Юрий Котенок: Я ранен в Арцахе ударами по христианскому храму
Главный редактор портала «Сегодня.ру», редактор информационно-аналитической службы Донбасса, военный обозреватель Юрий Котенок родился в семье потомственных военных журналистов. Его отец Петр Родионович считается ветераном журналистики в погонах, а потому выбор профессии самого Юрия был предопределен изначально. Окончив Львовское высшее военно-политическое ордена Красной Звезды училище, он с головой ушел в работу, побывав десятки раз в различных горячих точках отнюдь не из драйва, как принято говорить сейчас о бурлящей через край энергии. Просто считает главным для себя вовремя и профессионально подать объективную информацию с места военных действий. Вот и в этот раз командировка привела его в Арцах, где буквально через несколько часов он получил тяжелейшие ранения во время второго налета азербайджанского беспилотника на храм Святого Христа Всеспасителя в Шуши.
– Расскажите, пожалуйста, что случилось в тот день?
– Мы со cпецкором портала «Офицеры России» Левоном Арзановым и сопровождавшим нас Грантом Баладьяном поехали в Карабах освещать военные события в этом регионе. Утром после Гориса, где остановились на ночевку, выехали в сторону Степанакерта. Проехали Бердзор. Засняли мост, по которому были нанесены удары. Уже в пути узнали, что случилось в храме Казанчецоц, поэтому не могли не заехать. Город был практически пуст, поскольку над ним висели вражеские беспилотники. Но у храма стояли люди. Познакомившись и пообщавшись с настоятелем собора отцом Андреасом, вошли в церковь поставить свечки и поснимать. Ждали, пока зайдут люди, чтобы было видно: даже в израненном храме вера жива. В следующее мгновение был удар. Да, я утверждаю, что по нам били прицельно. Нас отслеживали по мобильной связи, хотя четко высвечивались московские номера. Оператор направил управляемый снаряд очень аккуратно в отверстие первого выстрела. Меня отбросило взрывной волной метра на четыре, завалило лавками и кирпичами. Помню жуткий дым и пыль. Рядом лежал Левон. Он лишь крикнул: «Жив?» и, вскочив, побежал за помощью. Люди стали растаскивать завал, а раскопав, понесли меня. Уже позже я видел кадры местного оператора, который бежал следом. Это была кровавая дорожка. Как потом сказали врачи, я потерял около четырех литров крови. Меня повезли в госпиталь в Степанакерт. По разбомбленным дорогам тряска была особенно невыносимой в каждой клеточке тела. Дьякон вез меня и, читая молитвы, приговаривал: «Только не молчи. Говори. Только не засыпай». А я чувствовал, что умираю. Как верующий человек, тоже стал молиться, кричать молитвы во весь голос. Последнее, что осталось в сознании – это двор степанакертской больницы. А открыл глаза уже в ереванском медцентре «Эребуни». Как оказалось, я перенес ряд операций в Степанакерте, где меня вытаскивала с того света бригада хирургов, среди которых – приехавший добровольцем в Арцах доктор медицинских наук, хирург московского Института скорой помощи имени Склифосовского Шаген Даниелян. Потом надо мной работали ереванские медики. Все это время я был в коме, но постоянно ощущал, что завис между жизнью и смертью. Хотя двери в иной мир не было. Передо мной прыгал светящийся трансформер, где мелькала какая-то информация, примерно как у Лилу в фильме «Пятый элемент».
– В Армении все переживали за вас. Представить трудно, что пережили в эти дни ваши родные…
– Я знаю, что и в России, и здесь, в Армении, за меня молилось очень много людей. Приходили, интересовались. За что я всем бесконечно благодарен. Ну а моим домашним, конечно, пришлось несладко. И жене, и маме, и сыну. Жена рвалась приехать сюда. Я не разрешил. Здесь все нормально. Даже хорошо. Тут очень доброжелательный коллектив, высококвалифицированные врачи и вообще – самая лучшая клиника. Могу сказать, что за мной прекрасный уход. Заходили генеральный директор Арутюн Кушкян, профессор Микаэл Манукян. Нахожусь под постоянным контролем у лечащих врачей. Благодарен микрохирургу Армену Рафаеловичу Ованесяну за профессионализм, за его золотые руки. То же самое могу сказать и в отношении микрохирурга Изабеллы Тигранян – потрясающий специалист, удивительная женщина. Медсестры реанимации и медсестры Офелия, Лиана, волонтер Лариса, санитарки. Всех уже и не перечислю. Низкий им поклон! Сейчас постепенно прихожу в себя. По настоянию врачей разрабатываю мышцы ноги, спины. Пока хожу с ходунком. Мои дорогие врачи говорят, что все будет хорошо. Нужно только время. Это не первое мое ранение. Но такого жестокого удара, такого сильного ранения еще не было. Кстати, в Степанакерте после операции Шаген Даниелян вынес корреспонденту «Комсомольской правды» застрявший у меня в ноге осколок боеприпаса шириной примерно с ладонь. Саша Коц обещал передать его мне на память, как только я вернусь домой в Москву.
– Вы и сегодня в больничной палате продолжаете работать. Как вам это удается?
– Но это же моя работа. Моя любимая работа. Кстати, когда я еще только встречался с моей будущей женой, она пыталась переубедить меня в выборе профессии. Но уступила в итоге она, приняв мое желание реализовать себя именно на избранном поприще. Поэтому здесь и сейчас я тоже на работе. Мониторю информацию, готовлю материалы. Жизнь продолжается.
– Современную журналистику очень часто ругают за отсутствие профессионализма… А как обстоят дела в столь специфичной сфере, как военная журналистика?
– Считаю, что современную журналистику критикуют совершенно справедливо. Те, кто работает с потоками информации, сегодня по ряду причин понизили свой уровень. Да и сама традиционная журналистика стала принимать несколько иные формы. Это электронные СМИ, клиповая подача материала. Все меньше и меньше становится качественной публицистики, по настоящему хороших аналитических материалов и обзоров, где бы чувствовался уровень начитанности, образованности автора. Не видно той базы, которая должна быть. Смазливое личико где-нибудь на экране, быстрая подача подобранного материала – еще не есть профессионализм. Идет очевидное изменение этой сферы. Говорить по данной теме можно долго.
Что касается военной журналистики, то здесь свои проблемы, своя специфика, свои нюансы. На мой взгляд, есть некая несправедливость в том, что сейчас военкоров появилось, что называется, хоть пруд пруди. А ведь военкор – это не только пара стендапов на фоне окопов, после которых многие называют себя профессионалами. Получается, что каждый человек, который хоть раз выехал на линию фронта и которому дали пострелять пару раз, уже считает себя военкором. Они глубоко ошибаются, смею их расстроить. Военкор – это особая профессия, несколько иное состояние. Я проходил обучение в военном училище по специализации «военная журналистика». Поэтому знаю, как важно в ходе боевых действий понимать, где оказаться и что делать. Военкор не должен становиться головной болью для командира, который думает не только о безопасности своего личного состава, но еще и о находящейся в его порядках съемочной группе. В противном случае кто-то своими телами вынужден будет прикрывать журналистов. Военкор – это очень ответственная и очень рискованная профессия.
– Как складывалась ваша военная биография на творческом фронте, что в вашем случае неотделимо друг от друга?
– Я учился на факультете «военная журналистика» в период полураспада Союза. Но, будучи 20-летним мальчишкой, уже имел собственную сформированную систему ценностей. Я не принял присягу на верность Украине, потому что видел там возрождение бандеровского национализма. Это относится не ко всем украинцам, но… Я знал, что мое будущее связано только с Россией. И остался верен ей. А так как я специализировался по горячим точкам, то побывал и в первой чеченской войне, и во второй чеченской кампании. В общей сложности было свыше сорока командировок, где встречался со многими людьми, жил дома у Кадыровых, выпускали специализированные журналы вместе с моим товарищем, одним из лучших фотокорреспондентов России Юрием Тутовым. А потом был Донбасс. Была Грузия, напавшая в августе 2008 года на столицу Южной Осетии Цхинвал. Поехал добровольцем, чтобы освещать происходившие там события. В составе одного из подразделений чеченского спецназа мы дошли почти до Гори. Но затем последовала команда «отбой» и было заключено перемирие. До сих пор считаю, что это была грандиозная ошибка: мы не снесли тогда откровенно русофобский режим Грузии. Сейчас из-за этого во многом страдает и Армения. Посмотрите, как через территорию Грузии спокойно идут поставки турецкого вооружения и боеприпасов, завозятся боевики. Фактически проводится курс по удушению Армении. Правда, иногда делаются милостивые жесты и в Армению пропускаются какие-то грузы, скорые… Но нужно понимать – это ровно до того момента, пока им не дадут команду «фас». Тогда граница будет перекрыта и Армения может оказаться в полной блокаде. Остается только узенький иранский коридор. Но и он не вечен. Кстати, в этом контексте еще можно вспомнить 102-ю российскую военную базу. Пострадает и она.
– Господин Котенок, а вы в курсе, что вас в Азербайджане внесли в так называемые черные списки, по которым вы становитесь там персоной нон грата из-за посещения Арцаха? В этом документе уже фигурируют член Палаты лордов Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, баронесса Кэролайн Кокс, известная певица Любовь Казарновская, директор департамента по проблемам этнических отношений Института политического и военного анализа в Москве Сергей Маркедонов, популярный блогер Александр Лапшин, ныне покойная Монтсеррат Кабалье, депутат Государственной Думы России, директор Института стран СНГ, председатель Международного «Лазаревского клуба» Константин Затулин, депутат Госдумы Виталий Милонов… Список можно продолжить.
– Честно говоря, никогда о таком не слышал. Но очень приятно находиться в компании столь достойных людей. Впрочем, в изобретении подобного списка ничего удивительного нет, ведь их «доброе» отношение я уже испытал на себе. Они прицельно бьют по людям, по журналистам. Посмотрите, какие угрозы звучат в адрес Семена Пегова, освещавшего военные события в Арцахе. Ведь там не только возбуждено уголовное дела Генпрокуратурой Азербайджана, но и озвучиваются призывы к физической расправе. Кстати, когда я через неделю вышел в социальные сети, то, оказалось, тоже получил несколько сот аналогичных сообщений от азербайджанских пользователей. Считаю что это злобная и бессильная реакция. Когда начинают угрожать журналистам – значит, на той стороне очень большие проблемы и со здравым смыслом, и с мотивацией, и по большому счету с исторической обоснованностью. Проблемы там во всем. Отсюда идет такая жгучая ненависть. Посмотрите, если попадают в плен к армянам азербайджанцы, тем более раненые, то их лечат, выхаживают. Естественно, параллельно идет дознание и прочие процессуальные действия. Это нормальная практика. Но вот когда армяне попадают в плен к азербайджанцам, там не жалеют даже стариков, мучают их, издеваются, отрезают головы, расстреливают. Я бывал во многих конфликтах, но такого не встречал нигде. Это какая-то инфернальная сущность низшего порядка. Это нечеловеческая природа. Когда Россия воевала с боевиками в Чечне, там был элемент подобной жестокости, но явно привнесенный извне. Думаю, что злобствовали залетные арабские наемники, которые и стимулируют такую жестокость. Во всяком случае, у чеченцев еще в первую кампанию был некий, если можно так выразиться, «кодекс чести», в том числе и по отношению к убитым. А здесь совершенно другая картина. Здесь поставлена четкая задача: массово зачистить территории от коренного армянского населения. И нет никаких оснований утверждать обратное. Зайдите хотя бы на азербайджанские сайты, в соцсети, посмотрите, какие там царят настроения. Ведь звучат откровенные призывы вырезать армян. И после этого выпускник МГИМО Алиев заявляет о возможности совместного проживания армян и азербайджанцев в «культурной автономии» Арцаха? И кто-то в это поверит?
– В ходе военных действий были применены кассетные и фосфорные бомбы, которые запрещены различными международными конвенциями. Но мир предпочел этого не заметить…
– Подчеркну сразу, что «фосфорные бомбы» – это неправильный термин. Используются различные зажигательные боеприпасы, которые могут иметь элементы фосфора. Но с другой стороны, если содержатся элементы фосфора, то это страшное оружие. Я общался в Донбассе с людьми, которые попадали под удар подобных боеприпасов. Это действительно адское оружие. Что касается Арцаха, то скорее всего это было сделано для того, чтобы выжечь огромные лесные массивы и лишить армян возможности скрытно действовать в горах, покрытых густым лесом. На открытом пространстве легче наносить удары. Это запрещенное оружие, как и кассетное. Но тем не менее последнее активно применялось конкретно в Степанакерте по мирному населению. Подло вдвойне, когда они бьют по роддомам, больницам, машинам скорой помощи, журналистам, школам.
А различные конвенции – понятие относительное, поскольку очень выборочно применяются на международной арене. Например, использование оружия с урановыми сердечниками считаю варварством. Но американцы это делают давно и с удовольствием – например в Югославии, Афганистане, Ираке и других странах. Так что у Азербайджана и Турции есть на кого равняться. Повторюсь, все эти конвенции при необходимости успешно забываются и оружие используется. А международное сообщество не очень-то и акцентирует свое внимание на подобных «мелочах». Более того, никакие санкции в подобных конфликтах невозможны. Сегодня Азербайджан идет по этому пути, демонстрируя, по сути, бесчеловечность. Мировое сообщество между тем выжидает. Так, как это было всегда. Хотя прямо сейчас на Южном Кавказе происходит явный геноцид армянского народа. И атакующая сила не остановится ни перед чем.
Кстати, тут есть еще один момент. У нас в России по инерции продолжают говорить о дружбе народов, о том, что война – это плохо, что надо прекратить ее. Но одновременно в Азербайджане идет колоссальная идеологическая обработка населения, начиная от детских садов и заканчивая общественными организациями, СМИ. Глава государства, выпускник МГИМО Алиев называет целый народ собаками или псами. И остальные берут пример с него, пропитываясь животной ненавистью к армянам. А на втором месте, как вы думаете, кто идет? Русские. И это несмотря на то, что вся их помидорная мафия прекрасно чувствует себя в России еще со времен Лужкова. Они продают свои овощи-фрукты, отсылая деньги на убийство населения в Карабахе. За свою ненависть к армянам и русским Азербайджан должен быть наказан. Я не знаю, в этой жизни или в другой, в этой ситуации или в другой, но бумеранг обязательно прилетит обратно.
– Такая же ненависть была и в кровавые события в Сумгаите и Баку, когда в конце ХХ века там вырезалось армянское население. На ваш взгляд, при молчаливом попустительстве мировой общественности это были этнические чистки или атака на христианство?
– Сегодня идет атака на христианство. А армяне в силу своей уязвимости по географическому расположению первыми принимают этот удар. К сожалению, в России не всегда верное восприятие ситуации, в частности в вопросе нападения на Арцах. Или взять проблемы, связанные с ростом турецкого шовинизма. Сегодня прямым текстом азербайджанцы говорят про себя: «Мы – турки». И если Европа фактически сама загоняет себя в тупик, то в России этот процесс рассматривается несколько по-иному. Несмотря на извращенные выпады разных правозащитников о том, что Россия является тюрьмой народов, это не так. На самом деле Россия всегда выступала защитником народов, в том числе армянского. К сожалению, в советские времена все это было попрано и забыто в угоду дружбе с постосманской Турцией. Многие земли были просто проданы и переданы нашему известному генетическому противнику. Вот и в ситуации с Карабахом по прихоти большевистских вождей была отдана целая область, ставшая автономией. Играли с курдскими районами, чтобы армянство разорвать и разъединить. Но тут я хочу подчеркнуть, что это делали не русские, это делала не Россия. Это делали большевики, в руководстве которых русского элемента присутствовало меньше всего. Например, того же Сталина, принимавшего подобные решения, уж никак нельзя обвинить в великодержавном шовинизме.
Сейчас мы отчасти пожинаем плоды тех решений. А ведь как минимум пять поколений арцахцев, чьи могилы предков находятся на этой земле, обращались к руководству СССР с просьбой вывести их автономию из состава Азербайджанской ССР. И каждый раз эти требования бессовестным образом игнорировались. Уже в постсоветской истории вновь была предпринята попытка привести армян в азербайджанское «стойло», на что, естественно, последовал отказ. В итоге – победоносная для армян война. Сегодня наблюдается вторая попытка. Но теперь все гораздо серьезнее, чем тогда. Азербайджан, накопив значительные деньги на продаже углеводородов, вкладывал их в закупку по всему миру вооружения и боеприпасов, начиная от стрелкового оружия до тяжелых систем вооружения, в том числе запрещенного.
А вот в Армении, на мой взгляд, существует недооценка этой угрозы: нет мобилизации всего общества, нет слаженной работы экономики, что обязательно должно быть при таких угрозах. Силы сегодня, безусловно, неравны, но они есть. Но пока перевес на той стороне, тем более если учитывать, что Эрдоган организовал прямой экспресс боевиков в Карабах из стран Магриба, Сирии, Ливии, Ирака… Поэтому Армении сегодня крайне важно в первую очередь закупать новейшее оружие.
– В последнее время создается впечатление, что Россию просто обкладывают по ее границам горячими точками: Украина, Белоруссия, Средняя Азия, Южный Кавказ…
– Это продолжается не год и не два. На мой взгляд, данный процесс входит в завершающую стадию. Просто у устроителей сценариев по развязыванию конфликтов по всему периметру российской границы, видимо, катастрофически не хватает времени. Мне трудно объяснить, почему, но очевидно, что дана одновременная команда на эскалацию конфликтов. Посмотрите, Эрдоган посетил Украину, где на встрече с Владимиром Зеленским достигнута (по неофициальной информации) договоренность о координации действий украинских ВС против Донбасса и азербайджано-турецкой группировки против Карабаха. Сейчас эта координация действий начинает воплощаться в жизнь. В Донбассе при заключенном перемирии опять идут обстрелы мирного населения. Точно так же, как и при троекратном заключении перемирия в Карабахе их нарушал Азербайджан. Алиев претворяет в жизнь и озвучивает все те решения, которые давно приняты Турцией. Например, о развертывании на территории Азербайджана на постоянной основе турецких военных баз. А это прямая угроза не только Арцаху, Армении, но и РФ. Задача одна: взорвать Россию по этноконфессиональному признаку.
Кстати, не стоит забывать, что рядом находится Дагестан, неспокойный Северный Кавказ. Мы помним, сколько крови и пота стоило русским людям справиться с этим очагом терроризма в начале нулевых годов. А теперь вот Эрдоган недавно заявил, что Крым – турецкий и Россия должна его возвратить. Он забывает, что существует Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Турция добровольно отказалась от притязаний на Крым в пользу Российской империи. Но турецкий правитель сколачивает свою армию для Турана, заключая договоры с Казахстаном, Узбекистаном. Вокруг России создается турецкий пояс.
– Имеет ли смысл, в случае развертывания подобного сценария, рассчитывать на действенную помощь ОДКБ?
– События в Карабахе являются своеобразным тестом на эффективность и в целом на дееспособность этой организации. На мой взгляд, здесь существует очень много вопросов. Например, в каких существующих конфликтах ОДКБ действовала как единый центр для их решения? Насколько я понимаю, Россия всегда чуть ли не в одностороннем порядке принимала решения: будь то принуждение Грузии к миру или борьба с международным терроризмом в Сирии. Поэтому нынешняя ситуации станет очередным тестом на эффективность ОДКБ. Что касается непосредственно российской помощи Армении, то она должна быть, и должна быть эффективной. В техническом плане мы можем ограничить возможности тех сил, которые угрожают интересам России и Армении в регионе.
– В последнее время на различных телевизионных ток-шоу в российско-армянские отношения вбивают клин такие «профессионалы», как Коротченко, Калашников, Марков и другие, утверждающие, что в Армении нет российского телевидения и школ, что у нас просто забыли русский язык. Вы почувствовали дискомфорт, языковой барьер за время нахождения в нашей стране?
– Ну, это та самая когорта предателей русского народа, которые только по факту могут называть себя русскими, а на самом деле выполняют заказ другой страны. Все эти люди не вызывают доверия. Они не имеют ничего общего с теми, к кому себя причисляют. Поэтому говорить об этих ангажированных агентах бакинско-турецкой группировки в России не имеет смысла. Что касается меня, то я впервые в Армении, поэтому о русском языке могу судить только со слов своих знакомых. Многие из них отмечают, что его качественный уровень существенно снизился. Но вместе с тем замечу, что дискомфорта в плане языкового барьера я здесь не испытываю. Есть люди, которые не понимают или не могут ответить, но тут же кто-то приходит на помощь. В плане коммуникаций ощущаю во всем очень теплое отношение.
– Юрий Петрович, что бы вы пожелали нашим читателям в Армении и России?
– Судьба русского и армянского народов взаимосвязана, как два сообщающихся сосуда. Многие столетия мы жили в мире между собой и, уверен, это будет продолжаться. Желаю армянскому народу выстоять в час нелегких испытаний! Желаю мира вашей земле! А я обязательно еще сюда вернусь, чтобы познакомиться с вашей страной поближе.
P.S. Интервью с российским журналистом состоялось в то время, когда шла война. Несколько позже, после подписания при посредничестве России трехстороннего заявления о прекращении военных действий между Арменией и Азербайджаном, Юрий Котенок напишет у себя в социальных сетях: «Я не хочу давать оценок внутриармянской политической кухне, это не мое дело. В конце концов, это дело армян, кого выбирать и кому доверять управление, в том числе военно-политическое. Судить тут права не имею, ибо я – гость. Я о другом. Я ранен в Арцахе прицельным ударом по христианскому храму. Выжил чудом, и спасен армянскими врачами команды Шагена Даниеляна, сегодня лечусь в клинике «Эребуни» – лучшей в Армении. Ощущаю заботу и любовь окружающих меня людей. Но... Тот храм, где я чуть не погиб, скорее всего, будет снесен – чего иного ждать от тех, кто сносит кресты и христианские кладбища при любом упоминании о «неверных»? Милости и человеколюбия? Спросите у убитых и искалеченных. Спросите у мертвых, они точно знают цену словам. Мертвые Арцаха – как часовые. А сегодня Шуши отдают тем, кто его методично расстреливал. Я против майданов, но у меня до сих пор не проходит чувство недопомощи Арцаху со стороны… Армении. С одной стороны, она была. Но даже я на своем уровне ощущал какую-то ее половинчатость. В СМИ и соцсетях чуть ли не каждый день показывали отряды стариков, почтенных аксакалов, которые шли на помощь Арцаху. Это был такой порыв! Но не чувствовалось системы. Проклятое ощущение «слива» не покидает меня. Мой знакомый А. (не хочу подставлять бойца), с которым я познакомился в декабре 14-го в Донбассе, ополченец-армянин, прибыл в Ереван. Собирался идти на фронт, записался в формирующуюся роту, прошел огневую (кое-что умеет) и тактическую подготовку. Им были довольны, сказали: «Жди, вызовем». Ждал месяц. Боец пришел ко мне в госпитальную палату и признался: «Жду до сих пор. Сначала «кормили завтраками», что из двух рот сформируют одну, а потом вообще тишина». Он понял, что его не позовут, когда враг уже подошел к Шуши. То есть все эти сборы и тренировки оказались разводкой, имитацией. Почему? Сколько таких бойцов с опытом, резервистов, еще не утративших боевые навыки, оказались не нужны там, где шли кровопролитные бои? Наверное, не покривлю душой, если скажу, что тысячи. Странно, что в Армении так и не была проведена мобилизация. Почему? Ведь она проводится, если государство, нация собираются воевать до победы. Собирались или нет? Или опять только декларации? У меня только вопросы, вопросы, вопросы… У десятков журналистов, которые приходили ко мне в госпитальную палату, я наивно спрашивал: «Почему не видно мобилизации общества? Почему Ереван – не военный лагерь?». И не получал ответов, потому что люди не знали, что ответить…»
Беседу вела Наталья Оганова
Оставьте свои комментарии