N 07 Май (1-15) 2006 года.

Главное правило – отсутствие всех правил

Просмотров: 3649
В первые послереволюционные месяцы одной из основных тем политической жизни Грузии была слабость оппозиции, что, в общем, было неудивительно – наиболее крупная и авторитетная оппозиционная сила вдруг пришла к власти. Весь сектор неправительственных организаций, все свободные массмедиа, вся огромная оппозиционная структура были настроены против режима Шеварднадзе – как только он ушел в отставку, реальность изменилась в одночасье: все оппозиционные структуры того периода либо перешли во власть, либо заняли нейтральную позицию.


Гражданское общество пребывало в растерянности – того, с кем привыкли бороться, не стало, а новых ругать пока не привыкли.
Для преодоления этой растерянности понадобилось около года. За это время новая команды свыклась с властью, а ее потенциальные противники привыкли к новой реальности. Вместе с тем за прошедшие 2,5 года появились новые неправительственные организации, которые сейчас так же энергичны, как и те, кто в свое время боролся с Шеварднадзе, а теперь переместился во властные коридоры.
Со временем снизился и пиетет в отношении власти. Граждане уже забыли про эру Шеварднадзе, романтика революции естественным образом исчезла, и теперь с нынешней властью обращаются точно так же, как и с предыдущей.
Для того, чтобы понять внутриполитическую ситуацию в Грузии, необходимо осознать специфику устройства грузинского общества – оно серьезно отличается как от восточной, так и от западной модели. Главное отличие от традиционного восточного общества состоит в отсутствии преклонения перед властью. Принцип «ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак» для Грузии абсолютно неприемлем. Каждый грузин жаждет власти и считает, что вполне ее достоин. То обстоятельство, что властью обладает кто-то другой, воспринимается как досадная несправедливость – поэтому долго сохранить высокий рейтинг в Грузии невозможно. Ругать будут по поводу и без повода – как в известном анекдоте: направо пойдешь – застрелят, налево – повесят – именно в этом причина того, что политическая жизнь в Грузии постоянно бурлит.
От западной модели Грузия отличается отсутствием законопослушания и неумением оппонировать, не выходя за рамки приличий. В грузинском характере существует нежелание ходить строем и подчиняться диктату, но если в западном обществе это выливается в демократию в высшем понимании этого слова, то в Грузии – это скорее кавказская вольница. В настоящее время страна находится в сложнейшем периоде трансформации вольницы в демократию. Общество с трудом воспринимает массовые аресты – пусть даже заслуженные, жесткие меры в борьбе с криминальными авторитетами, суровое налоговое администрирование, одним словом, все, что требует силовых мер в наведении порядка. С другой стороны, нынешняя власть – плоть от плоти грузинского народа, и ей также свойственны коррупция и традиции кавказской вольницы. За прошедшие два с половиной года власть успела наломать немало дров, и было совершенно очевидно, что в скором времени от слабости оппозиции ничего не останется.
В настоящее время оппозиция находится в жестком противостоянии с властью. В Грузии так принято – на определенном этапе оппонирование переходит на личности – что, собственно, и произошло в эпоху Гамсахурдиа и закончилось гражданской войной. Отличие нынешнего грузинского общества – это, конечно, значительно возросшая (в сравнении с тем временем) политическая культура, абсолютная аллергия народа на любое появление вооруженных людей на улицах и отсутствие незаконных вооруженных формирований. Только благодаря этому Грузия не рискует оказаться в огне новой гражданской войны – накал страстей между оппозицией и властью иногда достигает такого градуса, что невольно вспоминаются времена Звиада.
Основной костяк оппозиции составляют 6 партий, которых между собой не связывает ничего, кроме неприятия действующей власти. Вокруг них появилось значительное количество небольших, но чрезвычайно активных неправительственных организаций. Оппозиционные партии отличаются прискорбной неразборчивостью – их лидеры используют любые поводы для «наездов» на власть. Однако часто проблемы, выдвигаемые оппозицией, реальны – к примеру, нашумевшее и до сих пор не до конца раскрытое убийство 28-летнего Сандро Гиргвлиани – он был убит после того, как в одном из ресторанов нанес оскорбление сидевшим там чиновникам МВД Грузии, через полчаса после этого он был схвачен на улице неизвестными лицами. Его повезли в лес, где жестоко избили. Ему удалось сбежать, но по дороге он упал в пропасть, где и умер от переохлаждения. Это событие потрясло всю Грузию –тема Сандро Гиргвлиани по сей день не сходит с экранов ТВ и страниц газет. По обвинению в убийстве арестованы 4 высокопоставленных сотрудника министерства, но чиновники отделались только отставками. Волнения по этому поводу не утихают до сих пор – общественность требует ареста тех, кто мог отдать приказ провести экзекуцию.
Вместе с тем, оппозиция пользуется малейшим поводом для того, чтоб раскачать ситуацию. Целый месяц она проводила митинги с требованием отменить закон, обязывающий всех торговцев, имеющих стационарные точки, поставить кассовые аппараты. Базарная тема оказалась невыгодной – несмотря на неимоверные усилия, оппозиции так и не удалось мобилизовать большое число противников власти.
Сейчас рейтинг власти не превышает 35-40 процентов – исходя из этого, можно сделать вывод, что количество недовольных постоянно растет. Есть у этого объективные объяснения – за 2, 5 года реформ властям пришлось уволить десятки тысяч человек из госструктур: полицейских, сотрудников раздутого госаппарата и различных окологосударственных структур вроде известного совкового «техосмотра» машин. Есть и субъективные – власти пока не удается сделать главного – создать привлекательную среду для инвестиций и создать рабочие места, в итоге безработица остается острейшей темой, на которую проецируются все остальные большие или маленькие причины для недовольства действующей властью.
Чисто математические расчеты оппозиции вполне понятны – если пересчитать всех, кто недоволен кассовыми аппаратами, сокращением штатов, увольнением из полиции, то получится критическая, почти революционная масса. Однако политика – это не математика, поэтому оппозиции, несмотря на арифметические расчеты, не удается собрать сколь-нибудь большее количество народа.
Причин здесь две.
Первая состоит в том, что недовольных мало что объединяет между собой – отставному гаишнику плевать на кассовые аппараты, а сокращенному госслужащему плевать на заботы отставного гаишника. Между собой они никак не пересекаются, кроме того, у них отсутствует чувство гражданского единства – ими в основном движет эгоизм: уберите от меня кассовые аппараты, а там что хотите, то и делайте. Или – восстановите меня в полиции, а с кассовыми аппаратами делайте, что хотите.

Вторая причина заключается в том, что сама оппозиция необычайно разношерстна, что само по себе резко ухудшает ее имидж среди населения.
Дело в том, что в Грузии за 15 лет выработалась еще одна аллергия – это аллергия на большое число партий. Единство политических сил в Грузии всегда было ахиллесовой пятой местного политического спектра. С первых дней возникновения различных, тогда еще общественных организаций в 1988 году началась нескончаемая история межпартийных и межличностных дрязг – разговоры вроде «мы стратегически едины, просто отличаемся в тактике» уже никто не воспринимает всерьез. Все в Грузии знают, что «тактические соображения» всегда носят сугубо персональный характер – это или место в партийном списке, или должность в правительстве. «Левые», «правые», «центристы» - все это лишь названия, которые не имеют никакого отношения к партиям – собственно, даже программ у большинства партий в Грузии нет вообще, а идеологию заменяют принципы целесообразности. Лучший лозунг объединения оппозиционных лидеров в Грузии – это все против одного. Но как только того одного не станет, они сразу перегрызутся между собой.
Оппозиция формально едина – ее лидеры согласовывают между собой действия, вместе организовывают акции, подписывают обращения и меморандумы, однако на выборы каждая из партий пойдет своим отдельным списком, а значит, их единство – не более чем иллюзия.
Совершенно очевидно: оппозиция не сможет отобрать у власти ее твердый электорат – оппозиционные партии будут играть на завоевание голосов недовольных слоев населения и, таким образом, будут отбирать голоса друг у друга.
По последним социологическим исследованиям, оппозиционный электорат составляет почти треть от опрошенных респондентов. Но поскольку эта треть распределяется между шестью партиями, то может оказаться, что в парламент попадут одна или две партии, с трудом преодолевшие 7-процентный барьер. И это при том, что, выйдя единым списком, оппозиция вполне может набрать 15-20%, а то и больше.

В настоящее время оппозиция находится на пике активности, ее лидеры практически каждый день на экране – как в информационных выпусках, так и в разного рода дискуссионных программах. Иногда даже возникает ощущение, что у них отсутствует чувство меры, а это опасно в первую очередь для них самих – кому интересна ругань, если она становится ежедневной и привычной. Власть пытается ограничить возможности оппозиционеров, но предпочитает не идти до конца – это будет плохо воспринято Западом, поэтому президент и его окружение вынуждены, несмотря на отдельные эмоциональные реакции, придерживаться демократических правил игры. Наглядное свидетельство – история оппозиционного депутата-бизнесмена Валерия Гелашвили, который был лишен депутатских полномочий из-за их совмещения с предпринимательской деятельностью. Но при всем этом его бизнес не трогают – были небольшие попытки организовать в принадлежащих ему объектах проверки, но на том все и закончилось.
Оппозиция пытается время от времени организовывать массовые демонстрации, однако пока ничего из этого не выходит. Острое, иногда нецензурное противостояние власти и оппозиции продолжается в стенах парламента и на экранах ТВ.
Иногда это страшно раздражает. Часто утомляет – в грузинской повседневности слишком много политики и споров вокруг нее. Иногда хочется не включать телевизор и демонстративно не интересоваться политикой, но потом начинаешь понимать – лучше уж бесконечные дискуссии, чем хождение строем. Если у общества и есть хоть какая-то возможность более или менее держать в рамках власть, не допускать слишком уж абсолютного бюрократического беспредела – то это в первую очередь постоянные дебаты на все наиболее важные темы. Наши бюрократы и так чувствуют себя весьма вольготно. Можно себе представить, как бы они развернулись, если б ежедневно не чувствовали на себе пристальный взгляд сотен людей, готовых на каждом углу кричать о любой их ошибке.

Тенгиз Аблотия

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего 719

Оставьте свои комментарии

Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты