Отбить охоту решать дела угрозами да кровью

Отчет по Карабаху, представленный сопредседателями Минской группы Постоянному совету ОБСЕ, и их заявления приоткрыли содержание негласных консультаций между президентами и министрами иностранных дел Азербайджана и Армении по чувствительным проблемам урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе.

Целью сопредседателей явно было не только отчитаться в ОБСЕ и нажать на руководителей сторон конфликта, но и начать вместо них «готовить к миру» их общественное мнение. Теперь идет дискуссия о плюсах и минусах хода урегулирования для каждой стороны, но стоило бы взглянуть на это и шире – для обеспечения мира.

Начну с формальных, казалось бы, придирок к текстам сопредседателей. Не стоило бы всуе использовать значимые термины: принципы и соглашение. Нет тут оснований говорить о «базовых принципах», а тем более «рамочном соглашении». Подготовлены лишь общие контуры урегулирования.

Рано говорить и о соглашении, даже рамочном. Будь и приняты «принципы», это дало бы двум сторонам лишь политическую договоренность, но не гарантировало бы еще выхода на соглашения. Каждый элемент потребовал бы тягучих переговоров, чтобы дозреть до включения в полноценные, юридически обязывающие соглашения.

Неладно и с кругом договаривающихся сторон. Негоже Сопредседателям полагать, что «авось Ереван уломает Степанакерт». Как без подписи армян НК обязать их вывести свои военные формирования из 5 районов за его пределами? И на какую линию отводить? Необходимо согласие всех сторон конфликта - всех, кому выполнять обязательства (как было при перемирии 12 мая 1994 года). Другого не дано, даже если не всем это нравится.

Поэтому удивляют в венском тексте небрежности вроде «две стороны», «обе стороны». Три стороны в карабахском конфликте давно признаны в документах ОБСЕ и самими сопредседателями. Кем и когда пересмотрен этот подход? Где такое решение? Конформизм перед чьими-то капризами, «ползучие» уступки ради продолжения хоть каких-то переговоров как раз приводят к тупикам и сбоям. И результат – налицо.

Сопредседатели объявляют себя преемниками наработок лишь последних 9 лет. Странное исчисление! Целый ряд идей урегулирования наработан давным-давно. Да и вся работа посредников строится на прекращении огня, достигнутом при посредничестве России в 1994 году.

Но перейдем к главному – к сути проблем. Нельзя начать урегулирование мирным путем (освобождение захваченных территорий), а потом, как получится. Об устойчивости мирного процесса и гарантиях сопредседатели говорят лишь вскользь, ближе к концу предлагаемых мер. Абсолютный отказ всех сторон конфликта от применения силы, от любых попыток возобновить военные действия должен стать первейшим «безусловным условием» (sino qua non). Он потребует скрепления и в международном плане - видимо, Советом Безопасности ООН. Никак нельзя оставлять это лишь намеченным, но незавершенным. Это как бы «нулевой цикл», завершаемый до начала «первого этапа».

Угрозы мирному процессу исходят в основном от Азербайджана на фоне его неудач в той войне. Это общеизвестно и видно невооруженным глазом (воинственные заявления, призывы к гонке вооружений и реваншу, разжигание вражды к армянам, разрыв контактов с ними и т.п.). Характерно, что Баку чаще и в большей мере отклоняет предложения посредников. Поэтому надо тщательнее отслеживать позиции и аргументы Азербайджана, выявлять и показывать, что и почему в них неприемлемо или не проходит.

Нынешняя схема сопредседателей - «большинство территорий за обещание референдума по статусу НК» (непонятно, какого и когда). Она предусматривает уход армян из 5 районов, а почти все существенное из остального зависает в неопределенности. Рассчитывать, что потом стороны договорятся о референдуме, наивно. Значит, его не будет вообще. Осталась бы, как минимум, нерешенность статуса НК - главной проблемы конфликта, проблем Кельбаджара и Лачина, та же потенциальная опасность новой войны. А вот это и неприемлемо. Надо продвинуться в первом же соглашении дальше (как за счет «нулевого цикла», так и хотя бы минимальной проработки условий референдума).

Волеизъявление населения по статусу НК имеет принципиальное значение. В Закавказье, чувствительном и столь конфликтогенном регионе, международное сообщество должно отбить охоту решать дела угрозами или кровью. Будь то применительно к недавнему прошлому - у армян на базе военных успехов 1992-94 годов, а тем более к будущему - у тех азербайджанцев, которые носятся с бредовой мечтой военного реванша. Несмотря на то, что известны итоги как довоенного референдума, так и «голосования пулями». Настоятельно необходимо цивилизованное решение, без силовой конфронтации, вместо нее. Нельзя считать НК лишь чьей-то территорией, пренебрегая мнением его населения. Решать должно право, а не сила.

В Баку ссылаются на Конституцию АР, по которой допускается проведение референдумов лишь в общенациональном масштабе. Но ведь ее принимали в конце 1995 г. как раз с учетом этого конфликта. То есть чтобы именно не допустить волеизъявления населения НК, да и других регионов страны. Любой исход спора вокруг НК потребует существенных поправок в Конституцию АР.

Уж если проявлять формальное рвение, то стоит чаще напоминать всем, что ее статья 9 отвергает войну как «способ решения международных конфликтов».

Еще одна неаккуратность - пренебрежение правопреемством от АзССР, мешающее теперь Баку отстаивать ее «наследие». Авторы Конституции 1995 г. так чурались АзССР, что, отменяя действие Конституции 1978 г., не смогли даже юридически корректно назвать свою прежнюю республику. Словом, уловка с опорой на Конституцию соскальзывает, не срабатывает. В наше время по своему статусу голосуют лишь те, кого это касается прямо, а не косвенно (Квебек, а не Канада; Каталония, а не Испания).

О самом референдуме. Зачем сдвигают его на 10-15 лет (то есть за второй срок президента АР)? Почему нельзя провести его через 4-5 лет после начала реализации желанного соглашения? Разумеется, должны голосовать и азербайджанцы, проживавшие ранее в НК, и их родившиеся там дети. Им должно быть сохранено право вернуться, но дано также право знать, под какую власть они возвратятся. Они могут проголосовать и дистанционно (как было на недавних выборах в Милли меджлис) - во избежание инцидентов, чреватых напряженностью и срывом референдума.

Зря сопредседатели обходят все эти вопросы (или не раскрывают, или сбрасывают их на дальнейшее). Остальные проблемы урегулирования представляются не столь спорными, но тоже потребуют немалой настойчивости от сторон и посредников.

Своим лукавством стороны мешают сопредседателям в поисках урегулирования, но те из деликатности иногда «стесняются» называть вещи своими именами. Бывшим сопредседателям это гораздо легче. Вокруг конфликта стороны создали немало мифов, разных пропагандистских ухищрений, иногда заведомо ложных.

Есть любители выставлять «вершки», пряча «корешки»: например, выпячивают оккупацию, но таят ее происхождение. Баку придает гуманитарную окраску своим требованиям сначала устранить оккупацию и возвратить своих прежних жителей. Всю вину за захваты он возлагает на армян, скрывая собственные грехи – упорное нежелание прекратить военные действия в 1992-94 гг. даже за счет срывов оформленных договоренностей прекратить огонь (четырежды!) и нередких уходов от миротворческих инициатив (и армяне «ловчили», но не срывали и не избегали таких договоренностей). И вот итог - потеря 7 районов и исход нескольких сот тысяч азербайджанцев. Но как это все возникло – запретная тема в Баку, ибо бросает тень на А.Эльчибея, а еще больше на общенационального лидера.

Азербайджан часто апеллирует к 4 резолюциям СБ ООН 1993 г., требуя их соблюдения, но в них не найти буквально ни одного сущностного требования, которое выполнено будь то армянами, будь то самими азербайджанцами (кроме прекращения огня). А это главнейшее требование всех резолюций как раз Баку более года игнорировал, пытаясь одержать верх силой (с тех пор СБ ООН и перестал принимать резолюции по Карабаху). Бывший советник президентов АР Вафа Гулизаде на днях изрек: «Должны выполняться резолюции СБ ООН – точка!». Твердил ли он это в 1993-94 гг. А.Эльчибею и Г.Алиеву? Или те просто не вняли его советам?

Если бы гуманные соображения были главными, как подает Баку, то давным-давно можно было добиться освобождения ряда районов и вернуть домой сотни тысяч азербайджанцев, дорабатывая возвращение остальных, в том числе 45 тысяч жителей НК. Казалось бы, огромная разница в цифрах побудит Баку к проявлениям гибкости.

Не тут-то было! Выходит, дело не только в муках переселенцев. Сопредседателям пока так и не удалось добиться от всех сторон прямого признания того, что статус НК остается главной спорной проблемой. Весь мир понимает это, но не все стороны признают. Каждая считает НК «бесспорно» своим, хотя это верно лишь для его жителей, нынешних и прежних. Признание главного предмета спора облегчило бы переход к цивилизованному решению волеизъявлением населения. Ведь все пекутся о демократии.

Гейдар Алиев, давно обвинив Народный Фронт Азербайджана в утрате НК, понимал, что его не вернуть, был близок к обмену на освобождение занятых территорий. Он искал лишь некую компенсацию (коридор через Мегри) и пристойное оформление. Но отшатнулся, обнаружив, что его покидают самые близкие сотрудники.

Любое соглашение с уступками (а без них оно невозможно) для нового президента еще опаснее. Страхуя себя от соглашений, Ильхам Алиев повышает требования: «не сдает» даже НК, хотя уклоняется от нормального решения спора о нем. В его речах - элементарные противоречия: то он твердит, что «терпение небезгранично», то ратует за неторопливость, чтобы набраться сил и принудить армян к капитуляции. Противоречивы и его заявления о мире и войне (не говоря уж о несовместимости войны с Конституцией АР и об издержках рецидива насилия для обоих народов). Очевидно и нежелание понимать специфику тектонической эпохи распада СССР и других государств в Европе.

Вместо предметных суждений и конкретных аргументов в ходу слишком общие фразы о справедливости, нормах международного права, территориальной целостности, больше похожие на заклинания. Вряд ли лидер нации вправе считать сию продукцию пригодной для общественного мнения в стране, а «сбыть» ее на экспорт еще труднее.

Все это и делает пока невозможным выход на договоренности, обрекая сопредседателей на паузу с половинчатой оглаской реальной ситуации в этом процессе.

А вынужденных переселенцев («более миллиона»!) - на дальнейшее прозябание.

При всем уважении к коллегам-сопредседателям, посмею сказать, что лучше бы сейчас при доработке «принципов» всемерно навязывать сторонам приверженность мирному решению споров, неприменению силы и угроз силой. Не стоит продавливать рецепты решений, а вот это не только можно, но и необходимо. Азербайджан и Армения не раз брали на себя эти обязательства, в том числе перед ОБСЕ, а как они выполняются? Ведь по части угроз прямо и многократно нарушаются.

Вот этому и стоило бы отдать не только остаток 2006 года, но и два следующих, чтобы реально приблизиться к мирному решению карабахского конфликта. С этой стороны оно ближе. Для этого нет нужды выносить вопрос на «Большую восьмерку» и до поры до времени даже на Совет Безопасности ООН.