Хвост, виляющий собакой

Отношения Анкары и Баку носят стратегический характер. Азербайджан рассматривает Турцию не только как своего геополитического покровителя, служащего противовесом кавказским амбициям Ирана и России, но и как страну, чья модель в наибольшей степени соответствует азербайджанским национальным чаяниям. Что же касается Турции, то для нее Азербайджан важен в контекстах как внутренней, так и внешней политики. Он является центральным партнером на Большом Кавказе. Это единственная кавказская республика с доминирующим тюркским населением. В то же самое время на сегодняшний день приблизительная численность азербайджанцев на территории современной Турции оценивается в 3 миллиона человек.

По словам известного турецкого эксперта Мустафы Айдына, «после того, как в Азербайджане установилась советская власть, многие лидеры и интеллектуалы из Азербайджанской Республики переехали в Турцию и внесли свой значительный вклад в создание Турецкой Республики. Они жили здесь, создавали литературные и общественно-политические произведения, умирали в Турции, создав твердую основу для сегодняшних отношений». Турецкие власти рассматривают эту группу как важный электоральный фактор и как ресурс для наращивания взаимодействия с Азербайджаном. Крайне важным сюжетом являются и двусторонние экономические отношения. К 2020 году две страны планируют увеличить торговый оборот до уровня 15 миллиардов американских долларов.

В какой степени визит Ильхама Алиева помогает стратегическому союзничеству двух стран? Насколько важно для Анкары и Баку в очередной раз сверить часы?

На первый взгляд рассматривать вояж азербайджанского лидера как прорыв или открытие новых тенденций двусторонних отношений не представляется возможным. Слишком в этом визите было много церемониального, оторванного от содержательных проблем. По словам известного бакинского журналиста Рауфа Миркадырова, посещение Алиевым Анкары отличалось «особой помпезностью». Но считать два ноябрьских дня в азербайджано-турецких отношениях «проходным событием» было бы неверно. В пользу этого тезиса говорят два соображения.

Во-первых, визит Ильхама Алиева в Анкару стал первой его международной поездкой после избрания президентом на третий срок. В 2013 году реакция США и ряда западных структур, не в пример выборам 2008 года и конституционному референдуму 2009 года, позволившему одному президенту занимать свой пост более двух легислатур подряд, была жесткой и критичной. Власти прикаспийской республики обвинялись в искусственном сдерживании политической конкуренции и массированном использовании административного ресурса. Казалось бы, Москва заняла намного более благожелательную позицию. Никакой критики Баку в несоблюдении прав человека. Напротив, публичные слова поддержки и выражение мнения о том, что с новым старым президентом Азербайджан будет иметь хорошие шансы на укрепление партнерских связей с РФ. Однако весь этот оптимизм был существенно минимизирован после того, как случился трагический инцидент в московском районе Бирюлево Западное. Сначала крайне эмоциональное выступление посла Азербайджана в Москве, потом заявление МИД прикаспийской республики. И все это на фоне широких дискуссий о необходимости введения виз для мигрантов из стран Южного Кавказа и Центральной Азии. Все это создало тяжелую атмосферу для отношений Москвы и Баку. И обещанное сближение позиций было в итоге отложено до лучших времен. В этой ситуации Алиеву было крайне важно показать и своим избирателям, и внешнему миру, что за пределами Азербайджана он по-прежнему рассматривается как важный и надежный партнер. Понятное дело, Запад, вовлеченный в дорогостоящие энергетические проекты с Баку, сменит гнев на милость. Он уже начал это делать. Во многом то же самое относится и к российско-азербайджанским отношениям. И у Москвы, и у Баку, несмотря на имеющиеся расхождения по широкому кругу вопросов, нет желания повторять опыт России и Грузии. Тем паче что наиболее пылких противников присутствия мигрантов внутри РФ осадил сам Владимир Путин. Но Турция имеет для Азербайджана особое символическое значения. Идея двух тюркоязычных государств-партнеров занимает важное место в политике по формированию постсоветской азербайджанской идентичности. И в ноябре 2013 года Ильхам Алиев снова доказал приверженность этому курсу.

Впрочем, одной идентичностью интерес Баку не ограничивается. В начале ноября обозначилось некоторое оживление дискуссии по поводу армяно-турецкой нормализации. Еще вчера эта тема выглядела почти как заголовок известного романа Эриха Марии Ремарка. На фронтах нормализации было не просто без перемен, но и без особых новостей. Возмутителем спокойствия стал министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу. 7 ноября 2013 года он сделал заявление относительно перспектив открытия границы с Арменией. Выступая на заседании парламентской комиссии по международным делам, он обозначил политическое условие для этого шага. По словам министра, граница будет открыта лишь тогда, когда Нагорный Карабах и прилегающие к нему районы будут возвращены под контроль Азербайджана. При этом он особо подчеркнул, что в районе межгосударственной границы с Арменией ведется работа по возведению КПП. Это заявление турецкого министра наблюдатели расценили как некий сигнал Еревану о том, что идея нормализации хотя и отложена на время, но в архив не сдана.

И не исключено, что в 2014 году из уст Давутоглу, Гюля, а то и самого Эрдогана подобные тезисы прозвучат еще не раз. Впереди знаковые юбилеи. В 2014 году будет отмечаться столетие начала Первой мировой войны, в которой Османская империя, политический предшественник современной Турции, приняла участие на стороне т.н. «центральных держав» (Германия, Австро-Венгрия и Болгария) против стран Антанты (где главную роль играли Англия, Франция и Российская империя).

В 2015 году будет отмечаться другой не менее значимый юбилей. Для граждан Армении и армян спюрка это будет столетие геноцида, а также трагического исхода армян из Оттоманской империи. В Турции к этим трагическим событиям иное отношение. Геноцид официально отрицается, равно как и правовая ответственность нынешней Турецкой Республики за преступления Порты. Сами же события 1915 года трактуются как «гражданская война» или «межэтнические турецко-армянские столкновения». За разные картинки 1915 года турецкие и армянские политики, эксперты, историки, гражданские активисты ведут борьбу. И приближение трагического юбилея, конечно же, подстегнет споры о нормализации отношений между соседями, ее цене и роли в ней Азербайджана, вовлеченного с Арменией в этнополитический конфликт.

Анкара была бы заинтересована в том, чтобы переключить внимание с исторического прошлого на современность. Отсюда и апелляция не к делам своих предшественников, а к действиям Армении на нагорно-карабахском направлении. И официальный Баку был бы чрезвычайно заинтересован в том, чтобы связать мирный процесс по Нагорному Карабаху с армяно-турецкой нормализацией. Это позволило бы поддерживать те требования, которые сегодня озвучиваются азербайджанской дипломатией на всех уровнях и во всех форматах. Освобождение «оккупированных районов» и возвращение Нагорного Карабаха под юрисдикцию Азербайджана видится как высший приоритет. В этой связи совсем не случайно, что, находясь в Анкаре, Ильхам Алиев сделал многочисленные комплименты Турции за то, что она занимает «справедливую позицию» по армяно-азербайджанскому этнополитическому конфликту.

В ходе совместной пресс-конференции с Абдуллой Гюлем президент Азербайджана выразил свою признательность официальной Анкаре. На пресс-конференции с премьер-министром Турции Реджепом Эрдоганом Алиев не отказал себе в удовольствии сделать далеко идущие прогнозы. Так, он заявил, что нынешний век станет «тюркским столетием». Но помимо дипломатической лирики, президент Азербайджана также заметил, что Турция всегда поддерживает устремления его страны в урегулировании нагорно-карабахского конфликта, а возможности Анкары растут с каждым годом.

Таким образом, у Баку есть надежда на то, что Анкара, не желая зайти слишком далеко в процессе нормализации отношений с Арменией, поддержит взгляды Азербайджана на нагорно-карабахское урегулирование, понимаемое как восстановление юрисдикции над территорией бывшей автономной области и семью районами, прилегающими к ней. Насколько надежды Баку на позицию Анкары обоснованы? Ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Далеко не все в этом плане зависит от желаний Турции и Азербайджана. Есть много привходящих факторов, которые надо иметь в виду. Среди них следует отметить отношения Турции с США и Европейским союзом. ЕС, конечно же, среди первостепенных требований к Анкаре выдвигает изменение политики в отношении курдов, а также продвижение по урегулированию кипрского конфликта. Но отношение к событиям 1915 года также важно для европейского общественного мнения (особенно во Франции, где проживает полумиллионная армянская община, а официальный Париж наряду с Москвой и Вашингтоном является одним из трех сопредседателей Минской группы ОБСЕ).

Фактор общественного мнения нельзя исключать и из американского дискурса. Следовательно, не только армянское руководство будет активно продвигать тему столетия геноцида. Если Турция будет чувствовать, что ее европейские перспективы наполняются реальным содержанием, появляется шанс на то, что голоса из Баку не будут иметь такого же значения, какое у них имеется сегодня. Впрочем, перспективы по продвижению Турецкой Республики в ЕС сегодня радужными не назовешь. И отсутствие сближения позиций Брюсселя и Анкары может сыграть на укрепление «охранительного тренда», в рамках которого идеи «тюркской общей судьбы» и поддержки «братского Азербайджана» могут быть востребованными. И в этом случае мы увидим не столько смягчение позиций, сколько, наоборот, усиление тех, кто хотел бы заморозить процесс нормализации, если понимать под ним уступки и компромиссы.

На сегодняшний день много неясностей в процессе ирано-американской «разрядки». Ее потенциал огромен. Иран устал от санкций и противостояния с Западом. Запад также хотел бы прагматизации отношений с Тегераном на фоне растущей турбулентности на Ближнем Востоке. Но очевидно, что, приди Вашингтон и Тегеран хотя бы к незначительному компромиссу, влияние этого на всех иранских соседей невозможно переоценить. Продвижение к нормализации отношений США с Исламской Республикой наверняка окажет воздействие на смягчение подходов Израиля. И все это существенно снизит интерес к Азербайджану у Запада и Еврейского государства.

Напомню, что в 2006 году США назвали Азербайджан вслед за Турцией «исламским союзником». Во многом это объяснялось светским характером прикаспийской республики, ее готовностью кооперироваться с Западом и Израилем, а также соседством с проблемным и неудобным Ираном. Но если «иранская угроза» уйдет в сторону, то геополитическая капитализация «исламского союзника» может существенно сократиться. В противном же случае, если робко начавшиеся попытки ирано-американской «разрядки» зайдут в тупик, Азербайджан сохранит свои нынешние позиции. И может даже укрепить их, если после попыток примирения начнется новая конфронтация (такое в истории дипломатии бывало, и не раз).

Но все это будет впереди. Пока же Анкара и Баку сверили часы. В этой сверке они подтвердили свою приверженность стратегической кооперации, «сдерживанию» Армении и взаимной поддержке (которая, конечно же, намного более важна для Азербайджана в его подходах к нагорно-карабахской проблеме). Впрочем, помимо всех геополитических резонов, Анкара очень ревностно относится к известной политической формуле про «хвост, виляющий собакой». Претендуя на роль важной евразийской геополитической величины, Турция не хотела бы, чтобы ее планы определялись в другой столице. В этом плане принципы «суверенной демократии» для Анкары не менее важны, чем для Москвы. И излишняя настойчивость Азербайджана может создать ему дополнительные проблемы. Братство братством, а собственные интересы для Турции стоят всегда на первом месте.

Сергей Маркедонов, политолог, обозреватель газеты «Ноев Ковчег»