Армяно-еврейский след в мире современного искусства
Культура
Просмотров: 10486
В цикле своих прозаических произведений «Камень» Валерий Ханукаев рассказывает о двух выдающихся армянских деятелях – искусствоведе Генрихе Игитяне и художнике Маркосе Григоряне.
Земля
Март 2012 г. Лечу на 80-летие памяти Генриха Суреновича Игитяна. Памятное мероприятие собрало всех сподвижников, единомышленников, а среди приглашенных гостей из-за рубежа – самые близкие Генриху Игитяну люди. Несколько дней в Ереване проходили мероприятия, посвященные мастеру современного искусства, человеку, который открыл дорогу многим художникам и внес неоценимый вклад в развитие альтернативного искусства. Моя поездка в Ереван была короткой, и, располагая малым временем, у меня, по сути, не было возможности навестить всех своих многочисленных ереванских друзей. Мне оставалось надеяться, что я встречу их на этих памятных мероприятиях. Находясь в Музее современного искусства Еревана, который основал Генрих Игитян, невозможно не почувствовать дух, олицетворяющий вечность, к которой был причастен любивший свободу и личную независимость Генрих Игитян. Не имевшая границ, его свобода сплотила вокруг себя несколько поколений армянских художников. Именно в день памяти искусствоведа и духовного наставника все они собрались отдать дань уважения и вспоминали каждую минуту, проведенную с великим мастером.
Как и многие близкие Генриху Суреновичу люди, я также возложил цветы. И там же, на кладбище, я вспоминал его слова, фразы и мысли, которые для меня и сейчас значат многое. Хочу рассказать читателям об одной встрече с Генрихом Игитяном в Ереване в 2007 году. Эта встреча, как и все предыдущие, оставила глубокий след во мне...
Был сентябрь 2007 года. Я опять в Ереване. Бархатная осень покрыла город неописуемым обаянием. Иду по проспекту Маштоца. Ловлю взгляды людей, близких мне по духу и настроению. Легкими шагами добираюсь до родного очага Генриха Суреновича – Музея современного искусства Армении. Именно там присутствовала его жизнь, там она растворялась.
Встретив меня у дверей, Генрих Суренович первым делом начал интересоваться насущными делами:
– Как ты, Валерий-джан? Как сыновья: Боря и Рома?
Генрих Суренович любил и мог общаться душевно, тем более с людьми, которые познавали армянский характер. В моем случае – были армяно-еврейские параллели. Имена, судьбы, история. Как много общего у наших народов. В процессе нашего общения я осмелился задать вопрос:
– Генрих Суренович, что для армян и евреев самое значимое и ценное?
– Земля!..
– Почему?
– Земля основа всего: жизни, смерти и бытия. Ты знаешь, что землей можно даже писать картины?
Если откровенно, я не совсем понимал, что имел в виду Генрих Суренович, говоря о работе художника с землей. Я мгновенно представил, как землю кидают в воду, тщательно размешивают и кисточкой наносят на холст. Я лишь образно представил человека, работающего землей, и даже не мог предположить, о ком идет речь, пока Генрих Суренович не раскрыл тайну:
– Есть у нас армянский художник – Маркос Григорян. Он начал свой творческий путь в России, где родился, потом были Иран, Франция, Италия, США и Армения. Как и судьбы многих евреев и армян, исторически скитающихся по многим странам, линия судьбы Маркоса Григоряна пересеклась с Нельсоном Рокфеллером. Они вместе создали много проектов, оставив след в мире современного искусства.
Понимаешь, Валера-джан, в современном искусстве можно творить всем, не только краской и кисточкой. Во время одной из моих поездок в США в Лос-Анджелесе я встретился с моим другом Маркосом Григоряном. Мы долго беседовали, и Маркос показал мне свои работы, картины, созданные с помощью земли. Но, несмотря на громадный успех, я чувствовал, что, находясь в Калифорнии, Маркос не совсем доволен своим положением художника.
В чем дело, варпет? Отчего ты так печален? Разве создатель таких шедевров может быть в печали? Что-то не так? Маркос и не пытался скрыть свои проблемы в творчестве. Он сказал, что уже долгое время мучается и не находит себе места на американской земле. Не может творить, так как пальцы не чувствуют здешнюю землю, нет гибкости в общении с ней, нет взаимного понимания художника с этим необычным материалом-краской. Самое главное: нет диалога с работами, с картинами из здешней земли…
После фразы Генриха Суреновича о диалоге художника с работами, с землей я как бы застыл, потрясенный до глубины души.
А пока я мысленно представлял себе образ художника, Генрих Суренович угостил меня ереванским кофе. Отказаться от такого наслаждения я не мог. Чудесный аромат кофе распространялся по всей галерее Игитяна.
– Ну и как с этим справился Маркос Григорян? – задал я вопрос Генриху Суреновичу.
Герих Суренович продолжил свой рассказ:
– Вернувшись в родную Армению, я тут же начал собирать в платок землю из разных уголков Армении, начиная с земли у Святого Эчмиадзина… с тем чтобы отвезти эту землю-краску моему другу Маркосу.
Понимаешь, он должен был «писать» родной землей, должен был лепить свои картины из нее, должен был общаться с ней. Это был единственный способ вывести Маркоса из творческого тупика.
Поездка с самого начала выдалась невероятно трудной. Преграды на моем праведном пути возникали одна за другой.
Едва я долетел до Шереметьево, как меня там задержали (впрочем, меня об этом предупреждали мои компетентные знакомые в Ереване), детально расспрашивали, зачем я везу собой землю. Никто не понимал, с чего это мужчина с седыми волосами и седой бородой решил взять с собой платок с завернутой в него землей. Кое-как объяснив всю трагичность ситуации, мне удалось долететь до Нью-Йорка. Но и там, в международном аэропорту имени Джона Кеннеди, меня ждало очередное испытание. В очередной раз меня терзали вопросами: что это? Земля? Зачем вы ее везете? Кому везете?
Я ответил, что если для них это просто земля, то для художника – это краски. Далее я рассказал им о схожести традиций армян и евреев, отметив, что, поскольку мы разбросаны по разным частям земного шара, не всегда удается быть похороненным на родине. И в таком случае родственники всегда берут горстку земли с могилы своих близких, привозя на могилу покойного, словно воссоединяя всех. Мои слова об армяно-еврейских схожих традициях, видимо, тронули сотрудников аэропорта, и я вскоре оказался у Маркоса.
Я подарил ему платок с землей, подарил эту бесценную для него краску. Твори, Маркос! Радуйся! Желаю успехов!
Не задерживаясь в Штатах, возвращаюсь в Армению.
Через несколько дней звонок из Лос-Анджелеса. Слышу счастливый голос друга. Он кричал, что уже пишет, лепит, творит! Все! Все получается с этой землей!
Валера-джан, я понял, что Маркос больше не остановится. Его пальцы окрепли, а дух стал сильнее. И теперь уже ничто не сможет сломить его. Но…
Генрих Игитян глубоко вздохнул, и я заметил его влажные глаза. Он сменил тему нашего разговора.
И вот я, Валерий Ханукаев, вспоминая рассказ своего духовного наставника Генриха Игитяна, открываю для себя все новые горизонты армяно-еврейского культурного пространства. Я узнал об искусстве армянина Маркоса Григоряна, сотрудничавшего с еврейским миллиардером, его другом и коллекционером Нельсоном Рокфеллером, который немало сделал, чтобы искусство Маркоса стало известно во всем мире.
Слова и мысли Генриха Игитяна для меня – лучшая молитва. Его книга «Армянская палитра» – изящна и неповторима. Краски на этой «палитре» никогда не изменят свой цвет, они несут в себе особый отпечаток, игитяновский… Таких красок больше не будет...
Только теперь, спустя годы, я понял, почему руки Генриха Игитяна тогда дрожали, почему появились слезы в его глазах, почему на его лице была глубокая печаль, когда он рассказывал о Маркосе Григоряне… В тот день Генрих Игитян пощадил меня, не рассказав о трагической гибели Маркоса Григоряна, художника, который творил чудесной краской – родной землей, которая наполняла его жизнь смыслом и была необыкновенным инструментом в его руках. Маркос Григорян выставлял свои работы в Ереване в 1991 году и пожертвовал 5000 своих работ правительству Армении. Он был ограблен и избит именно в Ереване, на своей родной земле летом 2007 года, всего за пару дней до моего очередного приезда в столицу Армении...
Маркосу Григоряну не позволили самому завершить свой диалог с землей, диалог со своими работами, картинами из земли…
Валерий Ханукаев, горско-еврейский общественный деятель России, куратор выставочных проектов, коллекционер
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 109 человек
Оставьте свои комментарии