Реквием великому футболисту Аркадию Андриасяну

На пороге XX века в нахиджеванском селе Норс с величественной церковью Сурб Гют Хач жила многочисленная семья Андриаса Андриасяна. Начался нефтяной бум в Баку, рабочий люд потянулся туда за заработками. Не избежали нефтяной лихорадки и сыновья Андриаса. Из семи его сыновей трое – Аршак, Рубен и Смбат – перебрались в Баку. В «городе ветров» братья обзавелись семьями, родились дети. У старшего из братьев Аршака: дочь Сирануш – будущая популярная артистка театра и кино и сыновья Георгий и Гайк – «генералы футбольных полей», отец и дядя выдающегося футболиста и тренера Армении Аркадия Андриасяна.

В Норсе остались Макар, Саркис, Микаэл, Ованес и дочка Айкануш. В 1921 году Ленин с Ататюрком расчленили Восточную Армению, Нахиджеван и Арцах подарили новоиспеченной советской республике с фейковым названием Азербайджан. Армян с родных мест стали выживать. Норс, как и соседние Гомер, Кжадзор, Норс-Масрак, Гарабаба, Ариндж и Одзоп, к началу развала СССР лишились коренного армянского населения и были заселены кочевниками – азербайджанскими тюрками. Все церкви, памятники старины армянского Нахиджевана новыми хозяевами были снесены, Норс – переименован в Нурсу.

История не оставила ему выбора. Аркадий родился в семье легендарных футболистов и тренеров, в районе, обильно усеянном прекрасными футболистами, спортсменами. Где дать плохой пас считалось серьезным проступком. База того футбола – улица и послевоенная нищета, основа – импровизация, когда одним замахом и одним касанием выставляешь на посмешище сразу несколько соперников.

Аркаша, как до сих пор его величают друзья детства, был типичным героем бакинских дворов, смышленым сорвиголовой, нафаршированным спортивными талантами. По рассказу этих друзей, он прекрасно играл во все спортивные игры, резво бегал и плавал, здорово играл в шахматы, был непобедимым в шашки.

Первые шаги в футболе Аркадий начал в отцовском «Локомотиве» у известного детского тренера Эдуарда Оганезова, из «гнезда» которого выпорхнуло немало замечательных футболистов – Анатолий Банишевский, Сергей Погосян, Рудик Аванесян, Николай Смольников... Ему было 13 лет, когда любимого тренера уволили, с новым Аркадий не сошелся и перешел в секцию настольного тенниса к заслуженному тренеру СССР Юрию Сергеевичу Газаряну (его мама была сестрой писателя Сергея Довлатова), который в беседе со мной вспоминал: «У Аркадия с детства был ярко выраженный индивидуальный характер. Он был по-спортивному злым, целеустремленным, трудолюбивым. На все у него было свое мнение. Все пытался делать самостоятельно и авторитетов не признавал. С футболом Аркадик не порывал. Каждое воскресенье наш «Локомотив» в чемпионате города выставлял по 7–8 команд разных возрастов. Футболистов не хватало, и вакантные бреши затыкали теннисистами, борцами, баскетболистами. Аркадик играл за 2–3 команды подряд. Это в дальнейшем ему помогло легко вновь войти в футбол и стать в нем звездой.

Через пару лет занятий теннисом он стал чемпионом города и республики среди юношей, но в сборную взяли не его, а азербайджанца. Это окончательно решило его судьбу. Он, разумеется, обиделся и ушел из тенниса. Вот так, благодаря нацистским действиям азербайджанских чинуш, был спасен для армянского футбола Аркадий Андриасян».

Георгий Аршакович тяжело переживал теннисное «предательство» сына, уговаривал его вернуться в футбол, говорил, что теннис – это для баловства и семью этим занятием не прокормишь, мол, надо продолжить футбольную династию. Андриасян-старший был безмерно рад, когда у Аркадика произошла размолвка с «пинг-понгом», но виду не подавал. Он мог «по блату» устроить сына в лучшую команду города, но не вмешивался, лишь советами слегка, ненавязчиво подсказывал ему лучшее продолжение.

Аркадия с удовольствием принял во вторую юношескую команду «Нефтяника» Евгений Жариков, воспитавший в дальнейшем знаменитого Александра Мирзояна. Через год тренировок и игр под его руководством Аркадий, окончив общеобразовательную среднюю школу, переехал в Армению к дяде Гайку, где 20 мая 1965 года в победном матче «Ширака» над «Колхети» из Поти состоялся его дебют во взрослом чемпионате СССР. Единственный мяч в этой встрече был забит с его выверенного паса.

Так началась профессиональная карьера нашего самого титулованного футболиста, на счету которого золотая и две серебряные медали чемпионата Союза, два диплома обладателя Кубка СССР, бронзовая медаль Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене и, соответственно, высокое звание мастера спорта СССР международного класса – первого (вместе с Заназаняном) среди армян, приз лучшего бомбардира весеннего чемпионата СССР 1976 года. Олимпийская медаль грела руки Аркадия всего пару часов. В автобусе, возвращаясь домой, его подозвал второй тренер сборной Герман Зонин и холодным, не терпящим возражения тоном предложил отдать медаль ветерану сборной Йожефу Сабо. Мол, он уже доигрывает свое, а у тебя все впереди, успеешь еще завоевать медаль. И этот уроженец 1940 года города Унгара (Ужгорода) фашистской Венгрии подарок принял, не поперхнулся даже, несмотря на то, что на медали было выгравировано: А. Андриасян. Западенец Сабо медаль снес в граверную и поменял на ней фамилию.

Будучи полузащитником, Андриасян за свою карьеру в ворота противников провел 160 голов, 17 из них за сборную СССР (национальная, олимпийская).

Нацистская выходка «апшеронских» теннисных чинуш, видимо, оставила горький осадок в душе юного Аркадия, и он в дальнейшем по-особому настраивался на игры с азербайджанскими командами и всегда их побеждал и на футбольном поле, и с тренерской скамейки, причем не только в Ереване, но и в Баку. Приятно вспомнить победы «Арарата» над «Нефтчи» в Кубке СССР 1973 (1:0 и 3:1) и 1974 (2:0 и 1:1 в Баку с ответным голом Андриасяна) годов. Поражение на своем поле «Нефтчи» в 1973 году запомнилось мне и тем, как азербайджанские болельщики по своей дикой сущности пытались поджечь родной стадион, а матч следующего года – войной трибун, армянских и азербайджанских секторов, метавших друг в друга камни. А бакинская победа (1:0) «Арарата» уже под тренерским руководством Андриасяна в 1982 году закончилась бесчинствами на стадионе и за его пределами. В этих матчах, когда араратовцы наседали на ворота «мазутчиков», в них с трибун летели камни и монеты.

Через год «Арарат» победил в Баку со счетом 2:0. Покидая стадион, беснующиеся азербайджанцы по пути домой переворачивали автомашины, крушили витрины магазинов в Арменикенде, окружили базу «Нефтчи» и стали забрасывать ее камнями. Беспорядки и уличные погромы повторились в 1986 году, когда в Баку в Кубке федерации «Арарат» вновь под руководством Андриасяна победил со счетом 3:1. Тогда мы не могли и предположить, что это генеральная репетиция будущих армянских погромов в Сумгаите, Кировабаде и Баку, предтеча полномасштабных этнических чисток, изгнания из республики армян, а затем и русских. В потоке беженцев оказалась и родня Андриасяна.

Немало бакинских армян перебралось в Арцах, часть поселилась в Шуши, обустроилась, дети пошли в школы, стали создаваться новые семьи. Через 30 лет эта идиллия была нарушена позорным трехсторонним сговором, по которому Шуши был передан террористическим вандалам фейкового Азербайджана. Экс–бакинцы-армяне вновь лишились своих квартир, вновь оказались в ранге беженцев.

Многие по праву считают Аркадия Андриасяна лучшим игроком Армении всех времен. Его называли профессором футбола, всемирно известный английский еженедельник World soccer – «королевской булавкой «Арарата», его игру сравнивали с Круиффом, но если перед Йоганом был открыт весь мир, то Аркадию приходилось с неимоверным трудом пробивать себе дорогу даже на всесоюзный уровень. Почему? А потому что в СССР, как известно, все народы были равны, но некоторые – более равны, чем другие. И куда одним дорога была широко открыта, другим – вход строго ограничен. Армянскому суперталанту так и не дали полностью реализовать себя даже в советском футболе, а уж о том, чтобы играть за пределами страны, и речи быть не могло, ведь времена были «железного занавеса». Хотя заполучить в свой состав такого футболиста, как Андриасян, мечтали многие европейские клубы. Не отпустили его даже в коммунистический по тем временам венский «Рапид», делегировав туда своего россиянина Анатолия Зинченко.

Андриасян и как тренер у нас был лучшим. Этого мнения придерживаются не только любители футбола, но и специалисты, в том числе и зарубежные, и все его воспитанники по «Арарату», даже те, с кем у него были непростые отношения.

Аркадий с той же самоотдачей, с какой он всегда действовал на футбольном поле, взялся за трудное и неблагодарное тренерское ремесло. И стал одним из тех немногих, кто превращал это ремесло в искусство.

В 1982 году «Арарат» под его руководством лидировал в первом круге чемпионата СССР, но команде не хватило опыта, она финишировала на почетном 5-м месте, а Андриасян был удостоен звания «Заслуженный тренер Армянской ССР». В годы независимости Армении «Арарат» под его руководством в 1997 году стал обладателем Кубка страны, в 2009-м – Суперкубка, в чемпионатах 1996/97, 1999, 2000 годов команда становилась серебряным призером.

Добиться самых больших высот ему помешало только то, что часто встает на пути талантов: роковое сочетание нелепых случайностей и намеренного противодействия недругов, завистников, коррумпированных руководителей ФФА и просто дураков.

Четыре десятка лет Аркадий Андриасян был локомотивом армянского футбола, у него учились, его копировали. Ну, что еще за лебедя он вытряхнет из рукава на этот раз? А он на достигнутом долго не задерживался, понимая, что к любой, самой хитроумной схеме можно «пристреляться». И когда его находки осваивали соперники, ему это было не страшно, он в это время был уже далеко впереди.

Его приглашали работать в Россию и Бразилию, Иран и Ливан, но он не может без Арарата, библейской горы, которая подарила нам статус потомков Ноя, у подножия которой корни рода Андриасянов. Аркадий лелеял надежду по освобождению Нахиджевана, возрождению Норса, восстановлению дома предков и церкви Сурб Гют Хач.

Но все рухнуло после террористической войны против свободолюбивого Арцаха. Он тяжело переживал и анархию в стране, и дезертирство наших так называемых военных союзников, может быть, и потому, что по матери – Анне Петровне – был русским. Переживал он и из-за беспредела в футболе – дела всей его жизни. Переживания смертельно ранили его бесстрашное сердце. Произошло это и из-за невежества врачей, хаоса в системе здравоохранения Армении.

Слово его сыну, тоже футболисту и тренеру Георгию Андриасяну-младшему: «Заполночь папе стало плохо. Вызвали скорую. Врач оказался бестолковым, не мог отличить инфаркт от коронавируса и не решался сделать кардиограмму. Просили отвезти в реанимационную, а он, мол, больницы переполнены и по министерству был приказ не принимать, у кого ковид. Ели втолковали ему, он понял ошибку, стал обзванивать больницы. Более часа на это потеряли. С трудом отца спустили, а в скорой не оказалось кислородного баллона, только баллончик всего на 5 минут. Папа скончался в коридоре республиканского медицинского центра «Армения» в Ачапняке, до реанимационной его не довезли. Несколько лет назад у него был инфаркт, ему тогда установили стент. Второй инфаркт сердце не выдержало».

В тот же день соболезнования посыпались со всего мира, даже от премьер-министра Пашиняна, несмотря на требование спортивной общественности об его отставке, которое за два дня до этого подписал Андриасян, считавший Никола предателем и называвший его Иродом.

Соболезнования выразил и президент ФИФА Джанни Инфантино, в завершении объемистого текста которого говорится: «Он останется в нашей памяти, и мы будем ностальгировать по его наследию и достижениям, в частности по лидерским, индивидуальным и человеческим качествам. От имени членов международной футбольной семьи хочу выразить глубочайшее соболезнование Федерации футбола Армении, семье, друзьям и близким Аркадия Андриасяна».

В тот траурный день с серого, насупившегося неба посыпался снег. В день похорон, когда траурная процессия подъехала к городскому Пантеону центрального кладбища «Тохмах», природа перестала плакать, тучи разверзлись и выглянуло зимнее солнце. Бледное синеватое небо с белой дымкой, очаровательная долина, за дальней горной цепью – снежная вершина Арарата, чуть далее плененный турецкой нечистью Нихиджеван.

Священник окончил отпевание. Земля приняла то, что долго жило на ней. «Судьба обретает законченность» – вспомнились слова мудрого Ван Чуна.

Александр Григорян, Ереван