Факел над свалкой, могущий стать «вечным огнем»
Рубрику ведет группа компаний КМ-ЭЛИТ
Одной из сложнейших и противоречивых проблем современности по степени своей актуальности становится обычная городская свалка. При всей научной и технической оснащенности, как ни странно, современное общество не смогло найти механизмы и способы, чтобы минимизировать вредные для природы и человека последствия от отбросов его же жизнедеятельности. Причем сегодня злободневна не столько проблема их утилизации, сколько таящаяся в свалках реальная угроза окружающей среде и здоровью человека.
Сегодняшние городские свалки занимают огромные пространства, на которых в больших количествах сваливаются бытовые отходы, содержащие органические соединения – бумагу, древесину, пищевые отходы, которые на воздухе со временем окисляются, происходит аэробное брожение и начинается процесс разложения, гниения со всеми вытекающими последствиями и исходящими парами и ароматами. Во избежание широкомасштабного аэробного брожения во всем мире используется простая технология – захоронение бытовых отходов. На городских свалках бульдозерами и тракторами отходы прессуются, трамбуются, а затем покрываются несколькими слоями земли. Казалось бы, дешево и сердито. Но лишившись контакта с воздухом, возможности аэробного брожения, (т.е. окисления), органические соединения имеют склонность подвергаться метановому брожению. Химически процесс аналогичен тому, как это происходит в болотах. При контакте органических соединений с воздухом и окислении образуется углекислый газ, вредные токсичные газы и вода. В составе последней содержатся токсины, нитраты и иные отравляющие вещества. Вода в свою очередь проникает в почву и смешивается с грунтовыми водами и загрязняет их. Таким образом, пить из источников вблизи свалки не только нежелательно, но крайне опасно! Другое дело утрамбованный и покрытый грунтом мусор. В нем со временем накапливается огромное количество болотного газа – метана, который просачивается в атмосферу и в качестве парникового газа способствует нагреванию атмосферы. Причем его «тепличный эффект» для атмосферы в 23 раза выше, чем у углекислого газа.
Таким образом, отведенные под свалки прилегающие городские территории являются своего рода рукотворными «пороховыми бочками», потенциальной угрозой здоровью и благополучию населения мегаполисов. По данным исследований, в прилегающих к свалкам населенных пунктах заболеваемость сердечно-сосудистыми, желудочно-кишечными, легочными и даже психическими болезнями у людей в несколько раз выше, чем в других районах. Уровень научно-технического развития человеческого общества не достиг той ступени, когда можно было бы отказаться от свалок. Но «вклад» свалок в загрязнение атмосферы, в глобальное изменение климата сегодня настолько высок, что стал предметом пристального внимания природоохранных международных организаций, ищущих способы и технологии нейтрализации пагубного влияния на окружающую среду городских свалок.
Одним из простых и технологически легко осуществимых способов является покрытие пространства свалок изоляционными материалами или пленками, создание дренажной системы, с помощью которой можно собирать образовывающийся метан, который в свою очередь является топливом для производства электроэнергии и тепла.
Метан по существу – биогаз, отличное топливо, выбрасывать его в атмосферу просто нерационально. В Армении давно, еще в советское время, на государственном и муниципальном уровнях были озабочены проблемой утилизации бытовых отходов и использования в энергетике сопутствующих материалов. Предложения по строительству мусороперерабатывающего завода на месте самой большой свалки в Армении – Нубарашенской свалки твердых бытовых отходов, электростанции на возобновляемом источнике энергии звучали в разные годы не раз. Однако реализации этих проектов мешало банальное и обидное обстоятельство – нехватка средств и неубедительные технологии.
Принятый международным сообществом Киотский протокол, обязывающий развитые страны предпринимать меры по снижению выбросов в атмосферу парниковых газов, разрешает проведение мероприятий, направленных на снижение выбросов парниковых газов в других странах. Для этого приняты целевые количественные обязательства, которые каждая развитая страна должна соблюдать. А уж где она это будет делать, решать ей. Ведь атмосфера одна над всеми странами и людьми, парниковые газы, смешиваясь в атмосфере, дают общий для всех негативный эффект. Армения как развивающаяся страна количественных обязательств по снижению выбросов парниковых газов не имеет. Но имеет все необходимые составляющие для реализации этой программы. Это и привлекло внимание Японии, которая имеет обязательства по снижению выбросов на 6%. Со стороны Японии после детального изучения материалов поступило предложение Армении реализовать проект по утилизации свалочного газа – метана и строительству электростанции, использующей в качестве топлива этот метан.
Все расходы по строительству и закупке оборудования японская сторона брала на себя, взамен Армения передавала ей так называемые «единицы сокращений выбросов» парниковых газов в атмосферу. Проект стал одним из первых и значительных мероприятий в рамках Механизма чистого развития (МЧР) Киотского протокола и первым в СНГ. Кстати, реализация проекта по такому механизму стала первой и для Японии. По исследованиям, проведенным еще в середине 90-х годов, было обнаружено, что на Нубарашенской свалке твердых бытовых отходов выбрасывается в атмосферу метана в количестве, достаточном для бесперебойной работы электростанции. Этими данными заинтересовались и другие страны. Но японцы оказались последовательнее и целеустремленнее.
Для того чтобы проект вошел в рамки Киотского протокола, пришлось пройти большой путь: международную сертификацию, найти организацию, которая имеет право представлять материалы на сертификацию, нужно было, чтобы Армения и Япония на правительственном уровне утвердили проект и представили на утверждение международным управляющим структурам стран – участниц Киотского протокола. Все эти процедуры были сделаны. Оставалось только начать работы по сбору «свалочного» газа, биогаза, который отфильтровывался бы, очищался и сжигался как топливо для производства электроэнергии. Для этого предусматривался генератор мощностью 1500 киловатт (1,5 мегаватта), была достигнута договоренность, что электричество будет закупаться Армянской электрической сетью по цене, установленной армянским правительством для таких технологий. Это важный аспект, поскольку, в отличие от многих стран, Армения использует поощряющие механизмы в производстве электроэнергии на альтернативном топливе. В частности, это стимулировало частный сектор вкладывать средства в строительство малых ГЭС. Проект, как говорится, был «на мази», должен был вот-вот начаться… Тут вдруг появилась загвоздка. Процедура заключения договора между муниципалитетом Еревана и заинтересованными японскими компаниями неожиданно затормозилась. Хотя до начала реализации проект по действующим национальным и международным правилам прошел согласование в Министерстве экономики, Министерстве охраны природы, Министерстве социального обеспечения, муниципалитете Еревана на предмет соответствия принципам устойчивого развития, что соответствовало международным правилам.
Мэрия Еревана по непонятным причинам вновь обратилась в Министерство экономики за разъяснениями по поводу целесообразности осуществления проекта. Министерство экономики в свою очередь обратилось с запросом во Всемирный банк, который оценил проект как содержащий высокую «степень риска», с аргументами, вызывающими сомнения в профессиональной компетентности сотрудников этой организации.
О каких финансовых рисках для Армении могла идти речь, если она не вкладывала в реализацию проекта ни копейки? И начался процесс заморозки и «рубки» проекта. Суммарно проект оценивался от 8 до 11 миллионов долларов. Все расходы брала на себя японская сторона. Взамен получала всего лишь квоты на выбросы (правильнее – сертифицированные единицы сокращения выбросов). Получался классический бартер – японская сторона с нуля начинает, строит, оснащает станцию и передает мэрии, а армянская сторона передает Японии квоты – сертифицированно сокращенные выбросы. Было даже предусмотрено 1% сертифицированно сокращенных выбросов оставлять Армении, на базе которых в дальнейшем предусматривалось создание специального фонда по стимулированию экологических проектов, что стало бы прецедентом в изыскании средств по финансированию экологических проектов.
После приостановки проекта почти в течение двух лет интенсивных переговоров, в том числе на высоком уровне, а также под нажимом природоохранных общественных организаций ереванская мэрия и Министерство экономики уступили. Однако согласились выделить из 32 гектаров, которые занимает свалка, всего 7 гектаров старого участка, причем с условием (!) отказа от выработки электроэнергии. Выделения метана здесь относительно небольшие, поскольку метановое брожение со временем идет на спад – затухает. Объемы выбросов парникового газа метана после сжигания в пересчете на углекислый газ на этом участке составляют около 20 тысяч тонн ежегодно. Городские свалки в Минске, Ташкенте, где реализуются аналогичные проекты, с такого же участка получают в три-четыре раза больше метана. Это объясняется тем, что в Армении практикуется сжигание отходов на самой свалке. Проект создания предприятия по утилизации метана и выработке электроэнергии, к счастью или нет, в урезанном до неузнаваемости виде, тем не менее, осуществился. Вначале японская сторона была представлена консорциумом из трех компаний – «Мицуи», «Хоккайдо электрик» и «Шимизу». После отказа мэрии предоставлять всю территорию свалки и выделения всего 7 гектаров без производства электроэнергии, а просто сжигания метана в факеле «Мицуи» и «Хоккайдо электрик» вышли из консорциума. «Шимизу» удалось уговорить остаться и продолжить проект хотя бы в усеченном виде. В данном случае сыграло роль то, что создан прецедент прежде всего в качестве наглядного примера по преодолению барьеров, устанавливаемых противниками инновационных проектов. Это было нужно и интересно также японской стороне, которая получила опыт по преодолению бюрократических препятствий на постсоветском пространстве. Кстати, как выяснилось, эти препятствия проявили себя в Индонезии, Египте, Сирии, где пытались найти партнеров японцы. Но там они оказались непреодолимыми. Проект интересен еще и тем, что показывает, насколько наша рыночная экономическая система зависит от внешних факторов, в частности от мнения Всемирного банка, рекомендации которого привели к краху немало стран, хотя бы прибалтийских. Из-за задержек осуществления проекта и реализации в усеченном варианте японская сторона потеряла возможность приобретения намного большего количества сертифицированных сокращений выбросов и вместе с армянской стороной лишилась выручки от продажи электроэнергии по 300.000 долларов в год для каждой стороны. Армения недополучила также 30 рабочих мест, инновационную технологию, которую можно было бы самостоятельно использовать на свалках Гюмри и Ванадзора, состояние которых уже критическое, а также возможность «продавать» сокращенные выбросы в виде квот заинтересованным странам. Благо, подобный бизнес не только не осуждается, но и приветствуется международным сообществом. На отбитых у свалки 7 гектарах сегодня через дренажные установки собирается биогаз и сжигается в факеле. Метан (CH4) при горении превращается в углекислый газ. Он менее опасен, чем сам метан. Только за 8 месяцев в 2010 году благодаря установке удалось снизить выбросы парниковых газов на 12 тысяч тонн (в пересчете на углекислый газ), в 2011 году – на 20 тысяч тонн.
Конечно же, причиной того, что проект не удалось осуществить в полном объеме, было не только «авторитетное» мнение Всемирного банка. Это скорее всего лишь повод. Во всем мире так уж сложилось, что все злачные, грязные места, к коим в полном смысле слова относится и Нубарашенская городская свалка твердых бытовых отходов, являются объектами повышенного интереса со стороны мафиозных кланов и криминальных структур. Здесь действуют свои, предельно жестокие законы, нарушение которых чревато самыми тяжелыми последствиями. Борца за правду, несогласного с действующими неписаными законами, могут запросто закопать в кучах гниющего мусора и засыпать землей. Ни одна ищейка найти его не сможет. Свалка является источником доходов огромного количества люмпенизированных людей, бомжей и падших личностей. На каждой свалке доходным бизнесом является сбор цветных и черных металлов, стеклянной тары, макулатуры и многих других источников вторичного сырья. Здесь при договоренности с администрацией, за гораздо меньшую плату можно сваливать строительные отходы, что категорически запрещено, а делается это постоянно. Сюда пригоняют свиней и крупный рогатый скот, который пасется и поедает остатки гниющей пищи, что снимает заботы и освобождает от тяжелого труда и затрат по заготовке кормов для скота. Наконец, здесь, среди вони и отбросов, живут люди и даже рожают детей. Конечно же, никакие соображения экологической безопасности, экономической выгоды для государства и общества в целом для них несущественны. Здесь теневые финансовые интересы превыше всего.
Официальные доходы свалки от коммерческой деятельности – лишь вершина айсберга. И покрыть поверхность свалки изоляционной пленкой, чтобы собирать метан и производить электроэнергию – значит лишить заправил свалки существенных доходов, постоянных посетителей – единственного источника существования. Препоны по строительству электростанции с инновационной технологией на Нубарашенской свалке стали своего рода схваткой темных и светлых сил. И факел, появившийся в отдаленном уголке свалки, стал свидетельством того, что темные силы не такие уж и непреодолимые. Шансы реализовать проект в полном объеме в настоящее время ничтожны. Армения упустила реальный шанс войти в число стран с передовой инновационной природоохранной технологией. Киотский протокол хотя и продолжается, однако Япония уже не будет участвовать во втором бюджетном периоде (с января 2013 года). Стоимость единиц сокращения выбросов упала почти до трех долларов за тонну и будет продолжать падать.
Однако с учетом того, что половинчатость реализованного проекта явно результат не злого умысла или заговора, а всего лишь «системного проявления», отсутствия государственного мышления у армянского чиновничества, надежда есть.
Остается только пожелать, чтобы факел на Нубарашенской свалке твердых бытовых отходов со временем не стал «вечным огнем» слабости государства и символом неосуществленных инноваций на долгие-долгие годы.
Эдуард Сахинов
Оставьте свои комментарии