Ереванский ТЮЗ покорил Москву!
Искусство
Просмотров: 5633
Узкая спина. Черное платье. Старое пианино. Первые такты музыки, знакомой с детства. Это трудно, очень трудно – моноспектакль. Но Мариам Казанчян держит зал. Эта девочка смогла понять трагедию великой французской певицы Эдит Пиаф и рассказать о ней. Спектакль Театра юного зрителя Еревана, прошедший на сцене «Мастерской П.Фоменко» в Москве, – история о том, что было с Эдит после гибели Марселя Сердана, человека, который был ее великой любовью. После его смерти мир мертвыx обрел для Эдит реальность. Когда она молится, ей кажется, что она разговаривает с Марселем. В спектакле молитвы – это ее песни. Спектакль практически без слов. Она говорит только одно: «МАРСЕЛЬ». И она поет. На сцене Мариам Казанчян – нет, Эдит переводит стрелки часов назад, назад, назад, в то время, когда Марсель был еще жив. Она поет те песни, которые он так любил. Настоящая парижанка, «воробышек», как звали ее друзья, она не может смириться со смертью возлюбленного. В этом спектакле слова были бы лишними. Великолепна пластика актрисы. Прекрасны ее «говорящие» руки. Мариам потрясла искушенную московскую публику. Зрители не хотели отпускать ее, аплодировали стоя.
Конечно, нам было интересно поговорить с тем, кто поставил спектакль - с Акопом Казанчяном, художественным руководителем Театра юного зрителя Еревана, председателем Союза театральных деятелей Армении, директором ереванского Международного Шекспировского фестиваля.
– Акоп Ервандович, расскажите, как делался спектакль, где и когда его можно увидеть?
– К спектаклю «Марсель» - сценической фантазии - я приступил еще в начале прошлого года. Сложно поставить моноспектакль практически без слов. Были долгие репетиции, очень интересно работали педагог по вокалу Армануш Акопян, мастер сценического движения Арина Араратян. Спасибо им. Премьера прошла в Москве, до этого спектакль не видел никто, на прогон мы не пригласили даже близких. Ереванская премьера спектакля «Марсель» состоится в рамках международного театрального фестиваля моноспектаклей «АрмМоно», который пройдет 3–8 апреля.
– Мне кажется странным, что Вы выбрали такую тему для ТЮЗа. Нужна ли юному зрителю психологическая трагедия? Не кажется ли Вам, что дети лишились своего театра?
– Я так не думаю. ТЮЗы возникли в другой стране. Не было Интернета, были закрыты границы, не было того магнетического поля свободы, в котором сейчас живет молодой человек. Когда я принимал театр, там в основном играли спектакли для детей. А юный зритель – это старшеклассники, это студенты первых-вторых курсов. Сейчас большинство российских ТЮЗов стали называться молодежными театрами. И «Облака», и «Антигона», и «Гамлет», которые мы ставили, стали в разное время нашими визитными карточками. А Пиаф – это интересный материал для драматической игры, это вечные темы любви, разлуки. Очень трудно обмануть зрителя, даже юного. Молодежь сейчас знает намного больше, чем мы, мир для них стал доступнее. Мы отстаем, нам трудно догнать молодых. Хорошо это или плохо? Жизнь покажет.
– Скажите, испытывает ли сейчас театр дефицит кадров, не стало ли меньше по-настоящему талантливых молодых актеров?
– Талантливая молодежь есть, она приходит к нам в театр, к сожалению, мы не можем принять всех. Кадров более чем достаточно, дело в другом. Мы в Армении, да и во всем постсоветском пространстве, уничтожили студенчество. В наше время студенты – это был цвет молодежи. Помните, как Запад старался перетянуть к себе наши мозги? Сейчас учатся все, у кого есть деньги. И это особенно страшно, когда касается творческих профессий. Вы скажете: «Ну и что? Пусть учатся, работать все равно человек без таланта не сможет». Но ужас в том, что исчезает талантливая среда. В сером большинстве талант кажется чуждым, он чахнет. Когда я учился в ГИТИСе, в воскресенье мы не могли найти свободную аудиторию для репетиции. Боюсь, что сейчас это не так.
– Планируется ли репертуар или новые спектакли вводятся спонтанно? Как финансируется театр, спонсирует ли его государство?
– Конечно, государство субсидирует, и не только ТЮЗ, но и другие театры. Сумма эта невелика, и как мне кажется, для ТЮЗа и кукольного театра она могла бы стать больше, мы не можем быть коммерческим театром, так как в основном работаем со школами.
Что касается творческих планов – теперь, конечно, не так, как в советское время: репертуар на год, выполнить и перевыполнить. Сейчас мы работаем более свободно и импровизационно. Вдруг попадается хорошая пьеса – редкость, счастливый случай. Не поставить ее просто глупо. Современная пьеса скупа, слаба, редка. Часто мы заказываем текст определенному автору. Я люблю, например, работать с Карине Ходикян. Если тема ее заинтересовала, она быстро и талантливо пишет. С Карине мы сделали два, на мой взгляд,
интересных спектакля – «Ночные рассказы» и «Трактат о платке». «Трактат о платке» – вариация на тему шекспировского «Отелло», в которой с большой долей юмора Отелло, Яго и Дездемона излагают свои версии событий. По крайней мере, таким – в меру сатиричным и в меру драматичным – был спектакль, поставленный в Ереване. Приехавший на фестиваль «АрмМоно» режиссер, худрук тбилисского Театра имени Руставели Роберт Стуруа увидел наш «Трактат о платке» и предложил поставить эту пьесу на своей сцене. Я делал спектакль с лучшими силами, в частности, с примой Театра Руставели – блистательной Нино Касрадзе. В грузинской версии мы перевели легкий юмор в гротеск, сатиру – порой в площадной фарс. Дряхлые, четырехсотлетней выдержки старики – Дездемона с африканским темпераментом и замученный ею Отелло выясняют отношения.
– Сейчас еще достаточно известны Ваграм Папазян, Грачья Нерсисян, Авет Аветян. Смогут ли лет через двадцать наши дети сказать, что в их жизни были великие актеры?
– Через двадцать лет они не будут знать даже Фрунзика Мктрчяна, хотя он и снимался в кино. Да, я пессимист. Наши дети будут знать голливудских звезд, звезд эстрады, их биографии, подробности пластических операций, свадеб, разводов. Это отвратительно. В одном из интервью Сос Саркисян говорил, что исчезают классы: нет рабочих, нет, как я уже говорил, студенчества. Я бы не хотел, чтобы студенты, на которых в скором времени будет держаться страна, были полуграмотными. Надо менять систему образования.
– Вы следуете моде? Есть у Вас в театре боевики, секс? Чем привлекаете зрителя? Определяет ли количество зрителей качество спектакля?
– Мы стараемся быть современными, но не тупо модными. Количество зрителей нисколько не определяет качество произведения. Определяет художественная ценность. А что сейчас популярно в Армении, какие концерты идут с аншлагом? Довольно низкопробные. Некоторых певцов хочется попросить либо замолчать, либо поменять национальность. Бывает, что поют по-турецки… А мы собираем полный зал. ТЮЗ всегда обеспечен зрителями.
– Нужен сегодня Армении театр? Изживают себя радио, печатные издания… Остаются Интернет и телевидение. Как председатель Союза театральных деятелей Армении, что Вы можете сделать, чтобы привлечь зрителей в театр?
– Проводим фестивали, в частности, республиканский фестиваль молодой режиссуры, международные фестивали, где очень активно представлены армянские театры, ставим новые, современные пьесы, но… вы сказали страшную вещь. Когда не будет театра, книг, радио – не будет нации, не будет нас. Давайте бить тревогу.
– Кого Вы считаете самым великим актером всех времен и народов?
– Я учился на работах великого армянского актера – «Трамвай «Желание», «Беседы с Сократом», гениальный Мендель Крик – конечно, это Армен Джигарханян. А в мировом масштабе – хотел сказать: Роберт де Ниро, но подумал: нет – Иннокентий Смоктуновский.
– А самая замечательная актриса?
– Думаю, все меня поймут: это моя мама Галина Новенц. И еще – Чулпан Хаматова.
Ольга Савенкова
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 29 человек
Оставьте свои комментарии