Стефанос Нерсисян – создатель образов национальных деятелей
Одним из первых армянских выпускников Императорской Академии художеств был Стефанос Акобович Нерсисян (1815–1884). Отец Стефаноса происходил из ереванцев, по другим сведениям, родился в Карине (Эрзеруме) и служил священником в одной из ереванских церквей. После его ранней смерти осиротевшего Стефаноса взяли в Эчмиадзинское духовное училище, откуда он был отправлен в тифлисскую семинарию «Нерсисян», где и обнаружилось его художественное дарование. «Захваченный бурной любовью к живописи», но не имея средств для поездки в столицу, двадцатилетний Стефанос тем не менее «оставил родину, родных, был слугой некоего итальянского художника и, снеся жесточайшие страдания, благодаря своему хозяину достиг Петербурга», – вспоминал Хачатур Абовян, связывавший с этим поколением надежды на возрождение национальной культуры.
Нерсисян подал прошение о приеме, но получил отказ из-за отсутствия вакансии. В ожидании следующего приема, который производился раз в три года, он посещал вечерние курсы академии. Эти три года Стефанос занимался преимущественно копированием полотен известных мастеров, чем зарабатывал на жизнь. Писал и собственные картины, одну из которых, «Стреляющий азиатец», приобрело у него Общество поощрения изящных искусств, оказывавшее материальное содействие молодым дарованиям.
5 мая 1838 года Нерсисян подает вице-президенту академии скульптору Ф.П. Толстому «записку» с изложением «горестной повести» о том, как он, «приехав в С.-Петербург для вящего образования себя в рисовании», стремился поступить в прославленную академию, и просит «осчастливить благосклонным своим вниманием юношу, кроме Бога и Вас никого не имеющего». «Уважив проявленные им способности и отличные успехи в живописи», Толстой зачислил Нерсисяна в академисты второй степени за счет остаточных сумм заведения.
Стефанос учился на отделениях портрета и батальной живописи, его сокурсником был будущий крупнейший поэт Украины Тарас Шевченко. Неизвестно, кто именно преподавал Нерсисяну, но он явно тяготел к школе Карла Брюллова и посещал мастерскую мэтра, куда его ввели друзья-художники Агафон Овнатанян и Георгий Майсурадзе.
В описываемый период Нерсисян получал небольшую стипендию от главы армянской общины Христофора Лазарева, а жил на квартире приютившего его Айвазовского и подрабатывал частными уроками. В 1840 году он по каким-то причинам попросил совет академии удостоить его звания неклассного художника или хотя бы учителя рисования в гимназиях. 19 августа последовало решение удостоить его звания неклассного художника за написанный с натуры портрет и дополнительно выдать, идя навстречу пожеланию, аттестат на право преподавания рисования в гимназиях.
Через некоторое время Нерсисян покинул столицу. Несколько лет он провел в Карабахском крае, преподавал в шушинской школе и писал заказные сюжеты для местных церквей. По-видимому, работа не удовлетворяла художника, и он переехал в Тифлис. По документам, среди живописцев Тифлиса с 1846 года числился «Нерсесов», живший «на Эриванской площади, в доме Кетхудова». Писатель и публицист Стефанос Назарянц писал художнику, иронизируя над средой, в которую тот попал: «Напишите, ценят ли Вас там? Жалею, что наша нация не хочет знать те хорошие качества, которые есть в армянском народе. Не надо думать, что среди нас есть только князья, попы».
Так он и жил: «был известен узкому кругу и совершенно незнаком новым поколениям». Сведений о том, когда и при каких обстоятельствах Стефанос Нерсисян вновь оказался в Петербурге, не имеется. Но он вернулся на продолжительное время и именно здесь создал образы деятелей национальной культуры – св. Месропа Маштоца и св. Саака Партева. Историческая тема, по свидетельству современников, занимала ощутимое место в творчестве Нерсисяна. Самым популярным историческим портретом мастера считается, конечно, «Святой князь Вардан Мамиконян», и этот образ, ставший первым воплощением легендарного героя, принес художнику всенародное признание.
История создания портрета такова. Жил в Петербурге именитый историк и литературовед, первый исследователь истории армяно-русских отношений Карапет Арутюнович Езьян (1835–1905), известный в России как Герасим Артьемьевич Эзов, который вознамерился создать цикл портретов прославленных армянских деятелей. В поисках прототипа образа Вардана Мамиконяна Эзов приметил в петербургской армянской церкви Св. Екатерины курчавого голубоглазого парня с мужественными чертами, открытым взглядом и аккуратно подстриженной бородой. Мецената осенило, что именно так должен был выглядеть князь Вардан. Изложив суть дела юноше, который оказался студентом из Карабаха, Эзов отвел его к Стефаносу Нерсисяну.
Поскольку описаний облачения армянского воинства V века у него не имелось, Нерсисян обратился за консультацией в Эрмитаж и Императорское археологическое общество. Вместо армянского шлема ему предъявили римский с конским волосом, к которому художник добавил от себя небольшую деталь – символ Овна, с целью подчеркнуть мощный поток огненной энергии в характере героя. Так в 1882 году родился знаменитый портрет Вардана Мамиконяна с прижатым к груди мечом. Оплошность со шлемом обнаружилась уже после того, как работа обрела неслыханную популярность, и автор понял, что с исправлениями он опоздал. Народ уже принял образ любимого полководца, принял так горячо, что после Нерсисяна писать образ Вардана по-новому не брался никто. «Исправить ошибку значило бы вырвать из сердца и мыслей народа тот образ, который уже живет в его сердце», – объяснял Ерванд Кочар, создавший своего скульптурного Вардана на основе картины Нерсисяна и сознательно сохранивший шлем и остальные детали облачения.
Кисти Нерсисяна принадлежат портреты, бытовые картины и пейзажи, самым известным полотном из которых считается «Пикник на берегу Куры». Эту работу удалось вывезти из эрзерумской школы «Санасарян» в годы Первой мировой войны. Значительная часть произведений художника остается в безвестности. Дошедшие до нас два десятка работ хранятся в Национальной картинной галерее Армении. Сохранились также парадные портреты российских генералов армянского происхождения – Василия Бебутова, Арзаса Тер-Гукасова и Моисея (Мовсеса) Аргутинского-Долгорукого, тифлисского городского головы Григора Измиряна и несколько камерных портретов, в том числе литографии с них. Именно Нерсисян выводил армянский портрет из парадно-парсунного (от слова «персона») периода Овнатанянов и шел к психологическому осмыслению личности. Дышащий драматизмом образ Католикоса Нерсеса Аштаракеци из Воронцовского дворца в Алупке, считающийся первым психологическим портретом в нашем изобразительном искусстве, лучшее тому подтверждение.
В Академии художеств учился тезка Нерсисяна – уроженец Шемахи Стефанос Погосович Нерсисян (1859–1944). Ни одна из картин этого художника не сохранилась, и освещение его биографии вызвано лишь тем, что его нередко путают со Стефаносом Нерсисяном первым.
Итак, Нерсисян-«младший», учась в бакинском реальном училище, проявил способности к живописи. Желание стать художником подсказало ему бросить учебу и в 1879 году отправиться в Петербург с целью поступить в Академию художеств. Но слабое здоровье уже через четыре года вынудило его оставить академию и вернуться на юг. При этом совет академии, зачтя высокий уровень работ отчисленного студента, присвоил ему звание неклассного художника.
Чтобы получить разрешение на преподавание в школе, Нерсисян в 1892 году вновь прибыл в столицу и сдал дополнительные экзамены. Однако после получения аттестата он не стал возвращаться в Армению, а поселился в Выборге – втором по величине городе Великого княжества Финляндского, где преподавал в местных школах рисование, живопись и черчение. В учительской анкете Нерсисяна за 1894 год отмечено, что он имеет чин надворного советника.
С 1920 года художник жил в Москве, где и умер в преклонном возрасте. Покоится он на Ваганьковском армянском кладбище.
Армен Меружанян
Оставьте свои комментарии