Военно-политические аспекты визита Сержа Саргсяна в Москву остались за кадром
Политика
Просмотров: 6443
Состоявшийся 24 октября визит в Россию президента Армении Сержа Саргсяна не вызвал ажиотажа в СМИ. И хотя это был особенный визит – первый государственный визит в истории отношений между Россией и Арменией, он прошел довольно рутинно, без какого-либо налета сенсационности. Возможно, это объясняется тем, что поездки армянского президента в российскую столицу стали явлением обыденным и их восприятие притупилось. Это же не визит французского президента в Ереван, который происходит раз в столетие, а то и реже! Здесь мы имеем дело с устойчивыми рабочими отношениями, требующими постоянных контактов и взаимодействия в реальном режиме времени.
Об этом, собственно, и сказал президент Медведев, приветствуя Сержа Саргсяна. Российский лидер отметил, что хотя визит по статусу государственный и, казалось бы, должен быть церемониальным, «у него есть черты абсолютно рабочего». И действительно, президенты провели полномасштабные переговоры и в узком, и в расширенном составе, обсудили темы двустороннего сотрудничества и политику двух стран в рамках региональных форумов. То есть визит оказался довольно насыщенным именно с практической точки зрения. Правда, не все аспекты визита получили достаточное освещение в официальных комментариях и прессе. В сообщениях фигурировали в основном вопросы взаимодействия в социально-экономической области.
Стороны подписали несколько документов – межправительственные соглашения о сотрудничестве в гуманитарной сфере и о предоставлении недвижимого имущества для размещения дипломатических представительств, протокол к соглашению об устранении двойного налогообложения, межведомственное соглашение о сотрудничестве в сфере вопросов, касающихся молодежи, меморандум о сотрудничестве в области борьбы с инфекционными болезнями, а также план консультаций и меморандум о сотрудничестве между МИД двух стран. На совместной пресс-конференции президентов двух стран также доминировала экономическая тематика. Даже вопрос о нагорно-карабахском урегулировании отошел на второй план.
Ну, а военно-политические аспекты переговоров остались за кадром, хотя, если судить по косвенным признакам, они и были основной темой, обсуждавшейся в ходе визита. Лишь небольшие штрихи в официальных заявлениях и скупые ремарки президентов содержали намеки на то, в чем состояла военно-политическая тематика переговоров. Видимо, ее совершенно сознательно решили не выделять, чтобы не нагнетать страсти в общественном мнении своих стран и за рубежом. Но те намеки, что все-таки были сделаны в публичной части визита, должны были послужить сигналом для аналитических служб третьих стран. Попробуем и мы разобраться в том, что это были за намеки и какие сигналы они должны были передать.
Я, например, обратил внимание на то, что оба президента в публичных высказываниях неоднократно подчеркивали «союзнический» характер двусторонних отношений. Понятно, что данная терминология – не из области торгово-экономических связей, а из области военно-политической. К тому же история появления этого термина в российско-армянском политическом лексиконе не так проста, как может показаться на первый взгляд. Еще в 2004 году обе стороны предпочитали использовать термин «стратегическое партнерство». Этот термин явно не соответствовал уровню военно-политических отношений между Россией и Арменией. Ведь договор о взаимопомощи между ними является фактически договором о военном союзе. То же касается и совместного членства в ОДКБ. С учетом нараставшей тогда агрессивности Грузии, вопрос о взаимных военных обязательствах России и Армении нуждался в актуализации. А расплывчатый термин «стратегическое партнерство», который используется в отношениях с кем попало, не мог этого сделать.
Поэтому в ноябре 2004 года в своих рекомендациях к 8-му заседанию российско-армянской межпарламентской комиссии я предложил для характеристики двусторонних отношений вместо слова «партнер» использовать слово «союзник». Тогдашний сопредседатель комиссии с армянской стороны Ваан Ованесян это предложение поддержал. С тех пор этот термин, преодолевая сопротивление прозападных кругов двух странах, стал постепенно проникать в политический лексикон, но всегда использовался дозировано. И тот факт, что на этой встрече он применялся весьма широко, скорее всего, не является случайностью. Это – сигнал всем региональным и внерегиональным игрокам, что Россия и Армения твердо придерживаются взятых на себя взаимных обязательств и в случае обострения ситуации в регионе могут рассчитывать друг на друга.
Показательно в этой связи, что Серж Саргсян честно признался на совместной пресс-конференции, что хотя двусторонние экономические отношения развиваются очень хорошо, они еще не достигли уровня военно-политических отношений. И это – на фоне довольно успешного, даже можно сказать, продвинутого уровня экономических связей между Россией и Арменией. То есть на этом контрасте армянский президент подчеркнул особо высокую роль именно военно-политических отношений. Ну, а президент России высказался достаточно прямолинейно. «Мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы наши контакты в области ОДКБ развивались. У нас очень близкие подходы к основным вопросам мировой политики, и конечно, они нам помогают успешно взаимодействовать и в рамках Организации Объединенных Наций, и в рамках ОБСЕ и Организации черноморского экономического сотрудничества, и в целом ряде других вопросов», – подчеркнул он.
Помимо этого, в официальном пресс-релизе Кремля сообщалось, что президенты обсудили широкий спектр вопросов двустороннего взаимодействия, в том числе «военно-технического сотрудничества», а также различные аспекты совместной деятельности в рамках региональных форумов, в частности ОДКБ. Об этом же говорил и президент Медведев на церемонии приветствия Сержа Саргсяна в Москве. Он сообщил, что президенты обсудят экономическое и военно-техническое сотрудничество и поговорят о том, «как нам выстраивать приоритеты в рамках региональных форумов, включая наши союзнические структуры, такие как ОДКБ». Таким образом, на встрече рассматривались, по крайней мере, два военно-политических вопроса – военно-техническое сотрудничество и политика в рамках ОДКБ.
Думается, что специальное выделение военно-технических аспектов сотрудничества было не случайно. Совсем недавно азербайджанская сторона, проанализировав военно-техническую сторону парада в Ереване по случаю 20-летия независимости Армении, выступила с едкими комментариями по поводу уровня оснащенности армянских вооруженных сил. Сам президент Алиев заявил: «Я считаю, что проведение военного парада в Армении стало их большой ошибкой. Так как если до этого они, как и всегда, пытались за счет мифов или же фантазий убедить кого-то, что армянская армия – самая боевая, то после проведенного ими так называемого «военного парада» все поняли, в каком состоянии, в каком плачевном положении находится армянская армия». При этом он подчеркнул, что разрыв между Азербайджаном и Арменией в военной области постоянно увеличивается, «Азербайджан усиливается, а Армения слабеет».
Думается, что эти замечания не остались без внимания армянской стороны. И было принято решение урезонить Баку, но не путем обмена выпадами по принципу «сам дурак», а путем приобретения в России современной военной техники. Тем более, что угрозы со стороны Азербайджана создали для этого идеальную атмосферу. И если при других обстоятельствах российское руководство могло высказать обоснованные возражения, что, мол, зачем нагнетать напряженность, провоцировать гонку вооружений, у вас и так всего достаточно, то после высказываний Алиева такие возражения уже не выглядели бы убедительными. Поэтому могу предположить, что запросы армянской стороны на новую технику и вооружение были в основном удовлетворены. Тем более если учесть, что как раз во время визита Саргсяна в Москву в армянской столице проходило 6-е заседание армяно-российской межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству. Такое совпадение вряд ли является случайностью. Вероятно, там на экспертном уровне обсуждалось то, о чем президенты двух стран договаривались в Москве. Так что уже в скором будущем мы можем ожидать пополнения армянских арсеналов новым вооружением и боевой техникой.
Конечно, такому развитию событий способствовали не только необдуманные высказывания из Баку, но и изменение к худшему всей военно-стратегической обстановки в Черноморско-Каспийском регионе. Это связано и с недавними заявлениями нескольких американских конгрессменов о необходимости предоставления Грузии статуса кандидата на вступление в НАТО, и с соглашением о развертывании американской системы ПРО в Турции и Румынии, и с наскоками Запада на Сирию. Но и это даже не самое главное. Главное – это назревание серьезного конфликта между Россией и Западом в акватории Каспийского моря в связи с планами строительства транскаспийского газопровода. В этих условиях вооружение нашего закавказского союзника современной военной техникой становится вопросом острой необходимости.
О каспийской проблематике следует сказать особо. Она всплыла на пресс-конференции двух президентов вроде бы исключительно в экономическом ключе, но на самом деле имела военно-политический подтекст. На это, в частности, указывает один из вопросов, заданный российскому президенту. Журналист поинтересовался, согласен ли Медведев с высказыванием Саргсяна о том, что экономические проекты в Закавказье «ни в коем случае не должны способствовать развитию напряженности в регионе и формированию разъединительных линий». В своем ответе Медведев поддержал Саргсяна. «Я абсолютно согласен с Сержем Азатовичем, экономические проекты не должны создавать разделительные линии – они, наоборот, должны укреплять сотрудничество, взаимодействие в регионе», – подчеркнул он.
Если же рассматривать эти заявления в контексте решений 8-го заседания российско-армянской межпарламентской комиссии, то вопрос становится еще более ясным. Те решения предусматривали координацию внешнеполитических подходов двух стран по целому ряду вопросов. При этом специально выделялась «необходимость занимать общую позицию по экономическим проектам в регионе, имеющим геополитическое и военно-стратегическое значение». Тогда речь шла о трубопроводе Баку–Тбилиси–Джейхан и связанных с ним планах транскаспийского нефтепровода. Сейчас речь идет о газопроводе «Набукко» и связанном с ним проекте транскаспийского газопровода.
Дело в том, что 12 сентября сего года решением Совета Евросоюза был утвержден мандат Еврокомиссии на трехсторонние переговоры ЕС с Туркменистаном и Азербайджаном по подписанию юридически обязывающего соглашения в целях реализации проекта транскаспийского газопровода. На следующий день это решение подверглось обоснованной критике со стороны МИД России, так как оно противоречит действующему правовому режиму Каспийского моря. Однако какой-либо корректировки позиции Евросоюза после этого не последовало. А это ведет к опасности вооруженного конфликта на Каспии.
Я, кстати, примерно год-полтора назад предупредил высокопоставленных дипломатов Евросоюза о возможности такого развития событий. Было это на обеде в немецком посольстве, где присутствовал специальный представитель Евросоюза по Центральной Азии Пьер Морель. Я тогда пытался ему растолковать, что Запад недооценивает решимость Москвы прибегнуть к силе, чтобы не допустить реализации трубопроводных проектов через Каспийское море. И объясняется это не столько экономическими причинами, сколько военно-политическими.
Действительно, Москва не может допустить нарушения правового режима Каспия, установленного соглашениями с Ираном, так как это может привести к правовой анархии в регионе вплоть до появления здесь военных баз третьих стран. А строительство транскаспийского трубопровода будет означать де-факто признание раздела Каспия на сектора. Это для России совершенно неприемлемо, и ей придется действовать в духе операции по принуждению Грузии к миру. На этот раз придется принуждать Ашхабад и Баку к соблюдению международного права. Возможно, путем авиаударов, если они по-другому не понимают. После того, что НАТО делало в Югославии, Афганистане, Ираке и Ливии, каких-либо сдерживающих барьеров (будь то моральных или правовых) против применения Россией силы на Каспии просто не имеется.
Но похоже, мои собеседники пропустили это предупреждение мимо ушей. Они отделались дежурными отговорками, что, мол, Россия сама виновата, поскольку затягивает переговоры по статусу Каспия. То есть тот факт, что Россия отстаивает существующие принципы правового режима Каспия – это затягивание. А то, что Туркменистан и Азербайджан при поддержке Запада хотят получить на Каспии односторонние преимущества и тем самым тормозят принятие взаимоприемлемого решения – это не затягивание. Странная логика – в традиционном духе двойных стандартов.
Теперь же, после безнаказанного убийства Каддафи, евробюрократы совсем осмелели и решили замахнуться даже на Россию. При этом они забывают, что реальный баланс сил на Каспии складывается не в пользу НАТО и Евросоюза. И Россия, тем более вместе с Ираном, может преподать им хороший урок. Вот и Армения, видимо, дала согласие поддержать планы Москвы. Похоже, это и был главный военно-политический сигнал, посланный президентами двух стран региональным и мировым игрокам.
Между тем, в предстоящем конфликте на Каспии армянский фактор может оказаться ключевым. Ведь между Арменией и Азербайджаном до сих пор сохраняется состояние войны. И в Баку это прекрасно понимают. Здесь можно сослаться, например, на точку зрения азербайджанского политолога Зардушта Ализаде. В интервью агентству Salam News 29 сентября он прокомментировал позицию России по проекту «Набукко». По его словам, юридических рычагов воздействия на проект у России нет, «но есть один мощный рычаг – это Карабах». «Они могут «нажать кнопку», превратив регион в нестабильное пространство, что, в свою очередь, приведет к остановке проекта», – отметил политолог. Ализаде правильно подметил, что Россия будет реагировать «спокойнее», если к участию в проекте не подключится Туркмения, но будет протестовать, если речь пойдет о транскаспийском трубопроводе.
Москва, кстати, уже протестует. Но боюсь, что в данном случае дело протестами не ограничится. Поэтому сейчас Азербайджану придется делать выбор и решить, что более выгодно – туманная перспектива получения транзитных платежей за туркменский газ (которая, скорее всего, не реализуется) или сохранение хороших отношений с Россией и Ираном. А ведь если отношения ухудшатся, уже ничто не будет удерживать Москву и Тегеран от изменения своей позиции по нагорно-карабахскому конфликту. И чаша весов может склониться не в пользу Азербайджана. Поэтому остается надеяться, что в Баку правильно расшифруют сигнал, посланный из Москвы. И Азербайджан не будет присоединяться к авантюре транскаспийского газопровода, ограничившись строительством дополнительной ветки со своего нового месторождения «Апшерон».
Михаил Александров, политолог
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 25 человек
Оставьте свои комментарии