Джемаль-паша. Операция «Немезис»
26 июля 1922 года «Известия» сообщали: «Тифлис, 22 июля. 21 июля вечером в центре города злоумышленниками убиты Джемаль-паша, его адъютант Сурсен-бей и секретарь Мусфет-бей. Все трое убиты наповал. В погоню за убийцами бросились находившиеся поблизости пожарные. Злоумышленники отстреливались, причем убит один случайный прохожий и ранена женщина. В связи с убийством арестовано до 30 лиц. Джемаль-паша – один из виднейших младотурок, был багдадским губернатором и во время войны командующим сирийской армией против Египта. После войны он присоединился к коммунистам и работал в Афганистане в качестве военного инструктора. В последнее время Джемаль жил в Москве. В Тифлисе он остановился по дороге в Ангору».
Тифлисский вокзал. Вечерело. С поезда Москва–Тифлис сошли трое. Богато одетых мужчин восточного типа выдавала военная выправка. Одолевала духота. Гости «маленького Парижа», как именовали свой город тифлисцы, сели в фаэтон и отправились в ресторан.
Отменно поужинав, около одиннадцати вечера вышли на свежий воздух. Повернули направо и оказались на улице Петра Великого (через год Советы ее переименуют в Троцкого, позже – Дзержинского, ныне она носит название Ингороква). Залюбовались добротными каменными домами. На одном бросилась им в глаза вывеска – «Чрезвычайная комиссия Грузинской ССР». Неожиданно раздались выстрелы. Сурсен-бей упал. Голова его была в крови. В ту же минуту под ноги Джемаль-паши свалился Мусфет-бей. Джемаль обернулся и глаз его уперся в дуло маузера. С яркой вспышкой выстрела мелькнуло: «Это армяне. Значит, конец. И не видать мне Ангоры». Метких стрелков Джемаль-паша чуял…
Джемаля, успевшего отпраздновать в Москве свое 50-летие в кругу важных персон из ЦК и ЧК, погребли в Тифлисе. Позже останки паши перевезут в Эрзерум.
Из Ангоры, переименованной после 1930-х в Анкару, примчался в Москву Исмет-бей, старший адъютант Джемаля. Он подал прошение в Наркомат иностранных дел Георгию Чичерину оказать посильную помощь семье паши. В письме к Сталину от 22 ноября 1922 года красный нарком, поддержав мнение ряда членов ЦК, предложил изыскать средства и выделить семье Джемаль-паши в 11 душ, проживающей в Германии, пять тысяч золотых рублей.
Однако, порывшись в архивах, о результатах этого обращения никаких сведений я не обнаружил.
ПОВАЛЬНЫЕ ОБЛАВЫ
Ахмед Джемаль-паша, один из лидеров партии «Единение и прогресс» («Иттихад ве теракки»), вместе с Талаат-пашой и Энвер-пашой, входил в неофициальный триумвират, сосредоточивший накануне Первой мировой войны всю власть в Турции. Эта тройка и была вдохновителем и организатором геноцида армян – мец егерна, пик которого пришелся на 24 апреля 1915 года. Джемаль-паша, разнузданных страстей палач, отличившийся в истреблении армян, не щадивший ни стариков, ни женщин, ни детей, триумвиратом был назначен правителем Сирии и пользовался неограниченными полномочиями на всем пространстве Ближнего Востока. Только 6 мая 1916 года по его приказу в Дамаске и Бейруте были повешены несколько тысяч шиитов, христиан и маронитов, за что он прозван был арабами «ас-саффах» – «кровавый мясник». Русский писатель-эмигрант Марк Алданов писал: «В Дамаске хозяйничал самый страшный, жестокий и подозрительный из младотурок знаменитый Джемаль-паша».
13 октября 1918 года стало черным днем для правительства Талаат-паши: оно было отправлено в отставку. А 5 июля 1919-го Специальный военный трибунал в Константинополе, созданный под нажимом стран-победителей решением султана Мехмеда VI, признал триумвират виновным в вовлечении Османской империи в войну, в организации массовых убийств армян, греков, арабов. Талаат, Энвер, Джемаль и ряд других деятелей заочно были приговорены к смертной казни через повешение. Но вдохновителям геноцида удалось на германской подводной лодке через Одессу удрать в Берлин. Бежать из собственной страны, за которую они так яростно сражались. Бежать!
В Германии Джемаль жил под чужим именем, а перебравшись в Советскую Россию, по протекции Владимира Ульянова-Ленина направился в Афганистан в качестве военного советника. Там он, расстроив дела англичан, подталкивает эмира к подписанию в феврале 1921 года мирного договора с Россией. Заместитель Чичерина – Лев Карахан, армянин по национальности, в письме в ЦК РКП(б) так охарактеризовал Джемаль-пашу: «Это турецкий националист, он не заражен панисламизмом, враг англичан. Англичане заочно приговорили его к смертной казни в связи с армянскими событиями». Далее из письма Карахана явствует, что Джемаль готов к сотрудничеству с лидером турок Мустафой Кемалем и бороться с любым правительством, готовым подписать мирный договор с англичанами.
Джемаль-паша убедил Чичерина, что на создание образцовой дивизии в Афганистане потребуется 400 тысяч золотых рублей, а на ведение пророссийской пропаганды в Индии еще 700 тысяч. В письме Ленину наркоминдел высказался за обстоятельное обсуждение предложения Джемаль-паши… Ленин выбрал тактику выжидания. Так и не добившись встречи с вождем, Джемаль-паша, обидевшись, уехал в Тифлис, чтобы оттуда отбыть в Ангору – к Мустафе Кемалю, в скором будущем президенту Турецкой Республики – Ататюрку.
«Кровавый мясник» не мог и подумать, что вместо объятий Мустафы Кемаля окажется он в объятиях смерти – пули мстителей-армян Арташеса Геворгяна, Петроса Тер-Погосяна, Степана Цагикяна и Зарэ Мелик-Шахназаряна поставили последнюю точку в его биографии.
* * *
Итак, 21 июля 1922 года акт возмездия свершился… 1 августа ЦК КП(б) Армении, заслушав в связи с убийством Джемаля доклад главного чекиста республики Шаварша Амирханяна, постановил: «Разрешить ЧК производить выборочные аресты среди дашнаков». В том, что это дело рук членов партии «Дашнакцутюн», большевики не сомневались. Рьяные чекисты арестовали человек 300, но им так и не удалось выйти на след исполнителей приговора.
9 августа 1923 года все дела «покушавшихся» на Джемаля были прекращены. Поводом к этому послужила «Декларация кавказских групп партии «Дашнакцутюн» от 1 августа того же года, подписанная Дро (Драстаматом Канаяном), уполномоченным партии по Кавказу и Грузии. В документе, в частности, сказано: «Кавказская организация партии «Дашнакцутюн» самым искренним образом решила не действовать против Советской власти и не препятствовать ее деятельности в Армении…»
ПРИГОВОР ПРИВЕСТИ В ИСПОЛНЕНИЕ
В октябре 1919 года в Ереване IX съезд партии «Дашнакцутюн» по инициативе Шаана Натали принял решение привести в исполнение приговор Специального военного трибунала Османской империи в отношении главарей младотурок. Из 650 исполнителей и пособников геноцида в первую очередь были приговорены к смерти 41 главный виновник, включая пособников резни армян в Баку и Шуше. По имени богини мщения Немезиды операция по осуществлению актов возмездия была названа «Немезис».
Выстрелы Согомона Тейлеряна на Вильгельмштрассе в Берлине средь бела дня 15 марта 1921 года дали знать миру о начале операции. В упор был застрелен бывший министр внутренних дел младотурецкого правительства Мехмед Талаат-паша, который шел в «черном списке» под №1. Презрев недавнее германо-турецкое братство по оружию, берлинский суд в июне того же года оправдал народного мстителя.
19 июля в Константинополе, оккупированном войсками Антанты, Мисак Торлакян за погром армян, учиненный в Баку, разрядил обойму в бывшего министра внутренних дел мусаватистского Азербайджана Бехбуд-хана Джеваншира. Оправдан был и Торлакян, но уже британским военным судом.
6 декабря в Риме Аршавир Ширакян кончает Саид Халим-пашу, бывшего великого визиря (премьер-министра).
17 апреля 1922 года Арам Ерканян и тот же Аршавир Ширакян в Берлине лишают жизни доктора Бехаэтдина Шакир-пашу, главного идеолога партии «Иттихад», и профессора Джемала Азми, бывшего вали-губернатора Трапезунда, повинного в зверском утоплении 15 тысяч армян. На сей раз мстителям удалось скрыться.
Среди главных мишеней в операции «Немезис» были бывший военный министр Турции, зять султана и халифа Энвер-паша и бывший генеральный секретарь партии «Единение и прогресс» доктор Назым. Армяне их выслеживали, но дотянуться до них не смогли.
Энвер-паша, направленный Советской властью в Закавказье, чтобы поднять тамошних мусульман «против британского империализма», сбежал в Среднюю Азию к басмачам, где и воевал за «великий Туран» и «новый Халифат», объявив «газават» всем «гяурам», в том числе своим недавним сообщникам – советским коммунистам, пока 4 августа 1922 года не был убит красным командиром Акопом Мелкумовым. Доктор Назым, вернувшись в Турцию, вскоре казнен был самим Ататюрком за попытку покушения на него.
Не обошел «Немезис» и предателей из числа армян. С ними расправились еще в 1920-м в Константинополе: пал от руки Согомона Тейлеряна Мкртич Арутюнян, со слов Аршавира Ширакяна, «садист и член политического отделения турецкой тайной полиции»; смерти были преданы Амаяк Арамянц (убит Аршаком Езданяном) и Аршавир Есаян, передавшие в апреле 1915-го туркам списки армянской интеллигенции Константинополя для депортации. Они же сдали двадцать боевиков партии «Гнчак», повешенных впоследствии турками; были казнены и стукачи Ваге Ихсан (Есаян) из Хафе (убит Аршавиром Ширакяном) и Артин Мкртчян из Ортагюха.
ГЕРОИЧЕСКИЙ КВАРТЕТ
Но вернемся к тифлисским мстителям.
Арташес Геворгян (1894-1937)
Младший из сыновей хлебопека Гаспара из района Хоторджур, что в Эрзеруме. В 1916 году вместе с братом Торгомом вступает в Первый армянский добровольческий полк Зоравара Андраника. С ним в августе 1918 года в составе Армянского Отдельного ударного отряда братья вступают в Зангезур. Вывел Андраник из тревожного Нахичевана 16 тысяч беженцев.
О днях вынужденного отхода из горного края братья Геворгяны вспоминали:
«Все поля вдоль дороги из Зангезура в Кешишкенд (Ехегнадзор. – Г.М.) пестрели черными фигурками теряющих рассудок от голода беженцев, жадно накинувшихся на пробившуюся из-под снега первую травку. Щипали ее стар и млад. Почти все они были босы и голы. Вместо красивых, ясноглазых и жизнерадостных армянских детишек увидели мы призраки, ходячие тени: вздутые животы, непомерно большие головы, выступающие вперед острые скулы, потухшие глаза, будто запавшие в глазницы… Кровь закипала в жилах Андраника. Казалось, еще немного, и он врежет майору Гиббону (представитель генерала Томсона, командующего английскими оккупационными войсками в Закавказье. – Г.М.) в его сытую, холеную рожу…
Прибыли, наконец, в Эчмиадзин. Утром 28 апреля 1919 года Андраник в патриарших покоях подписал протокол о передаче Католикосу Геворгу V Суренянцу всего оружия и амуниции своего войска…»
Горечь и обида за свой обездоленный народ копились в сердце Арташеса. Кровь патриота требовала мщения.
В 1920 году, выбравшись на Украину, он уже рубил уголь в Донбассе. В начале 1922-го группа хоторджурцев, работавших в Харькове, тогдашней столице Украины, собралась в местном армянском клубе, решив создать сельскохозяйственную коммуну. Кто-то предлагал осесть на местном черноземе, а друг Арташеса – зангезурец Александр Бакунц, будущий классик армянской литературы Аксель Бакунц, ратовал за то, чтобы коммуну основали на родине – в Армении, пусть даже на бросовых землях. Проходит месяц-другой, и по заданию местной ячейки партии «Дашнакцутюн» Арташес едет в Тифлис. Вскоре город на Куре всполошила весть о гибели Джемаль-паши…
В марте 1925 года в заброшенном селении в ущелье Мисхана, входившем в Нижне-Ахтинский (Разданский) район Ереванского уезда, 34 хоторджурца с Харьковщины заложили первую в Армении коммуну «Кармир овит» («Красная долина»). Председателем ее правления стал Арташес Геворгян. Начинала жизнь коммуна с трех лошадей, двух борон, одного фургона, ста пудов соли и двух мешков картофеля. Коммунарам власть выделила 164 десятины пашни, 90 – лугов и 120 – под пастбища. Сев начали в мае.
Когда Арташеса перевели в райцентр инспектором по пчеловодству, «Красную долину» возглавил его старший брат, коммунист Торгом. Он и будет руководить ею вплоть до 1951 года, когда хоторджурскую коммуну превратят в совхоз.

В конце октября 1936 года чекисты арестовывают в Ереване беспартийного Арташеса Геворгяна. 3 ноября помощник начальника 2-го секретного политического отдела УНКВД ЗСФСР по Армянской ССР мл. лейтенант Исраельян проводит очередной допрос:
«Вопрос. Знал ли Бакунц о вашем участии в покушении на жизнь бывшего военного министра Джемаль-паши?
Ответ. Категорически заявляю, что Бакунцу о моем участии в покушении на Джемаль-пашу я и словом не обмолвился».
Незадолго до этого, 17 октября 1936 года, подследственного Акселя Бакунца допрашивал глава армянских чекистов майор Хачик Мугдуси, который обвинил его в том, что тот скрыл от следствия факт подготовки покушения на первого секретаря ЦК ВКП(б) Заккрайкома Л.П. Берия. Бакунц ответил, что однажды в беседе с наркомом просвещения Армении Нерсиком Степаняном он лишь упомянул о том, что знает одного хоторджурца из села Мисхана Нижне-Ахтинского района, порешившего Джемаль-пашу. Скорее всего, по этой нечаянной наводке чекисты и вычислили Арташеса Геворгяна.
4 февраля 1937 года на очной ставке Бакунца со Степаняном последний сказал: «В 1933-м, гуляя по улице Абовяна в Ереване, мы с Бакунцем горячо обсуждали тяжелое положение нагорных районов Армении и Армении вообще. Придя к выводу, что виновником этого тяжелого положения является Берия, я в злобной форме сказал ему: «Убийство Берия для Армении значит больше, чем сто ваших книг». Бакунц, который не в меньшей степени был озлоблен против Берия и Заккрайкома, сказал, что он знает человека, способного пойти на этот шаг, т. е. на теракт, сославшись при этом на убийцу Джемаль-паши, фамилии которого не назвал».
Кончилось все это тем, что Бакунца, Степаняна и Геворгяна обвинили в том, что они «стояли за террор над руководителями партии и правительства, как средство активной борьбы их контрреволюционной организации против партии и власти, вели подготовительную работу по совершению террористических актов». Всех троих приговорили к высшей мере наказания. И в один же день – 8 июля 37-го – расстреляли.
Петрос Тер-Погосян (?–?)
Хоторджурец. О нем лишь известно, что в 1930-х был арестован, сослан в Южную Сибирь, в Минусинск. Совершил побег в тайгу, где скрывался на охотничьей заимке.
Степан Цагикян (1886–?)
Родом из хоторджурского села Мохркут. Учился в католической школе Трапезунда. С юных лет примкнул к освободительному движению. В Первую мировую войну сражался на Кавказском фронте в составе Первого армянского добровольческого полка под началом Андраника Озаняна. Разведчиком в боях за Сорб-Схлат спас от гибели весь отряд. По окончании Первой мировой руководил поисковой группой, обеспечив переселение в Константинополь более 3000 армянских сирот, которых приютили и обогрели арабы Тер-Зора. В годы Первой Республики Армения подавлял большевистские мятежи в Шираке и Иджеване.
Особо отличился тем, что в 1930-х тайно доставлял еду и одежду репрессированным армянам в Сибирь и на Соловки. В одну из таких ходок чекисты его и сцапали. Умер в ссылке.
Зарэ Мелик-Шахназарян (1903–1992)
Родился в Шуше. Окончил местное реальное училище. 14-летним подростком вступил добровольцем в карабахскую армию и до 1920 года воевал на разных фронтах, защищая Бердадзор, Шушу, Гадрут. В составе карабахских частей участвовал в ликвидации Гянджинского мусаватистского мятежа. Получал боевые награды лично из рук генерала Дро и спарапета Нжде. В начале 1930-х Зарэ Мелик-Шахназарян служил в ЗакЦИКе, а вернувшись в Баку, пошел строить Сумгаит.
Журналист-международник и политолог Арсен Мелик-Шахназаров пишет: «Помню деда Зарэ глубоким, но бодрым стариком. В кругу друзей, случалось, заводился и приговаривал: «Я Джемаль-пашу убил? Убил. Я фидаином был? Был. Я национальный герой? Да! Почему мне ремонт в квартире не делают?..» В 20-м году он с крыши своего дома в Шуши отстреливался от наступавших мусульман, а уходя, спалил родной дом вместе с мародерами. Говорил, «с тех пор шашлыка не ем, не выношу запах жареного мяса».
ГАСАН ДЖЕМАЛЬ: «МОЙ ДЕД ПО МАТЕРИ БЫЛ АРМЯНИНОМ»
В 2010 году свою статью «Разделяю боль армян 24 апреля» известный журналист и аналитик Гасан Джемаль, внук Джемаль-паши, опубликовал в авторитетной турецкой газете «Миллиет»:
«Сегодня 24 апреля. 24 апреля 1915 года – позорная страница Османской империи. Жившие столетиями и созидающие в Анатолии армяне пережили огромные страдания. Их вырвали с насиженных мест, вырезали, попытались стереть с лица земли. Некоторые называют эти события депортацией, кто-то трагедией, кто геноцидом, а кто огромной катастрофой. Но опровергнуть их нельзя…»
Но еще в 2006-м, приехав, как он утверждает, по зову сердца в Армению, поднялся на Цицернакаберд и возложил цветы к Вечному огню памяти о жертвах геноцида. Преклонив колени, Гасан Джемаль как бы каялся за страшный грех своего деда. Через два года он повторил ритуал прощения.
А незадолго до этого он встретился с внуком человека, убившего его деда. Они посидели, побеседовали и, прощаясь, пожали друг другу руки. Не та ли встреча сподобила внука
Джемаль-паши поехать к символической могиле жертв геноцида на Цицернакаберд и повиниться?!
В Гарвардском университете, на форуме, посвященном армяно-турецкому примирению, Гасан Джемаль рассказал о своих корнях и о пройденном пути – от неведения до признания геноцида. В абсолютной тишине зала он сообщил, что его дед с материнской стороны был армянином. Сам же он родился в Стамбуле в 1944 году, по специальности политолог, окончил университет в Анкаре.
* * *
Ранним утром 7 апреля 2010 года, в канун 95-летия геноцида армян, тбилисцы с удивлением заметили мемориальную доску из черного мрамора на фасаде дома, стоящего на перекрестке улиц Ингороква (прежде носившей имя Петра Великого) и Чайковского, почти напротив здания Государственной канцелярии Грузии. Надпись на плите с портретом на грузинском и турецком языках гласила:
«На этом месте героически погиб истинный патриот Турции, государственный деятель, военачальник Ахмед Джемаль-паша (1872-1922).
Посвящается его бессмертной памяти, которая никогда не сотрется в сердцах дружественных грузинского и турецкого народов».
Через пять дней, 12 апреля, доска исчезла. То ли тбилисские армяне решились на дерзкую ночную вылазку, то ли мэрия, очухавшись, поспешила сгладить собственную бестактность в отношении народа, с которым Грузию связывают многовековые узы духовного и ратного братства.
Укором совести заказчикам и исполнителям позорной акции и зияют четыре отверстия от креплений на месте «мемориала».
Гамлет Мирзоян
Оставьте свои комментарии