Долой баррикады!

– Почему именно «Одна Армения» и чем мотивировано ее создание?

– Название и идеология исходят из необходимости находить решения не только для революционеров, а для всех. Заявления премьера Пашиняна о том, что тем, кто не принимает революцию, нет места в Армении, неприемлемы, мы не принимаем разделения Армении на части, отсюда и название. У нас центристская позиция, для нас превыше всего государство со всеми своими институтами, и наш национальный код – история, традиции, духовные ценности. Обычно такие партии позиционируются как консервативные, но мы, в отличие от таких партий, не отвергаем полюса. Должны быть и либералы, и консерваторы, но должен быть еще и центр, который наводит мосты между полюсами и находит баланс их интересов, не давая им столкнуться. Именно это приводит к стабильности и предсказуемости. Такая вот нелегкая задача. Сегодня власть в революционном запале пытается развести общество в разные стороны, это деление на белых и черных, старых и новых, революционеров и контрреволюционеров. И если не будет сильного центра – столкновение неизбежно.

– У вас миссия кота Леопольда…

– В определенном смысле – да. Но подтвержденная концепциями, программами, в некоторых областях – дорожными картами, как разработанными, так и находящимися в разработке. Армения – одна, каких бы взглядов ни придерживались отдельные общественные круги. У нас нормальные отношения со всеми политическими силами, мы стараемся поддерживать их и с властью, которая сегодня, к сожалению, не является центром баланса политических сил, а всего лишь политическим полюсом, злоупотребляющим перформансом. Управление же страной требует четких программ, доктринального управления, стабильности и предсказуемости.

– И каков ваш миротворческий ресурс?

– Основной ресурс – это знания и политическая позиция, сегодня уже можно утверждать: имеющая и набирающая авторитет в обществе. После революционной эйфории неизбежно наступает потребность в стабильности и предсказуемости. И мы без лишней скромности можем сказать, что готовы уже завтра принять на себя ответственность за государство. Наша задача не в том, чтобы строить баррикады, а в том, чтобы их демонтировать. У нас много людей с академическими знаниями, наша энергия не в мускулах, а в интеллекте. Это партия технократов, знающих, что, и знающих, как.

– Всякая революция зиждется на силе, и кажется, что те, кто пришел к власти силой, уважают только ее и иных способов воздействия просто не понимают. У вас же получается партия, которая может взять власть, но не имеет достаточно мускулов, чтобы этого добиться.

– Это ваше мнение. Мы пережили два революционных потрясения с интервалом в 30 лет. Так оно обычно и бывает – необходима смена поколений. Дальше революционный ресурс убывает, и страна вступает в эволюционное развитие. На смену улице во власть приходят технократы, и эффективность власти измеряется уже не эмоциональным накалом выступлений революционных трибунов, а иными, более понятными категориями – стабильностью, безопасностью, экономическим развитием и т.д. И в республиках типа нашей вместо буйства толпы наступают внеочередные парламентские выборы, на которых избиратель уже голосует за внятные программы развития, а не просто против прежней власти. Обратное развитие – диктатура личности или группы – тоже дело нелегкое. Она тоже требует системного мышления и последовательности шагов, и одной только революционной эйфорией здесь не обойтись. В ситуациях, когда выстраивается диктатура, нужен четко обозначенный внутренний враг, в крайнем случае – явный претендент на твою власть. У нас же внутри страны нет ни того, ни другого. Деление на старых и новых надуманно, из старых нет претендентов, которые стимулировали бы сегодняшнюю власть на выстраивание диктатуры. Есть сетевая оппозиция, но нет конкретного претендента. Революция строится на отрицании: долой тех, долой этих, и тут работает правило дуализма – герой должен иметь антигероя. Когда умирает антигерой, герою уже нечего делать. Нельзя долго строить свой имидж на борьбе с врагом, которого нет. Есть, конечно, точка зрения, что невозможно отстроить за два года страну, которую рушили 20 или 30 – неважно – лет. Определенное время эта точка зрения работает: тут мешает подобранный тобой же госаппарат, там мешают мифические тени прошлого. Оппозиция не та, народ не тот. Но потом неизбежно возникает вопрос – а что ты делаешь конкретно, чтобы отстроить страну? И ответы чем дальше, тем менее убедительны. И получается, что сбросить прежнюю власть и отстроить благополучную страну – это по сути разные жанры.

– 30% граждан у нас живут либо за чертой, либо у черты бедности. Это, можно сказать, «порох революции». Как правило, именно бедные и уязвленные легче всего провоцируются на активные действия. О безбашенной и обученной в разных центрах молодежи умолчим. И если вы собираетесь выстроить стабильную и предсказуемую страну, то придется с этим бороться. Как?

– У нашей экономической отсталости достаточно серьезные причины. Советская власть не стимулировала людей к эффективному труду из-за присущей коммунистическому социализму уравниловки. Далее – землетрясение. В Армению поступило огромное количество гуманитарной помощи, и кое-кто решил, что можно жить, не работая. Рынок, в отличие от социалистического государства, не кормит своих граждан с ложечки, задача рыночной экономики – создать условия, а распоряжается ими гражданин по своему усмотрению, но и риски он берет на себя. У нас же, в стране с рыночной экономикой, остались навыки считать за все ответственной власть. В итоге коммуникация с властью нарушилась, и это поле нарушенных коммуникаций стали заполнять всяческие организации со своими объяснениями неблагополучия. И чем хуже коммуникация, тем фантастичнее слухи о преступлениях власти. Назывались суммы, которые просто невозможно украсть, миф о повсеместной коррупции всячески раздувался. И сложилась иллюзия – возвращаем награбленное и живем припеваючи. Награбленного оказалось совсем немного, но сознание людей удалось отравить. Не только мифами, но и ценностями. Высшей ценностью был объявлен человек, а не государство, что превращает человека в потребителя, а не гражданина. У нас нет протестантской морали, чтобы воспринимать труд как аскезу, и предстоит серьезная работа, чтобы сделать из потребителя гражданина. Человек должен снова быть приучен к труду. Бедность у нас во многом имеет и психологические, и образовательные корни. Мы говорим о дефиците рабочих мест, а многие предприятия не могут развиваться из-за отсутствия квалифицированных специалистов. Так что борьба с бедностью – это борьба за развитие.

– И тут возникает проблема инвестиций, резко снизившихся при нынешней власти.

– Для привлечения инвестиций необходимо сделать инвентаризацию того, что мы имеем – инфраструктура, трудовые ресурсы, рынки, судебная система, налоги, – чтобы суметь сделать конкретное предложение инвестору. Или чтобы он сам смог в этом разобраться и сделать свое предложение. Государство должно стать партнером инвестора. У нас пока ситуация обратная. Премьер Пашинян, например, заявляет, что суды у нас работают неэффективно, и еще и дает приказ своим сторонникам блокировать суды. Не задумываясь о том, что это прямой сигнал инвестору: в Армению не соваться. Отмена банковской тайны тоже никак не стимулирует инвестора. Тут еще и заявления о переделе собственности. Жуть!

– Этому пока еще препятствует нынешний состав Конституционного суда. Может, именно этим и продиктовано решение премьера об изменениях в Конституции и в составе Конституционного суда, которое поддержало парламентское большинство, управляемое премьером?

– Все Конституции Армении и поправки к ним были разработаны властями. Это неизбежно приводит к тому, что Конституция, отвечая запросам текущей власти, перестает отражать общественные реалии. При всем при том последняя Конституция 2015 года, разработанная в сотрудничестве с Венецианской комиссией, пока еще сохраняет потенциал развития армянской государственности. При слишком широких полномочиях премьера в ущерб полномочиям парламента. Что в итоге привело не к парламентской, а к супер- премьерской форме правления, сделанной под Сержа Саргсяна. Однако речь сегодня идет не об этом. В срочном порядке власть решила поменять статью, потерявшую свою юридическую силу. Это никак не связано с конституционной реформой, а является всего лишь желанием премьера Пашиняна, для которого нынешний состав Конституционного суда стал мешающим обстоятельством. Если на референдуме 650.000 голосов при половинной явке избирателей будет получено за изменения в Конституцию, то в Армении будет сформирована абсолютная власть с карманным Конституционным судом. И такое впечатление, что власть пойдет на любые нарушения для достижения этой цели. Не получено экспертное заключение Венецианской комиссии, несмотря на наши международные обязательства. Нарушены процедуры при принятии решения о референдуме, в том числе и конституционные, что является действием, предусмотренным статьей 300 УК Армении о захвате власти.

– Получается, что Конституцию можно изменить только с согласия Конституционного суда. Понятно, что Конституция не гармошка, на которой может играть кому вздумается, но не слишком ли Конституционный суд защищен от изменений, которых желает политическая власть?

– Это надвластный орган, а не придаток власти. Он следит за конституционностью действий власти, и если власть играет с Конституцией, согласно вашему определению, «как на гармошке», то всё, мы приехали. Пора менять вывеску. Это уже султанат, а не международно признанная демократическая республика. А если необходимо изменить Конституцию, то и процедура изменений тоже прописана и нет никакой необходимости идти преступным путем. Надо просто иметь разумные цели, а не желание прикарманить Конституционный суд, не сознавая, а в худшем случае – сознавая весь негатив этого преступления как для страны, так и на международной арене. И наша партия считает своим долгом информировать людей о том, что этот референдум не имеет ничего общего ни с государственными, ни с национальными задачами развития и что жизнь их после падения КС может только ухудшиться.

– И к чему вы будете призывать? Проголосовать против или не идти на выборы? Тогда просто накидают бюллетеней. Не зря председатель избирательной комиссии – это министр территориального управления. Прием, которым активно пользовалась прежняя власть, ибо эта личность имеет прямое воздействие и на марзпетов, и на сельские общины.

– Мы будем призывать игнорировать этот референдум, не надо становиться соучастниками уголовного преступления. Власть опять пытается скинуть ответственность на других. Мол, референдум – это желание народа, а она как бы проводник его воли. Это при том, что большинство народа путает Конституционный суд с обычным и не совсем представляет себе последствия своего согласия с изменениями. А что касается фальсификаций, то пусть они попробуют сфальсифицировать хотя бы один голос! Одна фальсификация – и Никол Пашинян становится Сержем Саргсяном. С чем боролись – на то и напоролись. И я вас уверяю, оппозиция полностью владеет технологиями контроля над выборами. Несмотря на то, что председатель ЦИК Тигран Мукучян, покрывший себя славой на выборах прежней власти, говорит, что они не будут устанавливать камеры наблюдения на участках. Власть всячески сопротивляется предложению вывесить списки проголосовавших, следуя дурному примеру республиканцев. Все повторяется. И я уверен, что такого злоупотребления административным ресурсом, как будет на референдуме, не было никогда. Но такая победа если и состоится, будет пирровой.

– Давайте вернемся к экономике. Третья республика во многом растратила ресурсы Второй – закрылись институты, высокотехнологичные предприятия, упал интеллектуальный уровень населения. Можно как-то компенсировать эти потери?

– Безусловно. Мы разделили экономику на пять приоритетных секторов: высокотехнологичный, который представлен в Армении успешно развивающимися информационными технологиями, сельское хозяйство, туризм и услуги, легкая промышленность, горнодобывающий сектор. Об индустриальном развитии говорить пока рано, нет условий для возрождения, в частности, машиностроения. Естественно, что во всех этих секторах должны применяться высокие технологии со своими образовательными кластерами. Должна быть проведена «инвентаризация» профессионалов армянского происхождения разных специальностей. Многие ставили перед собой эту задачу, но она осталась невыполненной. Развитие предполагает иной уровень образования, и тут не обойтись без амбициозных задач по поднятию рейтинга, как минимум, Ереванского государственного и политехнического университетов. Надо будет мобилизовать и средства, и специалистов под грамотно составленные программы. Попечители должны войти в советы университетов. Надо добиться того, чтобы студенты этих университетов получали знания на уровне лучших университетов планеты. Уверяю вас, с нашим интеллектуальным ресурсом, как внутри страны, так и в диаспоре, это вполне достижимо. Это никак не исключает привлечения специалистов неармянского происхождения. Нужна просто четкая цель и упорство в ее достижении.

– От университетов – к мозговым центрам. В Америке их около двух тысяч, у нас же аналитические центры просто закрываются. В частности, фонд «Нораванк», имеющий четкую национальную направленность. Видимо, власть не очень дружит с анализом.

– Боюсь, что и с синтезом тоже. До прихода в политику я занимался созданием мозгового центра по внешней политике – «Армянским советом по международным отношениям». Идея была в сотрудничестве этого центра с другими центрами, не избегая и турецких. В итоге мы бы получили возможность участвовать в формировании международных повесток, увеличить свою долю влияния на них. Нынешней власти это глубоко неинтересно, но со временем этот проект, я уверен, будет востребован. В моем представлении, все профессиональные сообщества – юристов, адвокатов, медиков, судей, экономистов, ученых – это зародыши мозговых центров, тинк-танков. Если они составлены по принципу компетентности и порядочности, то власть может именно у этих сообществ получать нужные консультации, заказывать проекты. Кроме этого, тинк-танки должны создаваться и для решения конкретных задач. Например, мозговой центр по экономическому развитию Армении с привлечением лучших специалистов. Государство заказывает им проекты в уверенности, что получит наиболее квалифицированное исполнение. Наша партия полагает, что управление государством, как я уже говорил, должно быть доктринальным, а не хаотичным, как сегодня. Изменения законов должны планироваться, чтобы люди знали, как и к чему им готовиться. И законы должны меняться только после глубокой проработки, а не по настроению. Они должны быть простыми, понятными тем, к кому они относятся. Без мозговых центров тут не обойтись.

– Вы собираетесь работать с армянами и не только, по всему свету. Тут неизбежно возникает проблема диаспоры.

– Безусловно. Прежде всего, каждый армянин, независимо от страны проживания, должен чувствовать, что за ним стоит государство. Маленькое, но государство со своими ресурсами. Страна должна быть партнером, а не попрошайкой, как это было раньше и, к сожалению, сегодня. Она должна создавать определенные платформы для своих соотечественников здесь, в Армении. Это выставки, конференции, обсуждения, совместные исследования и т.д. И должно содействовать как государство своим соотечественникам в диаспоре. Танго, как и вальс, танцуют вдвоем. Нужно не только получать, но и давать.

– И, как я понимаю, диаспора может участвовать и в управлении страной. В частности, российская диаспора предложила нынешним властям идею создания государственного совета как совещательного органа из лиц, добившихся больших успехов в той или иной сфере.

– Тут важно определить формат и функции. Если это просто совещательный орган без обязательств – это одно, если это орган с влиянием на принимаемые решения, государственный орган типа сената, то необходимо конституционно обозначить его функции и место во власти. Если это орган с определенной ответственностью, то нужно, на мой взгляд, обозначить отношение членов госсовета к армянской идентичности или армянской государственности. Это могут быть инвесторы, лоббисты, политики, ученые – одним словом, люди, имеющие заслуги перед Армянским государством. Эту идею надо довести до бумажного вида, начать работу, и если работа этого органа окажется эффективной – внести в Конституцию. Грубо говоря, начать этот процесс ничего не мешает, а дальше покажет время.

– И последнее – о создании всеармянских обучающих платформ типа онлайн-университета Армения – диаспора.

– Все лучшие университеты мира включают в свои программы онлайн-обучение. Мне кажется, что вызвать интерес к обучению можно, сделав армянскую этнику престижной. Богатая история, культура, влияние на христианскую цивилизацию, и не только. Современная подача материала, видеоряд. Это, естественно, потребует ресурсов, но я уверен, что найдутся люди, которые посчитают такой проект не благотворительным, а нужным самому инвестору. Вложив в образование, армянин повышает свой престиж, просто нужно найти правильные подходы. Но даже без университета за последние полтора года в обществе, по крайней мере в любопытствующих слоях, возрос уровень образования. Это видно и по комментам в фейсбуке, и по популярности аналитических видеороликов в интернете. Т.е. потребность в знании есть, а онлайн-университет способен передачу знаний сделать системной, с разной глубиной освещения, рассчитанной как на широкие слои населения, так и на экспертное сообщество. Лучше, на мой взгляд, начать с ютуб-канала и постепенно наращивать процесс. Так можно со временем дойти и до выдачи дипломов государственного образца. Опять-таки если подойти с умом.

Арен Вардапетян, Ереван