Песни первой любви
Память
Просмотров: 14485
К 80-ЛЕТИЮ ИЗВЕСТНОГО КОМПОЗИТОРА АЛЕКСЕЯ ЭКИМЯНА
Решительное вторжение неизвестного представителя органов в музыку, состоявшееся в 1957 году в городе Москве в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов, противодействия не встретило. И даже напротив. Вано Мурадели, один из столпов «могучей кучки» советских композиторов того времени, это вмешательство одобрил и благословил.
– Не знаю, товарищ старший лейтенант, дослужитесь ли вы до генерала, но композитор из вас, думаю, получится неплохой, - сказал тогда Мурадели.
К 80-ЛЕТИЮ ИЗВЕСТНОГО КОМПОЗИТОРА АЛЕКСЕЯ ЭКИМЯНА
Решительное вторжение неизвестного представителя органов в музыку, состоявшееся в 1957 году в городе Москве в дни Всемирного фестиваля молодежи и студентов, противодействия не встретило. И даже напротив. Вано Мурадели, один из столпов «могучей кучки» советских композиторов того времени, это вмешательство одобрил и благословил.
– Не знаю, товарищ старший лейтенант, дослужитесь ли вы до генерала, но композитор из вас, думаю, получится неплохой, - сказал тогда Мурадели.
Пройдет еще лет пятнадцать или около того, и счастливую судьбу славному офицеру милиции предскажет великий Арам Хачатурян. Ко времени, когда эти слова прозвучат, вся страна - от Москвы до самых до окраин - будет слушать и петь песни Алексея Экимяна. Композитора от бога, генерала по званию, счастливого человека по судьбе.
В мае нынешнего года ему исполнилось бы 80 лет. А не стало Экимяна в пятьдесят пять лет. Всего-навсего…
Человеку, не посвященному в тайны музыкальных историй советских композиторов, а автор определенно из непосвященных, трудно объяснить, почему одни песни подхватывались с пол-оборота пластинок незабываемого Апрелевского завода, а другие бесследно растворялись в эфире Всесоюзного радио.
Ответить на вопрос, возможно, поможет простенький эксперимент: сейчас автор приведет строчки из нескольких экимяновских песен, и если читатель продолжит их по памяти, то вот вам и ответ.
«Не надо печалиться,
Вся жизнь впереди,
Вся жизнь впереди –
Надейся и жди…»
Слушаем дальше:
«Вот и встретились
два одиночества,
Развели у дороги костер.
А костру разгораться
не хочется,
Вот и весь разговор!..»
«Я хочу, чтобы песни звучали,
Чтоб вином наполнялся
бокал,
Чтоб друг другу вы все
пожелали
То, что я вам сейчас
пожелал…»
Если вы поймали себя и на том, что уже не просто слушаете, а еще и напеваете, то вопросов больше никаких. Одни соображения.
Первое. Можете ли вы, уважаемый читатель, представить, чтобы, к примеру, поэты Гамзатов, Боков или, скажем, Ашот Граши предложили стихи (по нынешнему «тексты»), в которых: «С неба звездочка упала прямо милому в штаны...» или наподобие: «Зайка моя, пуси-муси, тря-ля-ля…», а композитор Экимян сотворил из этой галиматьи песню? А песен он написал около трехсот - на русском, армянском, украинском, но ни одной - с «муси-пуси».
Второе. Из генералов песенной карьеры того времени на ум сразу же приходит руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской армии, и если у Александрова соответствие генеральской формы содержанию его творчества очевидно, то у Экимяна от мундира - ничего. Все от сердца, на редкость тонкого, чуткого и доброго. Марши явно не его любимый жанр
«Мелодии Экимяна удивительно красивы, выразительны, пластичны и всегда естественны. Это живая и искренняя музыка. Живая и искренняя настолько, что, слушая её, словно участвуешь в каком-то радостном сотворчестве...» – это Арам Хачатурян, один из классиков музыки ХХ века.
А это уже из письма Мариэтты Шагинян, классика литературы: «Честно говоря, я не люблю эстрадной музыки, но, прослушав несколько раз присланное вами, должна признать, что по своему лиризму и по душевной какой-то чистоте звучания они мне понравились – особенно одна армянская, где эстрадный оркестр звучит как сазандары. Очень рада написать Вам о теплом своем впечатлении! И еще раз спасибо».
Песни Экимяна исполняли Офелия Амбарцумян, Ованес Бадалян, Лусине Закарян, Рубен Матевосян, Раффи Ованесян, другие первоклассные певцы Армении, России и Украины, но если бы я назвал их «звездами», то поставил бы вровень с передовиками «телефабричного» производства. Могли бы вы, к слову говоря, представить в такой ипостаси Людмилу Зыкину? Или Марка Бернеса? Да даже Георгия Минасяна, если угодно…
Несоответствие строгой генеральской формы и музыкально-лирического содержания композитора Экимяна так или иначе, рано или поздно должно было поставить его перед выбором. И он был сделан – в пользу музыки. Не могу знать, как сильно проиграла от этого борьба с преступностью, но музыка выиграла точно. Хотя, как известно, генеральские погоны в те времена так просто не выдавали, а в возрасте до сорока лет от роду и подавно.
Из воспоминаний Владимира Илларионова, генерала МВД, тогда первого заместителя начальника Главного следственного управления МВД СССР: «В Алексее Гургеновиче поражала глубина оперативного мышления, творческая манера работы, особенно при выдвижении и проверке версий. Он обезвредил не одну бандитскую группировку, всегда лично выезжал на место происшествия, проявлял чудеса оперативной выдумки…».
– Что, помимо увлеченности музыкой, ускорило отставку Экимяна? – спросил я генерала.
– Зависть. Недобрый спутник ярких, талантливых людей.
Тот же вопрос Воскану Галустьяну, опять же генералу, тогда заместителю начальника управления кадров МВД СССР, близкому другу Экимяна.
– Его угнетала зависть не блещущих ни умом, ни талантами чинодралов, в совершенстве владевших лишь двумя основополагающими позициями: в нужном месте и в нужное время вытягиваться во фрунт и заглядывать в глаза вышестоящим товарищам. Ни в том, ни в другом Экимян не нуждался. И вот что важно заметить: уйдя из милиции, он никогда не говорил дурных слов в адрес своих завистников.
Схожесть причинно-следственной связи улавливается? Если нет, могу усилить вставкой из собственных впечатлений.
В тот период нашей славной истории, когда выход песен советских композиторов в свет определял не спрос, а бюро ЦК, Всесоюзной фирме «Мелодия» было предложено выпустить диск с произведениями Экимяна. Чтоб придать обсуждению какое ни есть приличие, пригласили специальных товарищей из руководства Союза композиторов Армении.
С инициативой товарищи не то чтоб согласились, а скорее смирились: нехотя, сквозь зубы и с определенными оговорками. Запомнилась одна - чтоб следом выпустить пластинку другого композитора, из «своих». Ну и ладно, если б своему было что представлять, а так… песни как песни, бывают и хуже.
По поводу недоброжелательства некоторых армянских коллег к отцу говорил мне и сын композитора композитор Михаил Экимян: «Многие болезненно переживали всенародный успех отца. До них никак не доходило - как человек с тремя классами музыкальной школы, самоучка, бывший «мент» пишет песни, которые поет весь армянский народ».
Соглашается с ним и старший сын милицейского генерала, полковник милиции Рафаел Экимян.
Что тут сказать, кроме как вспомнить классика журналистики Леонида Жуховицкого, предложившего принять закон, который в нашем случае звучал бы так: «Запретить всем завистникам приближаться к талантливым людям на расстояние верблюжьего плевка».
Говорят, чтобы жить, нужны более веские доказательства, чем чтобы умереть. Будь это так, Экимяну еще бы жить да жить. Но судьба отмерила ему 55 лет.
…В одной из песен Экимяна есть такие слова:
«Представить страшно
мне теперь,
Что я не ту открыл бы дверь,
Другой бы улицей прошел,
Тебя не встретил, не нашел».
А ведь он и впрямь открыл единственно правильную дверь, прошел той самой улицей, по которой и надо было пройти, и нашел именно ту любовь и признание, которых удостоен.
Сергей Баблумян
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 86 человек
Оставьте свои комментарии