Крестный путь Исраэля Ори, или Как армянский вопрос впервые был вынесен на международную арену
В своем трехтомном труде «Армения – путь тысячелетий…» автором этой статьи второй том работы был назван «Книга слез и надежд». Здесь было дано описание всей почти полуторатысячной истории Армении, начиная с упразднения Армянского царства и его первого раздела в 387 году н.э. до начала XVIII века. Весь этот темный период Армения почти беспрерывно (не считая краткий период при Багратидах в IX – первой половине XI века) находилась под жестоким чужеземным гнетом. Название второго тома автором здесь приводится не просто так. В настоящей статье речь пойдет о величайшем армянском патриоте конца XVII – начала XVIII века, личность и дела которого полностью вбирают в себя указанное название второго тома, – об Исраэле Ори (1658–1711).
Да, армянская история хранит много имен великих патриотов, посвятивших и отдавших свои жизни за многострадальную Родину. Не уходя в героические детали их дел и свершений, сразу отметим, что среди них имя Исраэля Ори, первого армянского дипломата на европейской арене, талантливого и успешного, первым вынесшего армянский вопрос на международный уровень, безусловно стоит особняком. Его драматические, титанические усилия по обретению Арменией утраченной свободы почти увенчались успехом. Но... его яркая, героическая жизнь трагично оборвалась, когда успех, казалось, был уже рядом. Но не будем забегать вперед.
После 4-го раздела Армении (1633) между державами персидского шаха Аббаса I и турецкого султана Мурада IV Армения оказалась под еще более жестоким гнетом двух враждующих государств. Наступили годы безысходности и тоски. Прежде всего под тяжким давлением оказалась Армянская Церковь, непосильны были огромные и зачастую произвольные налоги, тяжелейший социальный гнет, словно враждующие султан и шах имели целью извести армян как народ.
Однако и в турецкой, и в персидской частях Армении оставались островки территорий, в которых осуществлялось как бы полусвободное правление. Правившие в них армянские мелики были обязаны обеспечивать сбор налогов, послушность населения и т.д. В турецкой части этими анклавами являлись Сасун, Зейтун, Мокк, Шатах, Хнус и Тарон, в восточной – Гардман, некторые части Арцаха и Сюника. Правившая в них армянская элита, как и простые шинакане, в большей степени также ненавидела тяжелое бремя над собой, не говоря о служителях Армянской Апостольской Церкви.
В начале XVIII века из-за спада темпа завоеваний во владениях султана и шаха возникли проблемы с казной, стала ощущаться необходимость притока новых доходов. В имперских государствах эту проблему всегда решали простым, далеким от экономики и старым как мир способом. Поэтому и в турецкой, и персидской частях Армении были в несколько раз увеличены налоги.
Армянская Апостольская Церковь, пользовавшаяся относительной свободой, как известно, была средоточием грамотной, передовой части армянской элиты. Именно здесь в полной мере осозновали всю безысходность положения народа из-за безжалостной политики персидских и турецких властей. И вот в 1547 году Католикос Степанос Салмастеци V (на святом престоле с 1542 по 1567 год) созвал в Эчмиадзине тайное совещание армянских меликов и представителей богатой верхушки. Было принято ршение о направлении армянского посольства в христианскую Европу за помощью. Делегация во главе Католикосом Степаносом Салмастеци, посетив Венгрию, Германию, Польшу и Италию, через 2 года вернулась ни с чем. Правители этих стран попросту не хотели ввязываться в войну за интересы пусть и христиан-единоверцев, но столь далеких и чуждых им.
Прошло еще 15 лет такого же гнета и безысходности. И в 1562 году Католикос Микаэль Себастаци вновь созвал тайное совещание армянских князей в Себастии. Новыми послами в Европу были определены Абгар Дпир Тохатеци и его сын Султаншах. Очевидно, что Армянский католикосат и князья были в курсе международных событий в Европе, где к этому времени уже была создана антитурецкая коалиция европейских стран во главе с Испанией. И пока посланцы Святого престола несколько лет находились в Венгрии, произошло обнадеживающее событие – в 1571 году после разгрома Испанией и Венецией у берегов Лепанто турецкого флота турки навсегда утратили господство в Средиземном море.
Но посольство вновь оказалось безуспешным. Однако Абгар Тохатеци оставил заметный след в Армянской Апостольской Церкви – став вторым книгопечатником после Акопа Мегапарта, а также создав типографию, он сумел издать в Венеции «Маленькую грамматику армянского языка», «Календарь» и «Псалтырь».
Этот период был как бы пиком агрессивности Османской империи – она вела войну с Венецией, войны по подавлению балканских народов и т.д. Поэтому Мурад Багишеци как видный представитель армянских торговых кругов в 1666 году созвал армянских князей на очередное тайное совещание, в котором было составлено обращение к французскому королю Людовику XIV. Делегация в составе самого Мурада, Ходжи Аракела и Ованеса Тутунджяна сумела добиться аудиенции у «короля-солнце», который их радушно принял. В их обращении указывалось, что в обеих частях разделенной Армении – в Муше, Битлисе, Себастии, Тохате, Ване, Карсе и др. – армяне ждут помощи короля, чтоб поднять восстание. Но… король отказал. Делегация в очередной, третий раз вернулась ни с чем.
Но у части армянской элиты подъем самосознания уже не спадал. Через 15 лет Католикос Акоп Джугаеци (Джульфаеци), собрав в Эчмиадзине совещание, сформировал 4-ю делегацию в Европу. В делегацию был включен и 20-летний Исраэль Ори (Йаври). Выехав в целях конспирации сначала в Тифлис, они перебрались в Стамбул, где, к сожалению, Католикос внезапно скончался…
В результате долгих споров и совещаний было принято решение: делегация вернется назад, а путь продолжит один Ори. Это было его предложение и твердое решение. Надо признаться, что для 20-летнего молодого человека это был чрезвычайно опасный шаг – могли ограбить, убить, могли задержать соглядатаи султана Ахмета и через Ори выйти на других участников акции... Но надо полагать, что средствами Ори наверняка был обеспечен, поскольку затея пуститься в такой далекий путь без знания языков и без средств была бы немыслимой. В связи с этим несколько слов о личности Исраэля Ори (Йаври).
Ори не был безродным сыном просто разбогатевшего представителя армянской верхушки. Как потомок знаменитого рода Прошянов-Хагбекянов, он представлял известнейший клан. Достаточно упомянуть, что его прапрадед Прош Хагбакян (1223–1283) был одним из главных армянских феодалов, заключивших союз с монгольским ханом Хулагу. В 1258 году он возглавлял армянские войска во время осады и взятия Багдада, при этом ханом Хулагу ему было поручено вести переговоры с халифом Аль Мустасимом.
Пусть читателя не смущает сие обстоятельство – после визита владетеля Киликийской Армении Хетума в Каракорум к наследнику «Потрясателя Вселенной» – хану Мункэ (1254–1256) и вручения ему там золотой пайцзы (высший знак о союзнических отношениях) армянские князья Большой и Киликийской Армении избежали жестоких расправ. В той ситуации, когда неумолимый монгольских вал сокрушал подряд куда более сильные государства и империи, тем более после краха персидских просторов, поступок армянских предводителей выглядит хоть и рискованным, но разумным – армянские князья спасали свой народ.
И вот в 1683 году 25-летний Ори в Европе. Его путь, старания и усилия были чрезвычайно трудны и извилисты, поэтому сделаем лишь их краткий обзор. Исраэль Ори выбрал единственно возможную в его положении стратегию. На наш взгляд, с безвестным молодым человеком с далекого и непонятного Востока, пусть даже христианина, в просвещенной Европе никто бы не стал знаться. Но его многолетние скитания по Европе (Италия, Франция, Англия, Германия) с единственной целью – найти союзников для помощи страдающей родине, его упорство, целеустремленность и одержимость судьбой своей многострадальной родины начали сказываться уже в первые годы. Притом благодаря незаурядным личным качествам языком страны пребывания он овладевал за короткое время.
В статусе успешного купца три года прожив Венеции, Ори перебрался в Париж, где поступил на военную службу во французскую армию в чине лейтенанта, позже в чине капитана участвовал в англо-французской войне и даже некоторое время содержался в английском плену, но был вызволен французским командованием. Все эти годы он направлял несколько обращений французскому королю, в которых, подробно излагая бедственное положение армян, просил о заступничестве короля. Но все его письма оставались без ответа.
Переехав в Дюссельдорф, Ори сумел близко сойтись с курфюрстом Иоганном Вильгельмом. Курфюст в европейских правящих домах, по установившимся еще с XIII века канонам Священной Римской империи, как имперский князь имел право избрания императора (короля) на вакантный императорский престол, его достоинство приравнивалось к достоинству короля, он являлся членом особой коллегии королевских выборщиков, имел право участия в назначении рейхстагов, был освобожден от суда, налогов.
Иоганн Вильгельм, кроме своего высочайшего статуса, имел родственные связи в правящих домах Европы. Разглядев в Ори незаурядную личность, притом высоких кровей, курфюрст Вильгельм проникся симпатией к просьбам Исраэля о помощи его страдающей родине. Сведущий в дипломатических делах и очень близко воспринявший армянского посланника, он предложил ему заручиться письменными подтверждениями просьбы со стороны армянских владетелей.
С такой поддержкой и известностью в высоких европейских кругах через двадцать лет Ори вернулся в Армению. В селении Ангехакот на тайном совещании с участием 11 армянских владетелей было составлено письмо Римскому Папе Леопольду и курфюрсту Вильгельму о союзничестве в освобождении от персидского и турецкого гнета. Кроме того, по предложению дальновидного Ори, которого мы вполне можем назвать уже состоявшимся дипломатом, ему были выданы чистые листы с подписями и титулами армянских князей. Предполагалось, что при необходимости Ори сам составит на них письма.
С выделенным ему сопровождающим помощником в том же 1699 году, 19 дня месяца хротиц (по древнеармянскому календарю соответствовал апрелю) Исраэль Ори с пылающим факелом армянской свободы снова выехал в Европу. Владевший к этому времени итальянским, немецким, французским, английским, т.е. всеми основными европейскими языками, благородными манерами и, главное, опытом общения в высоких кругах, он на всех производил неизгладимое впечатление. В европейских дворах названных стран он уже был достаточно известен как яркий представитель далекой загадочной Армении, воспринимаемой как одинокая христианская страна в окружении враждебного мусульманского мира.
К курфюрсту Вильгельму он вернулся, по сути, уже как профессиональный посланник своей страны. Он явился к нему с лично разработанной программой освобождения Армении из более чем тридцати пунктов. В газетной статье нет возможности изложить содержание программы, отметим лишь, что в ней сказались и опыт его военной службы во французской армии, и уже накопленный опыт дипломата.
По рекомендации курфюрста Ори был принят в Венеции представителем могущественного дома Медичи – Козимо III, обещавшим ему финансовую помощь в случае реализации программы. С помощью дома Медичи и курфюрста Вильгельма он был принят также и самим Римским Папой Иннокентием XII (в миру Антонио Пиньятелли, на святом престоле в 1691–1700 годах). Неизвестно, обсуждалось ли это на совещании в Ангехакоте, но Ори заверил папу, что в случае поддержки армяне готовы перейти в католичество.
Многолетние усилия армянского посланника теперь, казалось, шли в гору: с рекомендательным письмом папы Иннокентия XIII русскому царю Исраэль Ори по его совету выехал в Москву. Напомним, что на совещании в Ангехакоте вариант обращения к царю Петру I был предусмотрен как запасной. Его появление при русском дворе со столь высокими рекомендациями, безусловно, произвело впечатление на московских царедворцев. Он был удостоен высочайшей аудиенции. Однако перед этим благодаря своим неординарным качествам он сумел близко сойтись с переводчиком Посольского приказа греком Спатаром и, как с единомышленником, с грузинским царем в эмиграции Арчилом II (до этого пять раз занимавшим грузинский престол). Позже они оба сыграли большую роль в его отношениях с царским двором.
Но аудиенции пришлось ждать достаточно долго. Наконец в месяце тре 1701 года (тре – четвертый месяц древнеармянского календаря – ноябрь) русский царь обещал направить войска после завершения шедшей в это время Северной войны. Что делать? Исраэль Ори, прождав в Москве почти 10 лет, снова обратился к царю, используя листы с подписями армянских князей, дальновидно взятые им из Ангехакота в 1699 году. Могущественный русский царь вновь удостоил его аудиенции.
По предложению Исраэля Ори царь, присвоив ему чин полковника, наделил его полномочиями царского посланника к иранскому шаху, обещав вновь рассмотреть вопрос о свободе Армении после завершения войны со Швецией. Но... Исраэль Ори не сразу приступил к миссии высокого посланника. Как было условлено с царем Петром, с его рекомендацией он выехал к Римскому Папе Иннокентию XIII (Микеланджело де Конти, папа с 1700 по 1721 год). Теперь без особых проблем добившись аудиенции, Ори уже как посланник царя Петра получил от папы Иннокентия послание персидскому шаху Хусейну I, т.е. теперь он стал и посланником самого римского папы (!).
Неизвестно, на какие средства, но здесь же, в Европе, для предстоящей освободительной войны в Армении он закупил пушки, ружья… У автора этих строк невольно возникла мысль о том, что это был не просто великий патриот своей родины, а «патриот-вулкан» с неиссякаемой энергией любви к своему народу, к ее двухтысячелетней истории, свободе. Хотя надо отметить, что как аристократ из высших кругов армянского общества он в свободе нуждался не настолько.
Послание самого римского папы и русского царя возымело действие – Ори шахом был принят… хотя и пышно, но настороженно. Но между тем, согласно источникам, завистливые придворные стали плести интриги – новое лицо возле трона, к тому же из подвластных шаху армян... Но судьба благоволила великому патриоту – в начале июня 1709 года под Полтавой царь Петр I сокрушил шведское войско, сам Карл XII, еле спасшись, нашел приют у союзного ему турецкого султана. Враждебно настроенная челядь, да и сам шах, на посланника сразу двух могущественных властителей после этого стали взирать с уважением и, может, даже со страхом – видимо, им представлялось, что могущественный русский царь вполне мог начать войну с Персией, раз его посланник уже здесь.
Время шло. Исраэль Ори после согласия шаха на переговоры с русским царем, посчитав свою миссию выполненной, заторопился в Москву.
Нагруженный большими подарками шаха царю, он отплыл от персидских берегов Каспия в Астрахань. Увы, как гласит армянская поговорка, «Несчастного волк и с горба верблюда достанет». Уже почти в конце пути в ужасном кораблекрушении недалеко от Астрахани большая часть подарков, а также людей затонули. Однако злоключения царского и папского посланника на этом не закончились: оказавшись в Астрахани с частью уцелевших подарков и грузов, заболевший Исраэль Ори оказался в пенатах завистливой и жадной челяди воеводы П.М. Апраксина. С его ведома и молчаливого согласия алчные чиновники воеводы почти целиком растащили остатки имущества и шахские подарки царю.
Пока Ори болел, воевода Апраксин как бы одумался. Страшась грозного государя, который после доклада Ори обязательно призовет его к ответу, он стал искать выходы. И выход он нашел простой и кардинальный – кораблекрушение и смерть посланника в результате болезни, от которой он не смог оправиться... Что ж, выглядело вполне логично и правдоподобно. После этого последовала смерть Ори...
Сведений о его кончине источники не содержат, как и о какой-либо проверке по данному факту. К тому же, напомним, царь был всецело занят многолетней Северной войной и изнурительным строительством на болотах новой столицы – Санкт-Петербурга.
По мнению автора этих строк, великий армянский патриот, посол русского царя и папы римского, вероятно, был отравлен. Это можно предположить, исходя из всей цепи событий и поведения воеводы Апраксина и его людей.
Однако надо отдать должное прозорливости и опыту Исрэля Ори. Как бы предвидя эти события, перед отплытием в Астрахань он отправил царю тайное послание. По Б. Улубабяну, он в нем отмечал, чтоб царь не верил ложным слухам о нем и что цель миссии достигнута, а об обстоятельствах он доложит государю лично.
В заключение отметим важное обстоятельство, вытекающее из изложенных нюансов темы и имеющее отношение как к делам самого великого армянского патриота, так и к армянскому вопросу, который до настоящего времени остается краеугольным камнем для мирового армянства.
Многие авторы возникновение армянского вопроса в основном относят к результатам Русско-турецкой войны 1870-х и Сан-Стефанскому мирному договору. Мы же в монографии «Очерки новой и новейшей истории Армении в русскоязычной историографии» (Уфа, 2018) пришли к мнению, что армянский вопрос, по сути, возник уже после первого раздела в 387 году н.э. Но согласимся, что вопрос этот дискуссионный. Однако Исраэль Ори – первый, кто взял на себя колоссальную ответственность и решимость вынести армянский вопрос на столь высокий международный уровень.
Автор этих строк относит Исраэля Ори к подлинным беззаветным патриотам и героям Армении. По величию духа он вполне сопоставим с такими армянскими величинами прошлого и настоящего, как Григор Лусаворич, Вардан Мамиконян, Месроп Маштоц, Гарегин Нжде, Монте Мелконян...
Рафаил Зинуров (Уфаеци), д.ю.н., арменовед
Оставьте свои комментарии