Грузия перед политическим рубиконом

Предстоящие выборы примечательны по многим причинам. Но самое главное то, что они увязываются со скорым завершением второго срока президентства Михаила Саакашвили. Чего бы ни хотел действующий президент Грузии, но, по всей видимости, по истечении в следующем году его второго президентства ему придется уйти. Другого выхода у него просто нет. Ни собственная общественность и политическая элита Грузии, ни тем более продолжающие ему симпатизировать определенные круги в западных странах и структурах – никто не готов принять третье президентство Саакашвили. Ведь даже Владимир Путин, с которым Михаил Саакашвили так любит сравниваться на Западе (естественно, выставляя российского «коллегу» в заведомо неприглядном свете), и тот не пошел на третий срок.

Фактически может сложиться ситуация, когда впервые в постсоветской истории Грузии ее президент после двух сроков добровольно, даже если многие в Грузии считают это лишь формальной процедурой, передаст свой пост другому лицу. После этого Грузия станет пятым (и предпоследним) из признанных и непризнанных/частично признанных государств Южного Кавказа, где глава государства добровольно после двух сроков правления уступит свое место преемнику. В Армении, Абхазии, Нагорном Карабахе и Южной Осетии такого рода прецеденты уже состоялись. А в Азербайджане наследовавший президентство после смерти своего отца Ильхам Алиев, по всей видимости, готовится пойти уже на третий срок, тем более что азербайджанская Конституция ограничений по этому поводу фактически не содержит.

Соответственно в таких условиях вопрос будущего «трудоустройства» Михаила Николаевича встает весьма и весьма актуально. По мнению многих аналитиков, Саакашвили, отказываясь от высшего выборного поста в стране, при этом попытается сохранить реальные властные рычаги, используя недавние изменения в Конституции Грузии, наделяющие парламент страны повышенными полномочиями. Хотя конституционные изменения вступят в силу лишь после президентских выборов в следующем, 2013 г., но этот факт лишь еще более закручивает политическую интригу, и значимость октябрьских выборов в Грузии возрастет.

Ведь, кроме собственно политической судьбы Саакашвили и его соратников, речь уже идет о продолжении политического курса Грузии всего последнего десятилетия. Или же, наоборот (в случае провала властью выборов), его существенного изменения ведущей оппозиционной силой «Грузинская мечта», возглавляемой Бидзиной Иванишвили. Поэтому для Саакашвили и правящей команды результаты выборов имеют двоякое значение как в контексте обеспечения политического будущего действующего президента, так и продолжения (хотя бы в общих чертах) политики, берущей начало с Революции Роз ноября 2003 г.

В свете вышесказанного вполне естественно, что, как и главная оппозиционная сила – движение «Грузинская мечта» (фактически начавшая публичную предвыборную борьбу еще осенью прошлого года после перехода Иванишвили в оппозицию), грузинские власти также чрезвычайно серьезно относятся к выборам, назначенным на 1 октября. При этом «арсенал» действий властных структур достаточно разнообразен, от использования типичного для постсоветских стран «административного ресурса» с элементами откровенного силового запугивания, особенно в регионах страны, до достаточно резкого (хотя и ожидаемого) переформатирования внутри самой команды Саакашвили.

Речь идет в первую очередь о «формализации неформального» – назначении в самом конце июня этого года на пост премьер-министра Грузии выходца из преимущественно армянонаселенного региона Самцхе-Джавахети и всесильного главы МВД Вано Мерабишвили. По словам известного грузинского политолога Гии Нодиа, с назначением Мерабишвили впервые после гибели одного из «отцов» Революции Роз – бывшего премьер-министра Грузии Зураба Жвания реальная значимость поста премьера «пришла в соответствие с его формальным рангом». Естественно, и это признают даже очевидные сторонники действующей власти, что назначение Мерабишвили символизирует тот факт, что власть серьезно недооценила политический потенциал оппозиционной «Грузинской мечты» и теперь уже пытается компенсировать упущенные возможности. Но при этом назначение бывшего главы МВД, имеющего (в отличие от самого Саакашвили) репутацию немногословного, не бросающего слов на ветер, эффективного менеджера, также актуализировало разговоры о кандидатуре возможного преемника Саакашвили на посту президента, с одновременными аналогиями относительно кадровой рокировки по «российскому сценарию» 2008 г.

Однако очевидно, что такой слишком прямолинейный вариант «путинизации» Грузии (по выражению того же Гии Нодиа) был бы как для самого Саакашвили, так и для его команды весьма нежелательным. Во всяком случае, это крайне негативно скажется на эффективности одного из важнейших «силовых» ресурсов Саакашвили – смеси фантастически креативного политического пиара и умелого использования имиджа «демократического прозападного политика» в глазах значительной части мировой общественности. Поэтому некоторые обозреватели в Грузии предполагают, что в результате многоходовой кадровой «чехарды» и в случае успешного для действующих властей итога нынешних парламентских и будущих президентских выборов вероятная комбинация высших властных постов будет несколько иной.

Например, Михаил Саакашвили займет пост спикера парламента (постепенно превращаясь чуть ли не в грузинского «Ден Сяопина»), Вано Мерабишвили останется на посту премьера (существенно укрепив свои позиции по результатам конституционных изменений), а нынешний спикер парламента Давид Бакрадзе будет выдвинут правящей партией «Национальное движение» на пост президента страны со значительно урезанными полномочиями. Другим вариантом может стать выдвижение Михаилом Саакашвили на пост президента страны нынешнего мэра Тбилиси Гиги Угулавы – единственного из представителей нынешнего грузинского политического истеблишмента, которой по своим качествам и позициям мог бы сравниться с Вано Мерабишвили. Но этот вариант может иметь место лишь в том случае, когда, не полагаясь на безусловную лояльность нынешнего премьера, Саакашвили захотел бы уравновесить его не менее влиятельным и деятельным Угулавой.

И наконец, «в запасе» еще остается вариант с выдвижением на высший пост нынешнего премьера Мерабишвили.

Насколько реальны такого рода политические комбинации – покажет время. Очевидно, однако, что для реализации таких сценариев (как, впрочем, и любых иных) действующим властям необходимо будет решить важнейшую краткосрочную задачу – убедительно выиграть через неполных два месяца парламентские выборы. А это в нынешних условиях представляет для Саакашвили и его команды достаточно сложную проблему, даже с учетом «классического» использования административного ресурса и откровенного силового давления в пользу правящей партии. Впрочем, просто набрать большинство по результатам парламентских выборов – будет означать лишь половинчатую победу для правящей элиты. Иными словами, Саакашвили и его команде необходимо будет также пройти через серьезные поствыборные развития после 1 октября, т.к. набирающая в последние месяцы серьезную общественную поддержку оппозиция вряд ли легко смирится с ожидающимися массовыми нарушениями, о которых уже сейчас лидеры «Грузинской мечты» предупреждают своих избирателей и международных наблюдателей.

Выборы 2012 г. значительно отличаются от всех предыдущих, так как против действующих властей Грузии играют одновременно несколько факторов. Сказываются сила и зрелось оппозиции (под «зонтиком» движения Иванишвили собралось большинство оппозиционных сил, которые трудно обвинить в маргинализированности), серьезные финансовые возможности миллиардера Иванишвили (по официальным данным – богатейшего человека в Грузии), а также «усталость» Запада от экстравагантных и зачастую излишне резких действий Саакашвили. В конце концов, плюрализация политической системы и развитие относительно независимых СМИ в стране за последнее десятилетие также будут играть против действующего президента и его команды. Во всяком случае, митинги Иванишвили в важнейших городах страны, по данным его сторонников, состоявшиеся в конце мая в Тбилиси и 5 августа в Батуми, собрали соответственно более 100 тыс. и 50 тыс. участников. Цифры намного более внушительные, чем во время последних предвыборных политических акций правящей партии и действующего президента, которые при этом сопровождаются привлечением значительного количества административного ресурса «на местах».

Впрочем, даже на этом фоне у Саакашвили все еще продолжает оставаться в резерве старый, пусть и многократно отработанный, но все еще востребованный политический козырь – демонстрация Западу своего феномена/имиджа безальтернативного волевого лидера на фоне «неадекватной» оппозиции. До сих пор это всегда позволяло Саакашвили использовать административный ресурс без особой оглядки на мнение международного сообщества и успешно «оркестрировать» выборы. Однако насколько этот козырь, помноженный на безудержную политическую импровизацию грузинского президента, будет эффективен и на этот раз, станет ясно до парламентских выборов.

Что же касается ситуации в регионах компактного проживания этнических меньшинств – армян в Самцхе-Джавахети и азербайджанцев в Квемо Картли, то особых политических развитий до выборов там не ожидается. Власти традиционно будут использовать эти регионы, находящиеся под жестким силовым контролем, как своеобразную «копилку» голосов избирателей армянского и азербайджанского происхождения. Общественный контроль над административным ресурсом в этих регионах всегда был ниже, а силовой – всегда выше, что позволяло властям открыто использовать эти регионы для более эффективного сбора голосов избирателей в свою пользу.

Символической иллюстрацией данной ситуации стали кандидатуры на пост депутата по мажоритарной системе в Ахалкалакском районе Самцхе-Джавахети, выдвинутые в августе 2012 г. С одной стороны, это влиятельный глава полиции Самвел Петросян, выдвинутый правящей партией «Единое национальное движение» (для его представления в регион даже прибыл спикер парламента Грузии Давид Бакрадзе). С другой стороны, кандидатом в депутаты от оппозиционного блока «Грузинская мечта» был выдвинут председатель общественно-политического движения «Джавахк» Норик Карапетян, достаточно влиятельная политическая фигура в регионе в начале 1990-х гг., однако к настоящему времени полностью маргинализированный. Очевидно, что результаты выборов мажоритария в Ахалкалаке более чем предсказуемы.

Будут ли предсказуемы результаты выборов в масштабах всей Грузии или они получат неожиданное развитие – покажет время. Пока что внутриполитическая борьба в Грузии накаляется.

Сергей Минасян, руководитель департамента политических исследований Института Кавказа, Ереван