Ричард Гирогосян: «К новой эре современного лидерства»
Персона
Просмотров: 6051
Основанный экс-министром иностранных дел Раффи Ованнисяном Армянский центр стратегических и национальных исследований (АЦСНИ) действует уже 15 лет. Деятельность центра охватывает широкую сферу вопросов, актуальных проблем государственной политики, имеющих особое значение для Армении. В центре издано большое количество книг, проведены конференции и семинары, посвященные обсуждению важнейших проблем.
Недавно на должность директора Армянского центра стратегических и национальных исследований был назначен известный вашингтонский аналитик Ричард Гирогосян.
– Каким направлениям работы руководимого Вами центра будет придаваться приоритетное значение? В частности, какое значение будут иметь исследовательские работы?
– Как ведущий научно-исследовательский институт или «think tank» в Армении, исследования АЦСНИ охватывают широкий диапазон стратегических вопросов. В частности, пять основных областей: государственная политика, экономика, международные и региональные проблемы, вопросы национальной безопасности, а также глобальные и региональные тенденции развития. Мы также активно способствуем укреплению позиций армянской нации и ее государственных институтов, предлагая уравновешенные стратегические рекомендации всем группам общества и диаспоры.
– В одном из своих последних выступлений Вы охарактеризовали процессы, происходящие в Армении, как тревожные. Что Вы имели в виду?
– Очевидно, что даже спустя год после трагических событий 1 марта Армения остается в изоляции из-за неразрешенного политического кризиса и расколотой из-за поляризации общества. Единственным выходом из этого кризиса для армянских властей является признание новой политической реальности в стране. В частности, армянское правительство должно признать, что активная и динамичная оппозиция только способствует укреплению демократии. Активная оппозиция способствует политическому процессу и стремится предложить гражданам свежую струю альтернативных взглядов и разнообразие мнений. Демократия не чуждое понятие в армянской истории, и отказ от оценки положительной роли политической оппозиции чинит ненужные препятствия на пути реализации демократических реформ в Армении.
В то же самое время второй шаг к разрешению создавшегося кризиса состоит в установлении новых отношений, основанных на восприятии идеи диалога и большей терпимости по отношению к противоположным взглядам и представлениям. В этом смысле ждет откликов недавний призыв Раффи Ованнисяна к ведению нового национального диалога, который предоставляет новый шанс для урегулирования кризиса.
Но стремление к изменениям должно исходить от обеих сторон - и властей, и оппозиции, каждая из которых несет ответственность за то, чтобы осуществить диалог и перейти к конструктивным обсуждениям.
– Вы занимаетесь довольно глубокими исследованиями проблем Южного Кавказа. К какому результату, по Вашему мнению, может привести переговорный процесс, в котором из трех стран-сопредседателей две страны – США и Россия имеют противоположные интересы в регионе?
– Минская группа ОБСЕ является единственной структурой, у которой есть полномочия на посредничество в процессе урегулирования карабахского конфликта. Но недостатком этого формата является то, что Нагорно-Карабахская Республика не участвует в переговорном процессе как непосредственная сторона конфликта. Последние «откровения» турецкой прессы относительно секретных переговоров по карабахскому конфликту только подрывают усилия, направленные на установление долгосрочного мира в регионе. Самое страшное то, что нехватка информации и прозрачности переговорного процесса стимулирует распространение ложных сообщений и укрепляет радикальные мнения.
Реальным императивом для достижения длительной безопасности и стабильности на Южном Кавказе является разрешение внутриполитических проблем. В частности, должна, наконец, состояться политическая система выборов. В плане обеспечения стабильности и безопасности в регионе ощущается нехватка такой важной составляющей, как легитимность. Стратегическое значение региона определяется не только геополитической составляющей, но и внутриполитической и экономической составляющими.
Здесь я имею в виду все страны региона.
– В последнее время много говорится о прогрессе в урегулировании нагорно-караба хского конфликта. В то же время воинственные заявления официального Баку свидетельствуют о том, что позиция Азербайджана остается основным препятствием для достижения любого согласия об установлении мира.
– Несмотря на различные заявления Минской группы ОБСЕ, в которых приветствуется «продвижение» в мирных переговорах по Нагорному Карабаху, постоянная воинственная риторика Азербайджана, угрозы возобновить войну только усложняют поиск мирного решения конфликта. Беспокоит тот факт, что, несмотря на уроки недавней войны в Грузии, азербайджанские чиновники все еще думают о том, что есть военное решение карабахского конфликта. Азербайджан, как одно из наиболее честолюбивых в военном отношении постсоветских государств, неоднократно угрожал решить карабахскую проблему силой. В результате более тщательного анализа выяснилось, что курс на военную реформу в Азербайджане оказался особенно трудным. Несмотря на резкое увеличение ежегодных ассигнований на оборону, которое опирается на энергетическое богатство, перспектива реализации установленной Азербайджаном цели – стать в регионе военным лидером – является очень спорной. Несмотря на большие ассигнования на оборону – более чем в один миллиард долларов, сделанные в течение трех последних лет, Азербайджан достиг немногого в деле приобретения современных систем оружия или вложений в техническое переоснащение.
Даже с огромным бюджетом, предусмотренным на оборону, лишь относительно маленькая часть оборонных расходов была фактически потрачена на оружие, учебное и необходимое оборудование. И хотя в будущем роль Азербайджана как регионального военного лидера реально возможна, но прежде чем он сумеет реализовать этот потенциал, потребуются, по крайней мере, десятилетия на проведение длительной и серьезной военной реформы.
– Согласны ли Вы с тем мнением, что проблема Нагорного Карабаха разрешится в одной связке или в пакете с армяно-турецкими отношениями? На Ваш взгляд, помимо открытия границы и установления дипломатических отношений, что может еще дать армянской стороне урегулирование армяно-турецких отношений?
– После почти полутора десятилетий напряженных отношений Армения и Турция довольно быстро налаживают отношения. Ответив на официальное приглашение президента Армении Сержа Саргсяна, глава Турции Абдулла Гюль стал первым турецким президентом, который посетил Ереван.
Визит Гюля в Ереван в сентябре 2008 года явился большим историческим прорывом. Очевидно, что после месяцев секретных встреч между армянскими и турецкими верхами в Швейцарии начался новый общественный процесс.
Этот процесс между Турцией и Арменией дает новый шанс этим двум странам для продвижения по пути нормализации отношений, которые предполагают открытие турецкой границы с Арменией, закрытой долгое время, и установление дипломатических отношений. Несмотря на то, что обе стороны кажутся готовыми пойти на новые раунды прямых переговоров и начать предварительный диалог, расхождения между Арменией и Турцией остаются существенными.
В то время как Армения официально готова к нормализации отношений без предварительных условий, Турция добивается приостановления международных усилий по признанию геноцида армян, хочет, чтобы Армения отказалась от любых территориальных претензий.
– Как Вы оцениваете роль России на Южном Кавказе, учитывая то обстоятельство, что после развала СССР здесь появились новые игроки – США, Евросоюз, Турция, Иран?
– Более чем десятилетие армянская политика отражала российскую модель, отличающуюся ограничениями в деятельности независимых СМИ и оппозиции, политикой маргинализации оппозиции и небольшим или полным отсутствием принятия инакомыслия или критики. Так же как путинская Россия, Армения продемонстрировала недальновидное предпочтение государственной безопасности национальной с явным игнорированием любой реальной попытки усиления демократических институтов.
Структурно принятие Арменией этой российской модели авторитарной политики также включало в себя поддержание слабой и зависимой судебной власти, управляемого парламента и хрупкого верховенства закона. Это сходство проявилось и по отношению к инакомыслию как угрозе государству, а также государственной политике, в которой в значительной степени личный интерес доминирует над национальным.
Нынешняя армянская политика также напоминает российскую в другом ключевом аспекте. Хотя, в отличие от поствыборной России, на фоне глубокого кризиса президент Армении Саргсян изо всех сил пытается сформировать новое правительство, способное ослабить напряжение и восстановить общественное доверие, очевидным образом видится основная параллель передачи власти наподобие Путин–Медведев и Кочарян–Саргсян.
Подобно сильному влиянию ушедшего в отставку российского президента Путина на Медведева, новый армянский президент также оказывается под давлением прежнего президента Кочаряна. В широком смысле Саргсян унаследовал от Кочаряна «кризис доверия», осложнившийся и усилившийся кризисом, который достиг своего апогея в сильном столкновении между полицией, внутренними войсками и демонстрантами в начале марта 2008 года.
Болee десятилетия Армения оставалась прочно запертой в рамках российской орбиты при отсутствии какой-либо напряженности между двумя государствами. За это время российские позиции в Армении только укреплялись. Армения - единственная страна на Южном Кавказе, готовая открыто принимать российские военные базы на своей территории. Но есть несколько аспектов российско-армянских отношений, которые могут измениться с течением времени.
По своей природе стратегические отношения между Арменией и Россией основаны на фундаментальном армянском восприятии России как защитника, на восприятии, отражающем естественное сходство интересов, и в значительной степени объясняются фактом геноцида армян и 70 годами советского правления. Но это больше, чем просто наследство, поскольку современная Армения все более и более озабочена географической близостью с Турцией и воинственной риторикой Азербайджана.
Но есть предел чистой выгоды, полученной от стратегического партнерства Армении с Россией. Армения для России больше является платформой для ее власти, чем равным партнером. Важным фактором, способствующим все более и более односторонним отношениям, является критическая ошибка армянских лидеров, которые недооценивают стратегического значения Армении для России, в то время как переоценивается стратегическое значение России для Армении.
– В одной из своих статей – «Региональные развития и национальная безопасность Армении» Вы отмечаете, что столкновение интересов великих держав, которое недавно произошло в регионе, грозит превратить регион в арену противостояния.
– Вслед за кратким, но драматическим конфликтом в Грузии в августе прошлого года стало ясно, что Россия увеличила свою власть и влияние в регионе. Несмотря на напряженность в американо-российских отношениях, Москва и Вашингтон остаются преданными делу сохранения Минской группы ОБСЕ как главной и самой важной в процессе посредничества в карабахском конфликте. И Москва, и Вашингтон едины в том, что не хотят возобновления войны, правда, по различным причинам. Обе эти силы не поддерживают идею Азербайджана о военном пути разрешения конфликта.
Здесь необходимо отметить, что в плане региональной безопасности больше всего беспокоит тот факт, что Азербайджан по-своему рассматривает недавний конфликт в Грузии. Большинство азербайджанских лидеров считают, что самая серьезная стратегическая ошибка грузин состоит не в решении начать военную кампанию, а скорее всего в том, что Грузия начала военную операцию, будучи не подготовленной или недостаточно сильной. Таким образом, исходя из грузинского опыта, в Баку сделали вывод - лучше подождать, пока Азербайджан станет достаточно сильным и готовым вести войну для того, чтобы вернуть обратно Карабах.
Грузинский кризис предоставил России существенную возможность подтвердить свою власть в регионе, чтобы фактически переделать карту Южного Кавказа и изменить параметры стратегической картины региона.
С точки зрения российской перспективы новая региональная действительность была отмечена резкой приостановкой расширения НАТО на Южном Кавказе, по крайней мере, на краткосрочный период. Во-вторых, рухнули представления о грузинских возможностях в качестве «западного якоря» в регионе. Россия также продемонстрировала уязвимость трубопроводов и портов в регионе и усилила сомнения относительно надежности Грузии как ключевого транзитного государства После войны в Грузии начался новый этап напряженности между США и Россией, но сейчас, с приходом президента Барака Обамы, эта напряженность стала спадать.
– Какой Вы видите Армению через 10 лет?
– Существует несколько направлений, которые могут определить курс армянской государственности. Во-первых, следующие десять лет очень важны в плане проведения политических и экономических реформ «следующего поколения», построения более сильной и более глубокой демократии и утверждения равных условий и возможностей в сфере экономики.
Во-вторых, следующие десять лет также будут крайне важны для сферы безопасности, поскольку Азербайджан намерен стать более сильным в военном отношении, и проблема безопасности Арцаха станет еще более актуальной. В-третьих, армянскому населению нужно разрешить на практике проблему реализации своих прав и принимать непосредственное участие в армянских экономических и политических процессах.
Беседу вела Сусанна Петросян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 52 человека
Оставьте свои комментарии