Без демократических выборов невозможно обустройство порядка
19 июля 2012 года в Нагорно-Карабахской Республике прошли президентские выборы. На первый взгляд эта избирательная кампания прошла без сюрпризов. Победу уже в первом туре одержал действующий президент НКР Бако Саакян. Он получил 66,7% голосов. Однако более пристальный анализ выборов, а также нагорно-карабахской внутренней динамики и геополитического контекста вокруг непризнанной республики говорит о том, что это событие нельзя считать рядовым, несмотря на отсутствие видимых сюрпризов.
Положение дел внутри НКР, как правило, остается вне фокуса информационного внимания. Эксперты и журналисты, анализирующие армяно-азербайджанский конфликт, сосредоточены на геополитических проблемах, таких как влияние России, США, Ирана, Турции, Евросоюза на мирный процесс и опасность полномасштабного возобновления военных действий в немного остуженной горячей точке. Такому одностороннему вниманию способствует и отношение к нагорно-карабахским выборам со стороны мирового сообщества.
В отличие от Абхазии или Южной Осетии, по поводу НКР у ведущих международных игроков нет разночтений и дискуссий. Впрочем, не хотелось бы быть голословным. Так, Кэтрин Эштон, верховный представитель Европейского Союза по иностранным делам, сообщила в специальном заявлении, что ЕС «не признает конституционные и правовые рамки, в которых проводятся выборы. Эти «выборы» не должны наносить ущерба определению будущего статуса Нагорного Карабаха в ходе основных рамок переговоров по мирному урегулированию конфликта». Схожим образом оценил и июльское непризнанное волеизъявление специальный представитель НАТО по Кавказу и Центральной Азии Джеймс Аппатурай. Его устами Североатлантический альянс выразил следующую позицию: «Проведение таких выборов противоречит мирному урегулированию нагорно-карабахского конфликта».
В этом контексте интересна официальная позиция Москвы, которая жестко и последовательно на всех уровнях защищает самостоятельность Абхазии и Южной Осетии и конечно же их право проводить парламентские и президентские выборы вне рамок тех же Женевских консультаций или любых гипотетических дискуссий о статусе двух бывших автономий Грузинской ССР. По словам официального представителя министерства Александра Лукашевича, Россия «не признает Нагорный Карабах в качестве независимого государства» и «не считает, что итоги мирного процесса могли бы зависеть от проведения там выборов». Таким образом, представители Запада (НАТО и ЕС) и РФ в вопросе о нагорно-карабахских выборах в очередной раз продемонстрировали консенсус, трудно представимый в их дискуссиях по Грузии или Сирии.
Общим пунктом такого консенсуса является тезис о непризнанных выборах как о препятствии для нормальных и конструктивных переговоров. Интересно то, что данная позиция практически слово в слово передает ту оценку, которая в июльские дни прозвучала из Баку. Так, в заявлении МИД Азербайджана было сказано, что выборы в Нагорном Карабахе наносят «ущерб переговорному процессу». Азербайджанское направление важно и для российских, и для американо-европейских интересов. Отсюда и совпадение подходов в оценках волеизъявления в НКР.
Между тем история выборных кампаний в республике, чью независимость не признает даже государство-патрон НКР Армения, крайне поучительна. Она поднимает целый ряд вопросов фундаментальной важности. Самый главный из них – это проблема выбора альтернатив в организации политического и управленческого процесса на территориях со спорным статусом.
В наибольшей степени эту дилемму в 2012 году осознала Минская группа ОБСЕ. Ее сопредседатели выступили с заявлением в связи с нагорно-карабахскими выборами. Повторив тезис о том, что волеизъявление в НКР не должно предопределять финальный статус спорной территории, три дипломата все-таки подчеркнули, что без демократической процедуры невозможно обустройство порядка на том пространстве, которое сегодня называется Нагорно-Карабахской Республикой. Понятное дело, данный текст вызвал девятый вал возмущения в Баку. Упреки в адрес Минской группы посыпались как из рога изобилия. Но если посмотреть на текст сопредседателей вне привязки к личным симпатиям-антипатиям, то становится ясно: без демократических выборов любая территория с оспоренным статусом, возникшая вследствие этнополитического конфликта, имеет соблазн либо скатиться к диктатуре, либо к федерации полевых командиров.
И у Карабаха оба эти соблазна были. Сначала была задача осуществить переход от режима Государственного комитета обороны (само это название навевает вполне недвусмысленные ассоциации) к президентской республике с работающим парламентом. Затем был непростой период, когда гражданская власть противостояла вчерашним «героям войны», посчитавшим, что их сила должна быть главным мерилом политики. И надо сказать, НКР сумела преодолеть и этот барьер. В непризнанной республике сменилось несколько президентов и составов парламента. И даже выборы мэра в столичном Степанакерте прошли раньше, чем в столичных муниципалитетах признанных международным
сообществом кавказских государств. Был в Карабахе и интересный прецедент, когда глава республики (на тот момент им был Аркадий Гукасян) не стал выставлять свою кандидатуру на третий срок, хотя такая возможность имелась. В отличие от Абхазии и Южной Осетии, в НКР Конституция была принята только в 2006 году, и президент республики мог представить дело так, что он будет осуществлять свой первый срок «конституционных» полномочий. Но по этому пути непризнанное образование не пошло.
Понятное дело, выборы в НКР далеки от идеала. Во-первых, нагорно-карабахская модель является этнодемократией, она базируется на правах для одной общины – армянской. И даже теоретически постановка вопроса об участии в политических процессах республики азербайджанских беженцев невозможна. Даже если взять в расчет только тех, кто покинул территорию бывшей Нагорно-Карабахской автономной области. Во-вторых, в последние годы демократическая конкуренция в непризнанной республике заметно снизилась. В ходе предыдущей президентской кампании основной пул политических партий поддержал одну кандидатуру – Бако Саакяна, действующего главы НКР. Что, правда, не снизило тогда накала борьбы между ним и его основным конкурентом Масисом Маиляном. В ходе парламентской кампании 2010 года многие яркие оппозиционные кандидаты не приняли участия в борьбе за мандаты. И в 2012 году ситуация пятилетней давности в определенной мере воспроизводится. Все парламентские фракции до начала выборов заявили о консолидированной поддержке «единого кандидата», а старейшая армянская партия «Дашнакцутюн» (чтобы не выделяться) поспешила отмежеваться от одного из своих наиболее ярких представителей – экс-заместителя министра обороны Виталия Баласаняна. Того, кто впоследствии станет главным оппонентом Бако Саакаяна и, наверное, главным возмутителем спокойствия.
Не стоит, естественно, забывать и о том, что «большая Армения» делала ставку на действующего президента НКР и помогала ему с «административным ресурсом». Возникает вполне обоснованный вопрос: почему республика, ранее бывшая примером для подражания и «белой зависти» в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье, вдруг отступила с занятых высот? Ответ на него лежит на поверхности.
Обострение ситуации в зоне нагорно-карабахского конфликта усиливает «оборонные настроения» и способствует упрощению внутренней повестки дня. Так было и в 2007 году. Так случилось и пять лет спустя. Вспомним, какое «горячее лето» (не в температурном, а в военно-политическом смысле) выдалось в Карабахе в нынешнем году. Количество военных инцидентов в начале месяца резко возросло. Министерства обороны Азербайджана и Армении обвинили противоположную сторону в организации диверсионной активности.
Остроты ситуации добавлял тот факт, что военные столкновения происходили практически одновременно с кавказским турне госсекретаря США Хиллари Клинтон. Сообщения об инцидентах застали ее в Ереване. «Силой этот конфликт не решить. Проблема должна быть решена исключительно за столом переговоров», – дала свою оценку руководитель американской внешней политики. Однако и после ее отъезда нарушения на линии прекращения огня существенно не снизились. И выборные процедуры в НКР, очевидно, были и остаются раздражающим фактором для Баку. Отсюда и понятная логика восприятия. Какая, в самом деле, демократия и конкуренция, если родина в опасности?!
Не стоит забывать и про определенные разочарования в среде «непризнанных граждан», видящих, как выборные процедуры проходят незамеченными в странах Запада, где демократическая риторика весьма популярна, однако и соображения реальной политики никто не отменял.
Но при всех отмеченных выше фактах кампания 2012 года не была простой прогулкой для Бако Саакяна. Виталий Баласанян составил ему серьезную конкуренцию и продемонстрировал значительный политический потенциал. В итоге, заняв второе место, он получил 32,5% голосов. В сравнении с «серебряным призером» кампании 2007 года Масисом Маиляном (у которого было чуть больше 12%) налицо явный прирост. Время покажет, насколько растущим политиком может быть в будущем Баласанян. Но кампания-2012 продемонстрировала его выгодные качества. Своим «коньком» он сделал вопросы безопасности и продвижения самостоятельных позиций НКР на международной арене. Фактически в ходе кампании главным вопросом стала проблема участия непризнанной республики в определении своего будущего статуса. Понятное дело, выборы не дали развернутого ответа на этот вопрос. Но обозначен он был намного более выпукло, чем раньше.
Таким образом, выборы в НКР высветили немало проблем, которые пока что никто не берется ускоренно разрешать. Что лучше для мирного процесса – коллапс, диктатура или демократические выборы? И если какая-то внутриполитическая динамика на спорной территории имеет место быть, стоит ли ее игнорировать? Думается, что без ответов на эти вопросы мирный процесс в Нагорном Карабахе и дальше будет серьезно буксовать. Геополитика геополитикой, но без учета мнения людей, проживающих на спорной земле, сложный процесс урегулирования не сдвинуть с мертвой точки.
Сергей Маркедонов, приглашенный научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований, США, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»
Оставьте свои комментарии