Огненные рейсы Александра Осипова

Выходцы из Карабаха в большинстве своем проявили себя как отважные солдаты, что отвечало их многовековым воинским традициям. Среди них – двадцать четыре Героя Советского Союза, тысячи награжденных боевыми орденами и медалями. Имена дважды Героев Советского Союза летчика?Нельсона Степаняна?(вторую звезду ему присвоили посмертно) и Маршала Советского Союза Ивана Баграмяна известны на весь мир. Кавалерами ордена Славы всех трех степеней стали семь карабахцев. Наряду с Баграмяном маршалами стали также два других выходца из Нагорного Карабаха: Амазасп Бабаджанян – Главный маршал бронетанковых войск, и Сергей Худяков (Арменак Ханферянц) – маршал авиации, а Иван Исаков являлся адмиралом флота Советского Союза. Десятки карабахцев стали генералами, командующими фронтом, армией, корпусом, дивизией…

Но сегодня мы расскажем о рядовом фронтовом водителе, достойно прошедшем войну. Надо заметить, что о военных водителях пишут нечасто, предпочитая больше освещать подвиги героев на передовой. Однако работа фронтового водителя была не менее тяжелой, опасной и ответственной – ежедневно и ежечасно они выполняли серьезные боевые задания, обеспечивая бойцов на передовой техникой, боеприпасами, живой силой. При этом им приходилось проявлять недюжинную волю и смекалку – ведь одной из главных задач немецкой авиации было нарушение нормального функционирования советских фронтовых коммуникаций. Доставляя под артобстрелами и бомбежками раненых в полевые госпитали, не одну жизнь спасли военные водители, рискуя собственной жизнью и здоровьем. А когда требовала ситуация, они вступали в прямую схватку с врагом.

Александр Осипов в прошлом году отметил свое девяностолетие. Когда началась война, ему было семнадцать.

«Все мы в тылу, затаив дыхание, следили за боевыми схватками на фронтах: по установленным в центре Степанакерта репродукторам передавали последние известия, и с замиранием сердца их слушали сотни людей, – вспоминает Александр Осипов. – Несмотря на большие потери, фашистские полчища продолжали наступление. Всем хотелось услышать наконец радостную весть о том, что наши войска не только остановили врага, но и начали громить его, освобождая оккупированные земли. По сей день не забываю Степанакерт тех дней. С лиц людей исчезла улыбка, все были охвачены тревогой, посылая на фронт своих родных. Особенно тяжело было для тех, у кого мобилизовался на фронт единственный кормилец…»

На фронте уже находился старший брат Александра – Михаил. Поначалу от брата регулярно поступали письма, потом они прекратились.

«Мы терялись в догадках: жив он или нет. Мать не находила себе места, – продолжает Александр Осипов. – Мне не было и девяти лет, когда умер отец. Все заботы семьи легли на плечи матери. Мы с братом помогали ей, чем могли: привозили дрова из леса, помогали обрабатывать земельный участок перед домом. Теперь брат был далеко, а я ждал призыва в действующую армию».

Сначала Александра отправили на трехмесячные водительские курсы, а в 1942-м и он простился с родным очагом, оставив дом матери.

«Бедная мама! Провожая меня на фронт, держалась крепко, но как только мы, призывники, начали подниматься в кузов грузовика, она залилась слезами…» – при воспоминании об этом эпизоде у самого рассказчика увлажняются глаза.

Сейчас уже всем известно, что мобилизация в Карабахе, включенном помимо воли его населения в состав Азербайджанской СССР, носила тотальный характер. Почти каждый третий карабахец был призван в армию и отправлен на фронт. Власти Азербайджана имели свои планы и считали войну удобным случаем для того, чтобы обезлюдить этот исторический армянский край – Арцах – и заселить его азербайджанцами. В маленькой автономной области, находившейся в годы войны в глубоком тылу, на войне погиб каждый седьмой-восьмой житель... Однако геноцидальным планам Баку, слава Богу, не дано было до конца осуществиться. Но чего это стоило простым, далеким от политики людям...

Раны Александра Осипова дают о себе знать до сих пор. Не заживают и раны памяти, не ослабевает и с годами, кажется, даже обостряется боль от потери родных и близких, боевых товарищей.

«Мой боевой путь начался в 1942-м с Калининского фронта и завершился в мае 1945 года в Курляндии (Латвия), – продолжает Осипов свой рассказ. – Вся моя фронтовая жизнь, состоявшая из 844 дней, проходила в одной и той же части, в 141-й Новгородской артиллерийской бригаде. И все это время моим неотлучным спутником был грузовик ЗИС-5. Мы всегда спешили туда, где нас ждали, где мы были необходимы. Перевозили технику, боеприпасы, вещевое имущество, продукты. Раненых доставляли в полевые госпитали, в санчасти. В нужную минуту ходили в бой. Каждый раз, когда я попадал в трудное положение, не унывал и старался любой ценой выполнить порученное мне дело. Не было случая, чтобы я не справился с боевым заданием. И меня, и моих товарищей вдохновляла одна мысль – добить врага, который хотел покорить не только нашу страну, но и весь мир, уничтожить целые народы, а оставшихся в живых превратить в своих рабов. Вспоминая свой боевой путь, горжусь, что и я в годы тяжких испытаний находился в составе нашей многомиллионной армии и внес свою посильную лепту в общую победу».

С особой теплотой Александр Осипов вспоминает следующий эпизод: «Хотел бы упомянуть о событии, очень порадовавшем меня. Получая артиллерийские снаряды на складе, я вдруг заметил, что на досках сложенных рядом ящиков с минометными снарядами черной смолой выведено «Степанакерт». «Откуда здесь эта надпись, кто мог ее сделать?» – думаю я. И тут вспоминаю, как мать в одном из своих писем сообщила, что, подобно Карабахскому шелковому комбинату, наша мебельная фабрика также работает круглые сутки».

Воспоминаний ветерана хватило бы не на одну книгу. Лично мне из его рассказов больше запомнился следующий случай.

Дело было зимой, во время очередного рейса машина неожиданно заглохла на ходу в 5-6 километрах от передовой линии. Осипов вышел из кабины, осмотрел ее и обнаружил, что перегрелась ступица заднего колеса. Необходимо было снимать колесо. Делать это одному трудно, но и ждать помощи было неоткуда, товарищи уже были далеко.

«Нужно было справиться с проблемой как можно скорее, – рассказывает он. – Быстро приступаю к делу. Необходимо снять оба колеса, а мороз все крепчает. До наступления темноты все меньше времени. Колеса сняты, но тут обнаруживается серьезная проблема: шариковые подшипники разломаны и снять ступицу никак не удается. Начинаю по одному выковыривать пальцами куски сломанных деталей. Целых два часа длится мое мучение. Вдруг замечаю, что при соприкосновении с металлом мои пальцы прилипают к нему с ощущением странной теплоты. «Что такое?» – стал беспокоиться я. Смотрю на пальцы. Оказалось, они обморожены. Волнуюсь, но больше оттого, что вдруг не успею починить машину и довезти груз до пункта назначения. С трудом выковыриваю куски шариков и вынимаю кольцо, потом – ступицу. И все равно исправить дефект не представляется возможным...»

Тут Александр вдруг вспоминает, что на правой стороне поля по пути следования лежала сгоревшая автомашина. Берет ключи, домкрат и, конечно, карабин и направляется туда.

«Время приближается к полуночи, а я все продвигаюсь к цели по скользкой дороге, – рассказ ветерана обретает все более драматичный характер. – И вот я уже вблизи машины. С крепнущей надеждой, что удастся вынуть из сгоревшего автомобиля необходимую деталь, начинаю снимать задние колеса, стараясь не замечать сильной боли в пальцах. Снимаю ступицу, а затем – подшипники. Ликование овладевает мною. Спешу обратно к машине, собираю колеса и трогаюсь в путь, как обычно, не зажигая фар. К рассвету был на месте, разгрузился. Однако пальцы страшно болели, кончики побелели, покрылись пузырями. Боль долго еще мучила… Пальцы и сейчас болят, особенно когда холодно. И вместе с ощущением боли я вспоминаю фронт и ту студеную ночь».

Никогда не сотрется из памяти Осипова и другой эпизод. Доставив раненого товарища в полевой госпиталь, сам стал ждать с тревогой возле операционной палатки результата.

«Костю начали оперировать. Куря сигарету за сигаретой, я в сильном волнении шагал вокруг операционной палатки, с нетерпением ожидая вести о том, что жизни Кости ничего не угрожает. Операция прошла успешно, подлечившись, Костя вернулся в строй. Но когда я шагал вокруг операционной, рядом заметил яму, наполненную телами умерших во время операции воинов. Мне жутко было смотреть на это… Проклятая война, пожиравшая молодых людей! Ведь каждый из погибших был светом в своем очаге, каждого ждала мать... Сегодня, много лет спустя, я по-новому осознаю всю чудовищность войны. И моя жизнь практически висела на волоске: каждый день, каждый час, каждая минута, каждый миг могли стать для меня последними…»

Последним для Александра мог стать даже день Победы...

Девятое мая. Еще до рассвета стало ясно, что Германия капитулировала. Победа!

«Как мы стремились к ней, какие усилия приложили, какие страдания перенес наш народ ради Победы над чумой двадцатого века – фашизмом! Ура! Ура! Всюду прокатывалось это русское слово, ликованием было охвачено каждое сердце. Радостный гул доносился даже с передовых позиций», – вспоминает Александр Осипов.

Но даже в своей агонии война была смертельно опасна. Александру поручили поехать во второй дивизион – помогать перевозить продукты и вещевое имущество с тыловых баз. Проехав большую часть дороги по мостовой, сооруженной из балок и досок, оказался в чистом поле. И именно в это время в небе появился немецкий самолет и стал кружить над грузовиком. Было непонятно, по чьему приказу вражеский самолет вышел на боевое задание – ведь немцы накануне подписали акт о капитуляции.

«Что ж, необходимо приложить все усилия, чтобы остаться в живых, не погибать же в день, когда завершилась война, думал я. Было ясно, что из-за одной машины летчик не станет бросать бомбу, а будет обстреливать из пулемета. Прятаться было негде, и я вынужден был залезть под мотор машины. И это было правильным решением».

Машина защитила своего хозяина, сама получив ранения – немецкий летчик пару раз пролетел над ней, обстреливая из пулемета. Пули попали в кузов. В это же время послышались залпы советских зенитных пушек. Немцу пришлось ретироваться.

В начале мая 1946-го Александр Осипов был уже в родном Степанакерте. Подлечившись, стал работать, как и прежде, водителем.

«Моя трудовая деятельность исчисляется пятью десятками лет. И где бы я ни работал, старался высоко держать честь и достоинство воина-фронтовика, приносить пользу нашему обществу», – говорит он.

Даже годы и увечья не мешают Александру Осипову и сегодня мастерски водить автомобиль, правда, теперь уже иномарку. Однако он все время любовно вспоминает нехитрый военный грузовик ЗИС-5, который был неотлучным спутником все 844 дня его фронтовой жизни.

Переосмыслив и прочувствовав пережитое, ветеран войны написал книгу мемуаров «Огненные рейсы», в которой правдиво представил будни фронтовых водителей, их тяжелую и опасную работу, ярко и прочувствованно описал драматические события, непосредственным участником и свидетелем которых был. Александр Осипов в числе других ветеранов войны принял участие в торжественных мероприятиях по случаю 65-летия Победы в Великой Отечественной войне в Москве. Его пригласили и на 70-летие Великой Победы.

«Я рад, что наши боевые традиции сегодня живут и приумножаются. Боевой дух, умение выстоять в самых тяжелых условиях, несгибаемую волю к победе продемонстрировали наши сыновья и внуки в недавней войне, которую развязал Азербайджан. Отрадно сознавать, что ныне армия Арцаха – самая боеспособная в регионе и готова обеспечить нашу безопасность, решительным образом отражать любую агрессию, любые посягательства на нашу свободу и независимость. Я уверен в завтрашнем дне», – говорит фронтовик Александр Осипов.

И всем нам остается заряжаться его оптимизмом и с уверенностью смотреть в будущее…

Ашот Бегларян, Степанакерт