплей стало слово «сатана», после чего категорически наказала всем называть меня Соней», – говорит собеседница, а затем, возвращаясь к прерванной теме о молитвах, добавляет, что для себя у Господа она обычно просит всего лишь два года жизни – больше не надо. «Эти «два года» появились в 2002 году, когда после смерти моей мамы – ее сестры она занемогла. С тех пор в каждой своей молитве продолжает скромно упоминать только два года, хотя и сама смеется над этим, – вступает в разговор племянница Анечка, и уже обращаясь к тете, продолжает: – В день рождения мы, все твои родные, желаем, нет, строго-настрого наказываем дожить до ста лет. А там дальше еще поговорим».

Что касается родных, то племянников, внуков и даже праправнуков у нее по всему свету так много, что посчитать всех сразу не получилось ни у самой тети Сони, ни у ее племянников Анаит Даниелян и Левона Ованесяна, с которыми мы приехали в гости. Рассматривая старые фотографии, тетя Соня рассказывает о своей дружной и большой семье – трех сестрах и двух братьях, об их детях и детях их детей, которые сегодня живут не только в Армении, но и в Германии, Франции, Австралии, а кто-то в Санкт-Петербурге. «А Гагик – в Москве. Пять лет назад он пригласил отметить мое 85-летие в российской столице. Очень запомнилось, как в аэропорту при регистрации авиабилетов переполошился весь обслуживающий персонал. Хотели даже в специальную коляску усадить. Мол, вы у нас первый в истории пассажир такого почтенного возраста», – со смехом рассказывает ту давнюю историю Сатеник Мушеговна. Сегодня она признается, что ей уже трудно стало читать, глаза плохо видят. Но зато с удовольствием смотрит телевизор. Случайно узнав, что племянники собираются подарить на юбилей большой плазменный экран, машет руками: «Ну, зачем он мне? Ведь есть же у меня хороший, с пультом. Тоже ваш подарок». По словам родных, тетя Соня всегда одевалась модно и со вкусом. Была очень женственной. Но, например, принципиально не брала цветов от учеников и родителей, даже на 8 марта, считая, что подношения обяжут ее к незаслуженной снисходительности. Но зато с гордостью рассказывает, как бескорыстно занималась с неуспевающими учениками после уроков. В философии мудрой учительницы тяга к знаниям никогда не могла быть уравновешена денежным эквивалентом. Возможно, именно за это качество ее до сих пор любят те, кто прошел школу под ее руководством.

Много лет назад учился в ее классе способный ученик Геворг Манукян. Любил ее предмет, писал без ошибок прекрасные сочинения. Вот только одна незадача – почерк был отвратительный, за что учительница ставила ему четверки. Как-то не выдержав обиды, мальчик пообещал: «Хотя вы и ставите мне заниженный балл, я все равно люблю русский язык. Вот увидите, я окончу институт и стану известным человеком. Возможно, мы еще встретимся». «А мне на ум почему-то пришла должность городского головы, и я ответила: «Даже если ты станешь председателем горсовета, я все равно к тебе не обращусь». Посмеялись мы и, как говорится, позабыли об этом, – рассказывает товарищ Оганесян эпизод почти полувековой давности. – Геворг действительно окончил институт и вернулся в родной Эчмиадзин дипломированным специалистом-инженером, а еще через некоторое время его выдвинули на пост председателя горсовета. В то время я жила по найму, и когда в начале 60-х годов учителей стали расселять в собственные квартиры, подруга надоумила меня сходить в горсовет. Короче, пошла я к городскому начальству, открываю дверь и вижу моего бывшего ученика Геворга Манукяна. Он тоже узнал меня, встал навстречу… Вспомнили мы ту нашу перепалку, посмеялись… В тот же день я получила ордер на квартиру, в которой живу до сих пор».

И хотя Сатеник Мушеговна слыла очень строгим учителем, тем не менее, спустя много лет, наконец призналась в некоторых своих «учительских грехах» или «непедагогичном поведении», за что в то время могла отделаться, в лучшем случае, выговором: «Перед выпускными экзаменами по ночам писала шпаргалки для наших выпускников-медалистов. На всякий случай. Боялась, что из-за нелепой случайности вдруг будет перечеркнуто десятилетнее старание отличника». Но этот поступок не противоречит ее христианской морали – каждому по справедливости. Впрочем, рассказывая, что работала по ночам только во время экзаменационной поры, учительница немного лукавит. Потому что работала по ночам постоянно: проверяла тетради, писала конспекты уроков, читала методички и тематические журналы. В общем, делала все, чтобы каждый урок был интересным и познавательным: «Для наглядности иногда даже анекдоты рассказывала, когда, например, проходили виды грамматического рода, которых нет в армянском языке. Ну как доступно объяснить детям, где «он», «она» или «оно»? Вот тогда вспомнила народный фольклор про приехавшего в Москву армянина, который плохо знал русский язык. Захотелось ему выпить воды, но как правильно сказать: два стакана или две стакана? И все же он исхитрился и попросил: «Принесите, пожалуйста, три стакана воды, но потом стакан унесите». Вот в такой игровой форме проходило наше обучение». Не зря на семинарах, которые проводила Сатеник Оганесян для русистов республики, учителя просили у нее не лекции по методике преподавания, а конспекты живых уроков. О ней не раз писала советская и местная пресса, а газета «Советакан дпроц» неизменно выносила материалы о заслуженном учителе-методисте на первые полосы. Ее даже приглашали на работу в Ереванский мединститут, ректор которого был, в буквальном смысле слова, поражен профессионализмом учительницы из Эчмиадзина. Но она не переехала в столицу, считая, что на периферии, как на переднем фланге, тоже важен русский язык. Хотя признается, что обучение порой шло на взаимной основе. «Поначалу я записывала на доске русские слова, а потом не стеснялась спрашивать у учеников перевод на армянский язык. Так постепенно научилась родной речи», – рассказывает Сатеник Мушеговна. Кстати, прилагательное «родной» она относит не только к языку, но и к городу Эчмиадзину, в котором давно считает себя коренной жительницей: «Меня здесь все знают и уважают. Да и я всех здесь знаю и люблю. Когда выхожу на улицу, очень часто встречаю своих бывших учеников, многие из которых пытаются разгадать секрет моего долголетия. Да нет никакого секрета. Как-то по телевизору показывали передачу про Софи Лорен. На вопрос: «Как вы сохраняете молодость?» она ответила, что придерживается графика: встает в 6 часов утра, пьет кофе, делает зарядку, потом прогулка на свежем воздухе и легкий завтрак. То же самое уже много лет подряд делаю я. И поверьте, нахожусь в полной гармонии с собой и временем, чего и вам всем желаю». Впрочем, Сатеник Мушеговна опять чуточку не договаривает. Возможно, из чувства скромности. Ведь ее секрет заключается не только в силе воли соблюдать жесткий график прогулок и диет, но и в любви к ближнему, в умении любить мир по христианским заповедям, а значит, быть в ладу с собой, миром и Богом.

Наталья Оганова