Человек, замкнувший таблицу Менделеева

Предваряя вручение премий, Дмитрий Анатольевич, в частности, сказал: «Сегодня, в день нашего национального праздника, по традиции мы вновь вручаем самые престижные Государственные премии выдающимся людям нашей страны...

Академик Юрий Цолакович Оганесян и профессор Михаил Григорьевич Иткис синтезировали ряд новых сверхтяжелых химических элементов, в том числе добились решения сложнейшей научной задачи, над которой четверть века бились ученые многих стран. Их работа позволила существенно продвинуться в понимании природы и физико-химических свойств материи, дала колоссальный импульс новым исследованиям и экспериментальному поиску для многих ученых мира».

В ответном слове академик РАН Юрий Оганесян сказал:

«Господин президент! Высокоуважаемые члены правительства! Мои дорогие коллеги! Дамы и господа!

Таблица Менделеева, которую мы учили в школе, недавно значительно расширилась с открытием новых сверхтяжелых элементов, и это, конечно, несколько изменило наше научное мировоззрение о пределах существования материального мира. В течение 40 лет крупнейшие лаборатории мира пытались найти эти сверхтяжелые элементы, и только в 2000 году в Дубне после создания нового метода синтеза и мощной экспериментальной базы удалось впервые увидеть, как образуются и как распадаются 114-й и 116-й элементы.

Есть приятная новость. Неделю тому назад официально Союз чистой и прикладной химии сообщил о том, что Международная комиссия экспертов утвердила сам факт открытия этих элементов и полный приоритет. Теперь эти материалы переданы в Номенклатурную комиссию для присвоения им названия.

Наверное, разные люди в зависимости от их работы будут по-разному относиться к этим «пришельцам» природы, но очевидно, что пройдут века, и наши потомки разного возраста – начиная от школьного и кончая умудренными учеными, глядя на эту таблицу, определенно будут знать, что это открытие произошло в России в самом начале XXI века».

После вручения премий и выступления лауреатов президент признался, что перед награждением всегда думает о том, что в ответном слове скажут лауреаты. «Как правило, это очень интересные слова, которые отражают и внутренний мир человека, внутренний мир выдающегося лауреата, и в то же время отражают его взгляды на окружающую ситуацию», – сказал Медведев.

Путь академика к высокой трибуне Георгиевского зала начинался 55 лет назад, когда, окончив МИФИ, он с головой ушел в науку.

* * *

Из послужного списка Юрия Цолаковича Оганесяна:

«Доктор физико-математических наук (1970), профессор (1980), член-корреспондент АН СССР (1990), академик РАН (2003); иностранный член Сербской Академии Наук и Искусств, Почетный доктор Университета им. Гете (Франкфурт-на-Майне, Германия), Почетный доктор Университета Мессина (Италия), иностранный член Национальной Академии Наук Армении; заведующий филиалом кафедры МИФИ, председатель диссертационного совета, председатель научного совета РАН по прикладной ядерной физике; Государственная премия СССР (1975), премии: Ленинского Комсомола, имени И.В. Курчатова, Г.Н. Флерова,

А. фон Гумбольда (Германия, 1995), имени Лизы Мейтнер (Европейское Физическое общество, 2000); награжден орденами: Трудового Красного Знамени, «Знак почета», «Дружбы народов» (СССР), «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени (РФ), а также орденами Монголии, КНДР, Польши; член редколлегии и редакционного совета журналов «Физика элементарных частиц и атомного ядра», «Ядерная физика»; председатель федерации воднолыжного спорта г. Дубны».

* * *

Юрий Цолакович Оганесян родился 14 апреля 1933 года в Ростове-на-Дону в армянской семье. Отец – ростовчанин, мать – из Армавира.

Юрию было шесть лет, когда отцу, главному теплотехнику Ростова, предложили поехать в Армению – строить завод синтетического каучука в Ереване. Предполагалось, что его командировка займет не более года, но за год пустить завод не успели, и за два тоже. Потом началась война. Узнав из сводок «Совинформбюро» о том, что родной город переходит из рук в руки, Цолак Оганесян о возвращении в Ростов уже не думал.

Война сорвала людей с насиженных мест и разбросала по стране. Принял эвакуированных и Ереван. В доме по соседству с Оганесянами поселили старого художника-иллюстратора по фамилии Генч с супругой. Семьи подружились, и нередко Генчи, зайдя к соседям, пили у них чай вприглядку – без сахара. Как-то, увидев детские рисунки Юрия, художник сказал его маме: «У вашего сына хорошие задатки. Если не возражаете, я буду заниматься с ним». Самым острым впечатлением у Юрия от общения с Генчом стало то, что человек в летах обращался к нему, мальчику лет 8-9, на «вы». Перед каждым занятием он говорил: «Сейчас мы с вами будем пить чай, а после вы возьмете карандаш». Потом жена художника читала вслух «Ревизора» Гоголя.

Когда в воздухе истаивали последние звуки ее скрипучего голоса, Генч начинал пытать Юрия: «Как вы представляете себе городничего? Наверное, при усах, большом животе. А какой у него нос, брови? Вообразили?! Теперь давайте рисовать его портрет».

Так Юрий, как он помнит, за пару месяцев проиллюстрировал всю пьесу. Похвала Генча возвысила его в собственных глазах, и он после четвертого класса решил перейти учиться в художественную школу. Отец остудил его пыл: «Сперва образование получи, а потом уж делай что хочешь». Раздосадованный сын сжег все свои рисунки. О чем жалеет и посейчас, потому что те наброски остались бы памятью о добром человеке.

Прошли годы. Как-то за обедом Юрий рассказал тестю о том, как он не стал художником. И о Генче пару слов обронил. Тесть, лукаво улыбнувшись, сказал: «Там у нас в подвале стоит сундук. Можешь порыться в нем».

Каково же было удивление Юрия, когда в стопке старых изданий нашел он альбом с блистательными рисунками. Уж больно знакомыми они ему показались. Открыл титульный лист и увидел фамилию иллюстратора – Генч.

* * *

Школу в Ереване окончил Юрий с серебряной медалью. Хотел податься в архитекторы, но школьные друзья сманили его в физику: в ту пору она была в особом почете. И всей ватагой молодые люди рванули в Москву. Перед ними стоял выбор, куда идти – на физфак МГУ, в Физтех или МИФИ. Серебряные медалисты сдавали только два экзамена – по физике и математике. Юрий легко справился с задачками и оказался в МИФИ.

А тут начался прием в архитектурный институт. Он успешно выдержал конкурс по рисунку и живописи. Пошагал в МИФИ – забрать оттуда документы. А там услышал: «Ваши документы в КГБ, и изучать их будут месяца два-три…»

Делать было нечего, пришлось пойти учиться на физика. Экзамены за первый курс сдал на «отлично». Но душа его лежала к архитектуре. Подружился с молодым архитектором, помогал ему в оформлении проектов, выписывал детали, чем сами архитекторы заниматься не любили. Новый друг сказал, что объявлен конкурс на установку в Москве памятной арки в честь воссоединения Украины с Россией. Конкурс был честный. Работы подавались под шифром. И, как ни странно, пройдя первый тур, затем и второй, они оказались в числе призеров.

На радостях Юрий с итогами конкурса влетел в кабинет ректора архитектурного, и тот сказал, что готов зачислить его на второй курс. Но ставить арку почему-то не стали. И планы юноши рухнули. Пришлось продолжить учебу в МИФИ. Шла она неохотно, замелькали тройки. Юрия лишили повышенной стипендии, которая была его единственным подспорьем.

Может, это и вынудило его крепко и всерьез взяться за науку. Через год стипендия вновь стала повышенной.

* * *

В 1956 году, защитив диплом, Юрий Оганесян получил направление в Дубну – крупнейший центр ядерных исследований. Кто-то, может, и обрадовался бы столь заманчивой перспективе, но Юрию пришлось долго уламывать членов институтской комиссии по распределению, прося оставить его в Москве. И тому была причина: он успел создать семью, жена заканчивала консерваторию, а какая музыка в Дубне?

Направили выпускника в курчатовский Институт атомной энергии. Работать начал в лаборатории у Георгия Николаевича Флерова, члена-корреспондента Академии наук СССР, удостоенного звания Героя Социалистического Труда за испытание первой советской атомной бомбы.

По иронии судьбы курчатовскую лабораторию переводят в Дубну, где Флеров и основывает Лабораторию ядерных реакций (ЛЯР) в только что созданном Объединенном институте ядерных исследований (ОИЯИ), который сплотил вокруг себя ученых из соцстран Восточной Европы, а также Китая, Вьетнама, Монголии, Северной Кореи. Годом раньше, в 1955-м, подобный институт был открыт в Западной Европе, куда стекались ученые из Франции, Италии, Германии, Швейцарии и других европейских стран.

В ЛЯР Юрию Оганесяну и предстояло работать.

«Я, как и все молодые, начинал с должности младшего научного сотрудника. Среди своих коллег выделялся знанием инженерных дисциплин. Мои товарищи считали меня своего рода экспертом в области техники. Когда дело дошло до создания большого ускорителя, они сами выбрали меня руководителем. Это был ускоритель тяжелых ионов», – как-то признался Оганесян.

С тех пор наставник и учитель были неразлучны – вплоть до кончины академика Флерова в 1990 году. За два года до смерти ученого, по его просьбе, Оганесян принимает пост директора лаборатории, а сам Флеров становится научным руководителем. По настоянию благодарного ученика в память о выдающемся ученом лабораторию назвали его именем.

В одном из своих интервью Юрий Оганесян говорил:

«То, чем я занимаюсь, как раз и называется фундаментальной наукой, хотя она, как и почти всякая другая научная задача, имеет и прикладные стороны. Как известно, наш мир состоит из элементов, самый легкий – водород, самый тяжелый – уран. Когда об этом говорит учитель в школе, то, наверное, у любознательного ученика возникают вопросы: а почему только 92 элемента? почему не меньше или больше? сколько вообще может быть элементов? На эти непростые вопросы можно ответить, что на Земле и даже в нашей Солнечной системе, действительно, самый тяжелый – 92-й элемент – уран, потому что Земля – очень старая планета, ей 4,5 миллиарда лет. Те элементы, которые живут больше этой астрономической величины, дожили до наших дней, живущие меньше распались раньше. Но прошлый век ознаменовался тем, то люди научились получать элементы искусственным путем. Например, плутоний, 94-й элемент, который является основой ядерной энергетики, живет 24 тысячи лет. По сравнению с человеческой жизнью это много, но по сравнению с возрастом нашей планеты ничтожно мало. Плутоний существовал при образовании материи (элементов), но не дожил до наших дней. А более тяжелые? Физики начали этим заниматься и пришли к выводу о том, что чем элемент тяжелее, тем он меньше живет. 94-й живет 24 тысячи лет, 98-й – 80 лет,

100-й элемент – полгода, 102-й – десятки минут, 104-й – секунды и т.д. Если эту зависимость экстраполировать дальше, то очень быстро можно прийти к пределу существования материи – предельному элементу, время жизни которого настолько мало, что не имеет смысла даже говорить о его существовании: не успев образоваться, он уже распадается. Теоретики предсказывали, что этот предел наступит на 106-108-м элементах. Но любое теоретическое предсказание нуждается в экспериментальной проверке. Мы начали заниматься этой проблемой и выяснили, что время жизни 105-го, 106-го, 107-го, 108-го элементов составляет от секунд до тысячных долей секунды».

Итак, в природе встречаются элементы до урана. Все, начиная с нептуния и до фермия, 100-го элемента, было получено на реакторах в результате захвата нейтронов. А все, что за фермием, 18 элементов – с 101-го по 118-й, было синтезировано на ускорителях. Кстати, девять из них были синтезированы в Дубне. Вторую половину той работы проделали американцы и немцы.

Надо сказать, что Юрий Оганесян является еще и соавтором открытий иностранными учеными ряда тяжелых элементов: 104 (резерфордий), 105 (дубний), 106 (сиборгий), 107 (борий), 117 (унунсептий).

7 апреля 2010 года российские СМИ распространили заявление директора ОИЯИ академика РАН Алексея Сисакяна (талантливый физик ушел из жизни в мае 2010 г.), которым он подтвердил, что российские ученые-физики совместно с американскими коллегами из национальных лабораторий в Окридже и Ливерморе, университета Вандербильта синтезировали 117-й элемент Периодической таблицы Менделеева. По словам Сисакяна, этот эксперимент, руководителем которого является академик Оганесян, стал в мире науки сенсационным, так как в природе не существует элементов с атомными номерами больше 92, то есть тяжелее урана.

118-й появился раньше 117-го. Это связано с тем, что для синтеза 117-го требовалось специфическое вещество, которое могли наработать только американцы. Они наработали его у себя на высокопоточном реакторе, доставили в Дубну, из него приготовили мишень, и в течение шести месяцев здесь, в Дубне, был синтезирован 117-й элемент.

Более 10 лет ЛЯР удерживает мировое лидерство в исследованиях по синтезу и изучению химических свойств новых сверхтяжелых элементов. Под руководством и при непосредственном личном участии академика Оганесяна открыты новые элементы таблицы Менделеева с порядковыми номерами от 112-го до 118-го включительно, получены экспериментальные подтверждения существования «островов стабильности» в трансурановой области, которые ведущие лаборатории мира искали четыре десятка лет. 112-й элемент был получен сначала в Германии, но его изотоп, который и можно назвать сверхтяжелым, впервые получен был в Дубне и признан Международным химическим союзом элементов в 2009 году.

Несколько атомов «новых» элементов 113 и 115 были получены в ускорителе тяжелых ионов и существовали на протяжении долей секунды. Они представляют собой необычную форму материи, которая по своим свойствам отличается от всех других 92 элементов, встречающихся на земле. Эксперимент проводился в рамках исследований, осуществляемых группой академика Оганесяна в ЛЯР совместно с группой из американской Ливерморской национальной лаборатории, возглавляемой Кеннетом Муди.

Что и говорить, подобные эксперименты требуют огромных затрат. На вопрос, для чего нужна фундаментальная наука, все эти достаточно дорогостоящие исследования, академик Оганесян ответил:

«Как правило, этот вопрос задают многие и не только в нашей стране. Часто даже от политиков приходится слышать: эти ваши ускорители, установки, электроника, компьютеры стоят громадных денег, но почему мы должны их отрывать от строительства больниц, ведь в некоторых из них больные даже в коридорах лежат. Я не могу ответить на этот вопрос лучше, чем известный итальянский физик Энрико Ферми. Во время его выступления в конгрессе США один из сенаторов тогда тоже спросил: «Господин Ферми, а зачем мы вам должны давать миллионы долларов, чтобы вы нашли свою элементарную частицу? Что мы от этого будем иметь?» Ферми сказал: «Я отлично понимаю, что если построить новый корпус госпиталя, то 500 человек будут иметь нормальные условия для лечения. А вот что вы будете иметь, если мы откроем антипротон, я вам сказать не могу. Но замечу только, что когда был открыт плутоний в количестве 17 атомов, то никто не смог бы предсказать, что всего лишь через пять лет атомное ядро будет новым источником энергии». От 17 атомов, как известно, дошли до сотен тонн плутония – искусственного элемента, на основе которого стал развиваться новый вид энергетики большого масштаба. Во Франции 80 процентов потребляемой страной энергии вырабатывают атомные электростанции».

Нужно отметить, что в 2002 году в мировом научном сообществе, пожалуй, наиболее реальным претендентом на получении «Нобелевки» рассматривался член-корреспондент РАН Юрий Оганесян, успешно синтезировавший 114-й и 116-й элементы таблицы Менделеева. Однако в США разгорелся скандал с фальсификацией открытия сверхтяжелых элементов командой физиков, которые конкурируют с группой Оганесяна. В этой ситуации американцы, голос которых является решающим при присуждении Нобелевской премии, приложили все усилия к тому, чтобы премия эта не досталась русским.

* * *

23 апреля 2010 года президент Армении Серж Саргсян принял академика Юрия Оганесяна. Академик сообщил, что в рамках сотрудничества с дубнинским ОИЯИ на базе ереванского Института физики может быть построена Национальная научная лаборатория. А 16 ноября того же года в Дубне на сессии Комитета полномочных представителей правительств государств – членов ОИЯИ иностранному члену НАН Республики Армения, почетному доктору Ереванского государственного университета Юрию Цолаковичу Оганесяну представителем Армении была вручена Золотая медаль № 1 за выдающиеся достижения. Этот знак был учрежден Госкомитетом по науке Министерства образования и науки Республики Армения.

По версии журнала «Русский репортер» «Самые авторитетные люди России-2010», среди «100 человек, которых должна знать и слышать страна», значится (в группе из 10 ученых) и фамилия Юрия Оганесяна. О нем сказано буквально следующее: «Среди российских ученых претендент номер один на Нобелевскую премию. Группа Оганесяна в Объединенном институте ядерных исследований в Дубне много лет синтезирует новые сверхтяжелые элементы таблицы Менделеева, сулящие новые возможности в химии, вещества с фантастическими свойствами. В этом году группа Оганесяна сообщила о синтезе элемента с порядковым номером 117».

Гамлет Мирзоян