Когда строку диктует чувство
Личность
Просмотров: 7663
«Оно на сцену шлёт раба, /и тут кончается искусство,/ И дышит почва и судьба…» Такое, право, редко случается, чтобы поэтические строки – как эти вот пастернаковские, написанные совсем по другому поводу и дышащие иными ветрами – так точно укладывались бы в чью-то конкретную, чужую жизнь. Именно так они укладываются в жизнь Соса Саркисяна, с предельной краткостью объясняют ее и служат ей как бы предисловием.
Да, Сос – раб, да не просто любимый народом раб Театра - всю жизнь выходил он на подмостки. И как верный подданный, был влюблен в кино и был также и его народным артистом. Но бывали в его жизни такие времена, когда трагические повороты в судьбе его Родины, его Армении, диктовали ему новую роль - народного героя, лидера. И тут действительно кончалось искусство, дышала и колебалась почва под ногами.
«Оно на сцену шлёт раба, /и тут кончается искусство,/ И дышит почва и судьба…» Такое, право, редко случается, чтобы поэтические строки – как эти вот пастернаковские, написанные совсем по другому поводу и дышащие иными ветрами – так точно укладывались бы в чью-то конкретную, чужую жизнь. Именно так они укладываются в жизнь Соса Саркисяна, с предельной краткостью объясняют ее и служат ей как бы предисловием.
Да, Сос – раб, да не просто любимый народом раб Театра - всю жизнь выходил он на подмостки. И как верный подданный, был влюблен в кино и был также и его народным артистом. Но бывали в его жизни такие времена, когда трагические повороты в судьбе его Родины, его Армении, диктовали ему новую роль - народного героя, лидера. И тут действительно кончалось искусство, дышала и колебалась почва под ногами.
За годы нашей с ним дружбы, как говорится, много воды утекло. Умчалось в бурлящих горных весенних речках Армении. Да и подобно им - с не меньшим клокотанием и водоворотами, - жизнь самих армян скакала через камни, покрывалась пеной и не раз окрашивалась кровью.
Во время всеобщего ораторского романтизма я слышал выступления Соса на площади перед Оперой, он обращался к тысячам людей, легко вскипающим, остро реагирующим на каждое правдивое слово. Помню его такой знакомый, с глубокими виолончельными интонациями голос, многократно отраженный и выращенный микрофонами.
Он читал не тексты Шекспира или Григора Нарекаци, это был сам Сос Саркисян, добровольный раб своего народа, в те минуты властелин его сердец. В те минуты это был не актер, не лицедей. Он нёс правду не искусства, а непосредственно жизни.
В книге, которая сейчас готовится в свет, в разделе «Воспоминания и размышления» вы найдете нечто, оно убедит вас, что Сос с тех пор не изменил своих убеждений, он говорит все то же, только не с трибуны на площади, как тогда, а со страниц книги. За эти годы он только стал мудрее, зорче.
В те незабвенные дни, когда Советская власть еще цеплялась за жизнь, было запрещено открывать общественный счет в сберкассе, куда можно было бы перечислить деньги в помощь беженцам из Азербайджана. Зачем, почему? Сегодня это кажется дикостью… Власти всячески скрывали трагическую правду о геноциде армян в Сумгаите и Баку. И тогда Сос предоставил свой личный счет. Его популярность и моральная чистота были так высоки и несомненны, что на его счет стали переводить огромные суммы в помощь жертвам варварских насилий. И распоряжался ими сам Сос.
У дверей небольшой его квартирки с раннего утра стояла очередь. Входили к нему целыми семьями, плакали! Рассказывали страшные истории. От них с ума было сойти можно! Так на практике проявилось торжество пресловутой дружбы народов, о которой неустанно трубило азербайджанское руководство.
Получив от Соса чек, семья покидала его квартиру, ее место занимали следующие по очереди, снова рассказы, слезы… Звонили из сберкассы, просили подтвердить правильность выданных людям чеков. Сос раздраженно кричал в трубку: «Выплатите!»
Потом пришли темные годы, блокада. Обнищание. Очереди за хлебом, толпы, штурмующие автобусы и троллейбусы. Холод в домах, свежие пни от спиленных деревьев, отсутствие воды в кране.
В это время я разыскал Соса, чтобы согласовать с ним текст очередной серии фильма «Матенадаран». Не помню, кажется, это было в пустом и вымороженном здании Союза писателей. В небольшой комнате горела железная печка-буржуйка. Совсем такая, как в моем ребячестве во время войны, когда немцы подступили к Москве. И совсем такая же, как в молодости моей мамы – тоже в Москве во время Гражданской войны (с тех пор сохранилось название – «печка-буржуйка», не всех еще буржуев, значит, сжили тогда со света).
Сос подкидывал мелко нарубленные колышки в оранжевое жерло, грел руки и разбирал с голодными актерами какую-то пьесу. Он режиссер, у него свой театр.
Прошли годы, и вот он – уже ректор Государственного института искусства театра и кино. В его руках не группа голодных актеров, а толпы самоуверенных юнцов – подготовка творческой молодежи для всей Армении. Ради нее он нашел спонсорские средства и буквально обновил свой институт. Евроремонт, картины на стенах и предмет его особых забот – Сос в сущности человек сельский – садик во дворе. Был реконструирован учебный театр – полы, зрительный зал, установлена новая свето- и звуковая аппаратура, построены удобные гримерные, гардеробные и еще Бог весть что! Мне даже показалось, что в этот период в нем актер и режиссер отступили на второй план.
– Пусть они почувствуют, что здесь их уважают и заботятся о них. Знаешь, как это важно?..
Сос на своей судьбе испытал, как это важно. Об этом немало сказано в его «Воспоминаниях». Его рассказы о великих армянских актерах – это не сухие театроведческие эссе, это горячие, эмоциональные зарисовки – о доброте, о высоких моральных качествах его героев, об их неколебимой убежденности, что актерское ремесло – это акт служения Театру с большой буквы.
Убежден, что и сам Сос Саркисян в своей жизни точно так же служит Искусству, как и его великие предшественники и старшие современники, герои его книги. Говоря о других, он горячо разделяет их взгляды и практику. Таков Сос – актер, режиссер. Организатор культуры.
И писатель.
Мне приходилось слышать, что Сос хорошо пишет, публикует отличные тексты на армянском языке. Но одно дело – слышать, другое – прочесть, понять. Так однажды ко мне в руки попала повесть Соса «Разорванное время».
«Когда строку диктует чувство»… Это глубокое чувство продиктовало ему строки удивительной вещи – повесть ли это или роман, затрудняюсь сказать. По форме – скорее повесть, по глубине проникновения в жизнь своего народа, по исторической мудрости – роман. И вот что интересно: спросите его, что ему нравится, окажется, что Сос Саркисян традиционен в своих вкусах к прозе, но «Разорванное время» написано в такой современной форме, что при чтении первые несколько страниц я привыкал к ней, пока вслед за Сосом не углубился в жизнь армянского народа. При этом у него в повести нет широких исторических панорам, все решается на примере простой деревенской крестьянской семьи, даже одинокой души. И это еще один пример того, что осмысление жизни и времени может быть глубоким не обязательно на примере широких движений масс, но и на деревенском уровне – дом, скотный двор, улица, соседи, ущелье, кремнистая дорога…
На узком крестьянском смертном ложе лежит главный герой. И вспоминает. У Соса Саркисяна нет плохих и хороших героев – так, как нет и в жизни. И жизнь их тоже не плохая и не хорошая – обычная нестерпимая жизнь, которой мы жили весь двадцатый век и сейчас зачерпнули от двадцать первого.
Какой-нибудь любитель дефиниций назвал бы его «Разорванное время» постмодернистской прозой. О чем Сос, думаю, и не помышлял. Удивительные вещи делает с нами время. Мы его пленники, и даже не замечаем этого…
И вот в результате вы, надеюсь, скоро раскроете неординарную во многих отношениях книгу. Кто знает и любит творчество Соса Саркисяна, их интерес понятен. Кого занимает история армянской и русской театральной и кинокультуры – опять же! Но есть еще одна вещь, важная для всех, даже для тех, кто вообще не слышал о Сосе Саркисяне: перед нами встает удивительная личность – чистая, мудрая в свои немалые годы, цельная. Не рвется нам в образец, но по существу им является.
И еще голос.
Сквозь все события, свидетелями которых был Сос на своем веку, сквозь все судьбы он звучит, не смолкая, со страниц книги – его голос. Он просит, умоляет, требует: будьте лучше, добрее. Любите землю, на которой вам дал Бог родиться.
И еще очень и очень о многом говорит нам этот голос. Иногда тихо, негромко, иногда почти переходя на крик.
Ким Бакши
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 48 человек
Оставьте свои комментарии