№ 2 (161) Январь (15-31) 2011 года.

По признакам наследственности

Просмотров: 9649

Вот уже двадцать первый раз приходится начинать Новый год, отмечая скорбную дату трагических событий в Баку января 1990-го, когда армянское население азербайджанской столицы, испытав на себе всю жестокость и беспощадность варваров, было изгнано из родного города. Об этих событиях написано немало, свидетельства переживших до сих пор леденят кровь, десятки тысяч изгнанных бакинцев расселились по всему свету, «взяв с собой» не подлежащие забвению воспоминания о «черном» бакинском январе, боль утраты родных и близких и горечь от осознания безнаказанности организаторов чудовищного преступления против человечности.

До сих пор не раскрыты все архивы и не сказана вся правда о содеянном в «интернациональном» городе Баку акте геноцида армянского населения, являвшегося одним из государствообразующих народов Азербайджана, неизвестны точное количество жертв и сумма нанесенного колоссального ущерба. Еще до конца неясно, какова была роль советского и азербайджанского руководства, несущих ответственность за трагедию мирных советских жителей, с беспощадной жестокостью изгнанных из города, в строительство и развитие которого армяне внесли неоценимый вклад.

Не даны ни политическая, ни гуманитарная оценка происшедшего, а многие беженцы до сих пор пребывают в тяжелых социальных условиях. Между тем бакинская пропагандистская машина неустанно сеет ложь, бесстыдно фальсифицируя и искажая правду о «черном» январе-1990 в Баку...

«Что бакинская резня подготовлялась заранее, об этом говорили многие свидетели. В следственную комиссию явился, между прочим, помощник прис. пов. и заявил, что видел на многих домах отметки мелом и углем, какие-то таинственные знаки; оказалось, что это были мусульманские слова: «Я алла», что означает - «с Богом». На других домах были надписи: «урус»... Так были помечены дома русских и мусульман. Услышав это заявление, члены комиссии отправились проверить его, и заявление вполне подтвердилось».

Сегодня кажется, это свидетельство относится к январской резне армянского населения Баку в 1990 г. Между тем, это цитата из книги Е. Старцева «Кровавые дни на Кавказе», изданной еще в 1907 г. Она описывает армянскую резню 1905-1906 гг.

И далее: «Экстремисты прекрасно организованы... В конце прошлого года жилищные конторы по всему городу Баку потребовали всех заполнить анкеты, якобы для получения талонов на продукты. В анкетах нужно было указать и национальность. Когда начались погромы, в руках экстремистов оказались точные адреса: где живут армяне, где русские, где смешанные браки и т. д. Это была продуманная националистическая акция». Данное сообщение датируется уже 1990 годом и относится к январской резне армянского Баку в 1990 году. («Учительская газета», 1990, № 5, А. Каменев, «Детонатор спокойствия»).

12 января 1990 г. глава Советского государства Михаил Горбачев озвучил абсолютно беспомощную мысль: «требование самоопределения Нагорного Карабаха неизбежно поставит под вопрос судьбу двухсот пятидесяти тысяч бакинских армян». Вне зависимости от стремления генерального секретаря (Горбачев тогда еще не был президентом), в его выступлении наличествовал и элемент провокации. Глава азербайджанской республики Везиров в этой связи заявит в телевизионном обращении: «Центр в наших руках».

Таким образом, выступления советского и азербайджанского лидеров ознаменовали «начало конца» многовековому армянскому присутствию в Баку, присутствию настолько заметному, что еще на заре прошлого века «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» пояснял: «Под этим именем Баку существует с начала мусульманской эры, но, вероятно, он был основан ранее… полагают, что здесь при Сасанидах был город, называвшийся армянами Багаван».

В течение целой недели город избавлялся от армянского присутствия - глумился над женщинами, расчленял стариков, грабил квартиры, выбрасывал людей с балконов верхних этажей. Лозунги «Слава героям Сумгаита!», «Да здравствует Баку без армян!» были самыми популярными и востребованными стимуляторами агрессии.

Вот что писал в этой связи «Огонек»: «Мы еще содрогнемся от подробностей погромов армян в столице Азербайджана, когда заговорят документы, - резни, устроенной молодчиками, выдававшими себя за Народный фронт. Еще станет известно, как и почему ситуация вышла из-под контроля... Еще мы прочтем о том, как бывший первый секретарь ЦК компартии республики будто нарочно выжидал в дни, когда каждая минута множила число жертв...». («Огонек», № 6, 1990, А. Головков, «Проникающее ранение»)

Советское руководство оказалось несостоятельным и не смогло приостановить армянскую резню. Более того, 17 января телеканалы транслировали репортаж с многотысячного митинга в Баку, на котором выступил председатель Совета Союза ВС СССР (так называлась одна из палат советского парламента, занимавшаяся также «вопросами национальностей») Евгений Примаков. Он не только не осудил все еще продолжающуюся бойню, но и пообещал «предпринять решительные меры по выполнению Указа Президиума ВС СССР о введении чрезвычайного положения в Карабахе».

Продолжающиеся погромы в Баку и несостоятельность союзного руководства предпринять что-либо действенное для спасения армянского населения вызвали широкий международный резонанс. 18 января Европарламент принял специальную резолюцию, призывающую вступиться за армян. Тогда же группа американских сенаторов направила письмо Горбачеву, в котором выразила озабоченность в связи с армянскими погромами в Баку.

В тот же день представители интеллигенции из «College International de Philosophie» и «Treaty Watchdog Committee of France» обратились с открытым письмом к советскому правительству: «Более двух лет назад армяне в Азербайджане начали подвергаться преследованиям. За погромами в Сумгаите в феврале 1988 г. последовали погромы… в ноябре 1988 г. С января 1990 г. погромы вспыхнули в Баку, а также других частях Азербайджана. Тот факт, что погромы повторились, и тот факт, что они проходят по той же схеме, заставляют нас думать, что эти трагические события не являются несчастными случаями или спонтанными вспышками. Скорее, мы вынуждены признать, что преступления против армянского меньшинства стали обычными, если не официальной политикой в Советском Азербайджане». Авторы письма (всего более 130 философов, писателей и др.) проводили параллели с Геноцидом армян в Османской империи.

Именно международный резонанс и стал катализатором ввода советских войск в Баку. На масштабность и организованность бойни указывают многочисленные сложности и риски, которые преодолевала Советская армия при своем запоздалом вступлении в город. Вот как вспоминает продвижение министр обороны СССР, маршал Дмитрий Язов.

«Стреляли в городе буквально из каждого окна, поэтому я приказал не открывать люков и не высовываться. В Сальянских казармах, например, снайперы сразу же положили шесть человек. Пришлось врезать по чердаку, откуда стреляли, из БМП. Артиллерийским огнем ответили и на обстрел наших кораблей, которые эвакуировали семьи моряков Каспийской флотилии. Еще был эпизод, когда поймали наших солдат и на кладбище привязали их проволокой к крестам. Расправиться не успели только потому, что подоспела помощь» («Итоги», 15.04.2010).

Из воспоминаний тогдашнего командира 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии, генерала Александра Лебедя: «Неуправляемые процессы тем временем росли и ширились, и межнациональный конфликт все более и более приобретал очертания войны со всеми ее атрибутами. Этот пожар подспудно тлел, наконец пламень вырвался наружу, произошло это 12 января 1990 г. Газеты, телевидение как-то привычно, серо, буднично повествовали о том, что в Баку опять резня… 18 января дивизия была поднята по тревоге…

Самолет, в котором я летел, приземлился в густых сумерках на аэродром Кала, что в 30 км от Баку… Эти километры стоили рязанцам семерых раненых с пулевыми ранениями и трех десятков травмированных кирпичами, арматурой, трубами, кольями. К 5 часам утра полки овладели назначенными им районами. С востока, со стороны аэродрома «Насосная», в город вошла Псковская воздушно-десантная дивизия…» (А. Лебедь. «За державу обидно…», М., «Московская правда», 1995, стр. 287).

Многодневная армянская резня была приостановлена лишь после овладения советскими войсками городом, что, с учетом оказываемого ожесточенного сопротивления, объективно не могло не сопровождаться многочисленными жертвами с обеих сторон. Везиров был отстранен от власти. Маршал Язов вспоминал, как тогдашний председатель правительства республики Аяз Муталибов оплакивал азербайджанцев («погибли люди»), причем по всему было видно, что армянское население города к людям не приравнивалось вообще. «На горе, где раньше стоял памятник Кирову, вырыли сто десять могил. А похоронили сорок девять человек... На этом эпизоде я еще раз убедился, что в политике нет ничего святого. Дело в том, что накануне ввода войск в полуторамиллионном Баку две недели, пока продолжались армянские погромы и митинги, было не до похорон… Просто и цинично» («Итоги», 15.04.2010).

В этой связи вспоминаются слова Льва Троцкого: «Мы уже видели, что насилия над армянами не считаются за преступления. Если даже дело о каком-нибудь насилии тем не менее доходит до суда, то оно кончается всегда оправданием насильника, так как ни один магометанин не захочет и не решится показать против своего единоверца в пользу гяура, а показания христиан против правоверных не принимаются в расчет». (Л. Троцкий. «Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война», т. VI. гл. «Разложение Турции и армянский вопрос», Москва-Ленинград, 1926) Таким образом, условия, атмосфера и принципы становления третьей по счету «азербайджанской республики» оказались идентичны среде формирования первой (младотурецкой, мусаватистской) и второй (советской) республик: армянская резня и война против армянского народа.

Азербайджанская ССР являла собой «большевистскую ипостась» младотурецкого проекта, она обрамлялась «социалистическим ожерельем» и «интернациональной оправой», но на деле – в лице своих руководителей и воспитанной в пантюркизме элиты – оставалась последовательным приверженцем тех базовых принципов, к которым и была приставлена самой логикой своего рождения. Неслучайно следующее высказывание Гейдара Алиева: «Между 1918-1920 и 1990 гг. - большое расстояние. Но расстояние это не было заполнено пустотой… преемственность – это ответственность, нужно придерживаться принципа наследственности» («Бакинский рабочий», 28.05. 1998)

Азербайджан зачинался как политический проект, и преемственность, о которой говорил Алиев, это «проектная преемственность». В той или иной вариации, с той или иной степенью откровенности и прозрачности Советский Азербайджан отстаивал изначально обозначенные приоритеты. Причем не только отстаивал, но и развивал с самого начала своего «социалистического существования».

Примечательно письмо Чичерина на имя Серго Орджоникидзе, датируемое июнем 1920 г. - всего третьим месяцем советизации республики: «Азербайджанское правительство объявляет спорными не только Карабах и Зангезур, но и Шаруро-Даралагезский уезд… Последний никем никогда не объявлялся спорным, даже мусаватское правительство всегда признавало за Арменией. Без того от Армении почти ничего не осталося». Азербайджанский принцип наследственности – это перманентная востребованность обозначенных приоритетов, их постоянная актуальность.

Резня армянского населения Сумгаита и Баку осуществлялась именно в Советском Азербайджане. Традиция убивать и глумиться на виду всего мира, традиция расчленения тел на глазах всего мира, традиция обливания людей бензином с их последующим поджогом – все это восходит к турецким методам запугивания наций и «решения важных вопросов». Становление каждой азербайджанской республики (мусаватистской, советской, нынешней) протекало в условиях подъема антиармянских настроений и сопровождалось резней.

В период становления мусаватистской республики в 1918 г. была учинена сентябрьская резня армян в Баку, жертвами которой стали десятки тысяч человек, и только в ходе этой чудовищной трехдневной резни приморский город и приобрел статус столицы совершенно нового - созданного стараниями младотурецких лидеров, государства. Формирование уже советской азербайджанской республики сопровождалось объявлением войны против Армении (на I съезде народов Востока в Баку), открытием западного фронта из Турции и резней армянского населения Шуши. Предвосхищением же современной формы азербайджанской государственности стала армянская резня в Сумгаите и Баку, со всеми «апробированными» способами измывательств и глумлений, с церемониальной ритуальностью убийств.

Еще одним признаком «наследственности» является последовательное искажение характера самих событий, непременное «обнаружение армянского следа в них», представление самих себя в роли жертвы. Недельная резня армянского населения Баку была приостановлена лишь вводом советских войск, что не могло не сопровождаться жертвами с обеих сторон; велись настоящие бои с хорошо вооруженными и организованными отрядами, к которым (в традициях 1905 и последующих годов) примкнули народные массы. О поддержке «широких слоев татарского населения» писали в свое время Троцкий и Чичерин.

Воспоминания Александра Лебедя, кажется, восстанавливают формы участия «народа» в погромах; вот как он описывает продвижение полка с аэродрома в сторону Баку: «по шоссе, где предстоит пройти полку, мчится наливник тонн на пятнадцать, задвижка открыта, на асфальт хлещет бензин. Топливо вылито. Наливник отрывается, а из окружающих виноградников на дорогу летят факелы. Колонну встречает сплошное море огня».

Практически сразу после бакинских событий азербайджанское руководство, в соответствии с известной традицией, попыталось локализовать трагедию в рамках «расстрела мирного населения города», вырвать ее из исторического контекста. Этот подход явственно обозначился в конце марта 1990 г., на созванном в Москве специальном закрытом заседании ВС СССР.

Азербайджанская делегация настаивала на необходимости создания комиссии по выявлению правомочности ввода армейских подразделений в Баку и их действий в городской черте. Подобная комиссия не была сформирована по причине того, что министр обороны Д. Язов, равно как и руководители двух других силовых ведомств на основе обильного фактурного материала «воссоздали» царившую – в преддверии ввода войск – атмосферу в городе. Это были вопиющие факты недельной армянской резни, и лишь после обстоятельного представления данных, после реконструкции действительной картины событий, азербайджанская делегация вынужденно отказалась от своего требования. Таким образом, стороны пришли к «общему согласию»: комиссия создана не была, армянская же резня предана забвению.

В условиях независимости Азербайджан «вернулся» к событиям в Баку и вполне официально утвердил свою позицию. 5 января 1994 г. президент Гейдар Алиев подписал указ «О проведении четвертой годовщины трагедии 20 января», которым предписывалось начать «расследование» причин ввода войск в Баку и дать политико-правовую оценку событиям, «которой нет до сих пор».

Несколько позже он отметит: «В 1990 г. против азербайджанского народа была учинена страшная военная агрессия. 20 января крупные части Советской армии вошли в Азербайджан, Баку, учинили расправу над мирным населением, сыновья и дочери нашего народа стали шехидами».

В 2005 г. Министерство национальной безопасности Азербайджана вину за события в Баку возложит на русских и армян:

«В ночь с 19 на 20 января 1990 г., обвинив Баку и азербайджанцев в армянских погромах…, в Баку введены русско-армянские войска и учинен кровавый террор над безоружным населением». Таким образом, дата приостановления резни армян отмечается как «День всенародной скорби».

Показательно, что большинство политически значимых дней азербайджанского календаря непосредственно связаны со сферой либо армяно-азербайджанских, либо русско-азербайджанских и ирано-азербайджанских отношений. Это обстоятельство – иллюстрация азербайджанских поисков национальной идентичности посредством поддерживания образа внешнего врага. Именно это формирует среду обитания целого народа, ориентирует его представителей на крайне агрессивное мировосприятие, манипулирует общественным мнением и направляет это мнение по заданному курсу.

Арис Казинян, Ереван

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовало 116 человек