№1 (334) январь 2021 г.

Дело партии «Дашнакцутюн»

Просмотров: 6307

В середине января 1912 года в Санкт-Петербурге – столице Российской империи – начался судебный процесс по «Делу партии «Дашнакцутюн». Указом Его Императорского Величества Николая II был утвержден Правительствующий Сенат в Особом Присутствии для суждения дел о государственных преступлениях.

В состав Особого Присутствия вошли:

«Сенаторы: Первоприсутствующий А.Н. Кривцов, В.И. Маркевич, Н.П. Гарин, В.Я. Бахтеяров, А.И. Поллон;

Тульский губернский предводитель дворянства Р.Д. Еропкин;

Лужский уездный предводитель дворянства А.А. Тиран;

Санкт-Петербургский городской голова Н.Н. Глазунов;

Медушский волостной старшина И.А. Алекспеев.

При и. о. обер-секретаря В.Г. Вишевском и и. о. помощников обер-секретаря К.П. Андриевском и М.И. Соболеве».

Слушание дела открыли и. о. прокуроров В.В. Сергеев и В.С. Аксаков, предъявив 159 членам партии «Дашнакцутюн» («Армянский революционный союз») обвинение «в совершении преступлений по статье Уголовного Уложения 1453 и другим статьям Уложения о Наказаниях».

Следствие, длившееся с марта 1905 года, вел следователь по особо важным делам Новочеркасского областного суда Николай Лыжин. На редкость необъективный, жестокий и бесчеловечный, он огульно обвинил чуть ли не всех подследственных в совершении «антиправительственных действий», подпадающих под статью 102 Уголовного Уложения, предусматривающую ссылку в Сибирь и на каторжные работы. Допросы обвиняемых проводились целых четыре с половиной года – с 10 июня 1907-го по конец 1911-го. И все эти годы в кандалах и наручниках томилось по тюрьмам не менее трех тысяч армян. В их лице Лыжин позволил себе объявить «неблагонадежным» весь армянский народ. Меж тем речь шла о людях, возглавивших самооборону армянского населения в период 1905 – 1907 годов, когда царские власти инспирировали в Закавказье армяно-татарские (между армянами и кавказскими татарами – нынешними азербайджанцами) столкновения.

В конце 1911 года подсудимые из разных тюрем Кавказа были переведены в Санкт-Петербург, в Дом предварительного заключения.

Один из составов с большой группой заключенных уходит из Тифлиса на север 14 декабря. Везут в нем и поэта Ованеса Туманяна, вторично арестованного по распоряжению Сената 31 октября 1911 года и занесенного в список террористов. Напротив его имени в следственном протоколе значилось: «Известный член дашнакской партии, принимавший участие во всех комитетах».

Прибывает поезд в столицу 20 декабря в 4 часа утра пасмурного дня. В пути, за пять-шесть дней следования к месту судилища, поэт успевает сблизиться с выходцами из Зангезура. Ими оказались зубной врач Александр Саркисович Машурьянц из Гориса и Арутюн Геворкович Саркисянц из сисианского села Уз.

Из вызванных на процесс 159 подследственных предстали перед судом только 146. Остальные, в том числе Дро (Дратамат Канаян), обвиняемый в убийстве бакинского генерал-губернатора Михаила Александровича Накашидзе в мае 1905 года, были в бегах.

* * *

Порывшись в архивах тех лет, мы обнаружили документы, касающиеся Александра Машурьянца и Арутюна Саркисянца, а также горисца Амбарцума Петросовича Саркисова (Саркисджаняна), в 1908 году приговором военного суда «лишенного всех прав состояния и присужденного к каторжным работам».

Приводим выписки из показаний свидетелей за 1909 год:

«С 1905 по август 1907 г. главным руководителем местного комитета «Дашнакцутюн» был архимандрит Корюн. Сподвижником Корюна в Елисаветполе и Елисаветпольской губернии был Александр Машурьянц» (Камкрелидзе Устин Абрасомович, 32 года, помощник пристава 2-й части г. Елисаветполя);

«Из главных сподвижников архимандрита Корюна в комитете Елисаветполя я могу сказать: ныне арестованный Александр Машурьянц совершал массу убийств, а именно – вице-губернатора (Елисаветпольской губернии. – М. и Г.М.) Андреева (Андреева Андрея Филимоновича. – М. и Г.М.), помощника Шушинского уездного начальника Сахарова (Сахарова Сергея Ивановича. – М. и Г.М.), пристава Шумакевича (Шумакевича Александра Ксаверьевича, помощника пристава 2-го участка Шушинского уезда. – М. и Г.М.), Федорова (Федорова Александра Кирилловича, помощника шушинского городского пристава. – М. и Г.М.), и других в районе г. Елисаветполя и Елисаветпольской губернии в 1904 – 1907 годах» (Бакридзе Мефодий Иосифович, 44 года, помощник пристава 3-й части г. Елисаветполя);

«Во время армяно-татарских столкновений из числа членов Шушинского комитета мне были известны: врач Леон Атабеков, один из самых видных деятелей партии, он поддерживал связи комитета с заграничными деятелями и командировался в Женеву по делам партии; зубной врач Александр Машурьянц, председатель комитета, руководитель боевой дружины и организатор убийств Федорова и Ахумовых. К показанию добавлю: после ряда ликвидаций и высылки многих членов партии «Дашнакцутюн», в настоящее время комитетов этой партии в пределах Елисаветпольской губернии нет» (Георгий Самойлович Ковалев, 43 года, елисаветпольский губернатор; из протокола допроса от 12 июля).

Листая архивные документы, мы обратили внимание на страницу из следственных дел 1910 года, где упоминается А.П. Саркисянц:

«Житель г. Герюсы, Зангезурского уезда, Амбарцум Петросович Саркисов убил помощника Шушинского начальника Сергея Сахарова».

* * *

Документально-литературный сборник «Книга русской скорби» (том IX, 1911 г., С.-Петербург, стр. 6 – 12) так описывает обстоятельства и причины убийств Сахарова, Федорова и Шумакевича:

«Сахаров, Сергей Иванович, с 1903 г. старший помощник Елисаветпольского уездного начальника с откомандированием заведовать шушинской городской полицией, в каковой должности и убит «Дашнакцутюном» 15 декабря 1904 г. Вот как описывает это убийство шушинский уездный начальник: 15 декабря 1904 г. С.И. Сахаров, выйдя из своей квартиры 10 часа утра, направился в полицейское управление в сопровождении городовых Джавида и Мамедова и, не пройдя 100 шагов от своей квартиры, был обстрелян на многолюдной улице тремя армянами, надо полагать членами «Дашнакцутюна», и одним из выстрелов был убит наповал. Сопровождавшие его городовые остались невредимы, преступники скрылись»;

«Федоров, Александр Кириллович, помощник пристава 1-й части г. Шуши. Он состоял на наружной полицейской службе с 16 октября 1903 до 1905 г. – оказавшегося для него роковым, ибо 19 мая 1905 г., по сообщению шушинского уездного начальника, А.К. вышел из своей квартиры по делам службы и бесследно исчез. После тщательных розысков, предпринятых администрацией, хотя труп покойного остался неотысканным, все же было установлено, что покойный А.К. был убит армянской революционной партией «Дашнакцутюн»;

«Шумакевич, Александр Ксавьерьевич, коллежский регистратор, состоял на службе по судебному ведомству в Киевской губернии, а с 20 января 1892 г. переведен был на Кавказ на должность помощника пристава г. Эривани. С 21 августа 1898 г. назначен был смотрителем Зангезурской тюрьмы, а с 28 августа 1901 г. приставом 2-го участка Шушинского уезда; в этой должности он и был убит 28 апреля 1905 г.».

* * *

Но вернемся в Санкт-Петербург, в Дом предварительного заключения, который размещался в здании Сената на углу Шпалерской улицы и Литейного проспекта, куда из Метехской тюрьмы-крепости Тифлиса по этапу был отправлен поэт и общественный деятель Ованес Туманян.

За решеткой разрешалось писать письма только по-русски. Получать письма арестанты имели право каждый день, а вот писать – раз в неделю.

Время донесло до нас письма Ованеса Туманяна. В одном из них он пишет: «Еду (передачу) не принимают, но все, что дают, дают, конечно, за деньги».

В другом письме поэт приводит перечень обедов, предлагаемых заключенным за плату:

«Воскресенье – 1. Бульон с кулебякой. 2. Кура с рисом.

Понедельник – 1. Борщ. 2. Котлеты телячьи, отбивные с горошком.

Вторник – 1. Суп перловый.

2. Рагу из баранины, с жареным картофелем и огурцами.

Среда – 1. Щи кислые. 2. Рыба жареная.

И так далее. И этот обед стоит 40 копеек ежедневно. Также и любую другую еду, какую захочешь, можешь получить за деньги».

А 29 февраля 1912 года поэт, не скрывая радости, пишет: «Начиная с сегодняшнего утра, я стал заквашивать мацун».

* * *

К судебному разбирательству по «Делу партии «Дашнакцутюн» Особое Присутствие приступило 17 января 1912 года, во вторник. Слушания проходили ежедневно с 12 до 15 и с 16 до 19 часов. Заседания были закрытыми. В зале дозволено было находиться только самым близким родственникам – родителям, женам и детям подсудимых

Партия «Дашнакцутюн» не жалела средств для привлечения к делу лучших адвокатов Москвы и Петербурга. Все они добросовестно взялись отстаивать права своих подзащитных. В процессе принимал участие цвет русской адвокатуры. В списке, насчитывавшем около 60 адвокатов, значились: А.Ф. Керенский, Н.П. Карабчевский, В.А. Маклаков, Н.К. Муравьев, О.И. Грузенберг, А.С. Зарудный, Н.Д. Соколов, князь Л.Н. Андроников, Г.Д. Скарятин.

Александр Керенский (в 1917 г. председатель Временного правительства России), которому выпало защищать 14 подсудимых, для лучшей подготовки к процессу специально изучил историю армянского народа и по ходу судебного разбирательства сблизился со многими дашнакскими деятелями.

Обвиняемых вводили в зал по одному в сопровождении «прикрепленного» жандарма, с высоко поднятой обнаженной шашкой, и были они не в тюремной, а в своей, цивильной одежде.

Из уст председателя Особого Присутствия сенатора Кривцова в зале заседания прозвучало, что все проходящие по «Делу» преследуются статьей 102 Уголовного Уложения.

На суде вскрылись серьезные расхождения между обвинительными заключениями и показаниями свидетелей. К тому же из тысячи свидетелей, опрошенных во время предварительного следствия, на суд в Петербурге явились лишь сто, что заметно осложнило путь к выявлению истины. На ходатайство адвоката Николая Соколова о переносе суда на Кавказ председательствующий Кривцов после недолгого совещания отклонил его, заявив: «Нет такого центрального города для этого злостного преступления, поскольку оно распространило свою деятельность очень широко».

Присутствующий на процессе один из лидеров дашнакского движения Александр Хатисов (Хатисян), будущий премьер-министр Первой Республики Армения, выступив на суде, так ярко и проникновенно представил фигуру Туманяна как выдающегося лирика, известнейшего национального поэта, что председатель суда Кривцов потребовал предоставить в его распоряжение сборник избранных произведений обвиняемого.

Не пройдет и пары дней, как Кривцов протянет сборник Туманяна 1903 года прокурору и скажет, что, ознакомившись с сочинениями обвиняемого, он не нашел в них и намека на что-либо революционное и антиправительственное.

Желая пролить ясность на суть дела, видный писатель и общественный деятель Аветис Агаронян (в 1926 г. будет выдвинут на соискание Нобелевской премии по литературе) сказал суду:

«Бороться с проявлениями мятежного духа было почти невозможно. Враг был неуловим и на репрессии отвечал террором. Одной из жертв его сделался сам Голицын (Голицын Григорий Сергеевич, князь, Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе, ярый армянофоб. – М. и Г.М.) 14 октября 1903 года. Погиб в Аджикенте Елисаветпольский вице-губернатор Андреев, распоряжавшийся бойней в Елисаветполе».

Между тем, адвокаты обвиняемых что ни день обнаруживали в «Деле» все новые и новые вопиющие факты фальсификаций и подлогов со стороны следователя Лыжина. Среди таковых были подлоги с подписями, нарочно пролитые чернила на важных свидетельских показаниях. Выявилось, что подделана была даже подпись старшего прокурора Астраханцева. Разразился скандал. Да к тому же в ходе судебного разбирательства непонятным образом из той комнаты, что находилась под присмотром жандармов и куда вход был разрешен только судьям, исчезли материалы уголовного дела одного из обвиняемых. При столь вопиющем количестве правонарушений суд выносит постановление об утере документов, и следователя Лыжина публично удаляют из зала заседаний.

Разуверившись в достоверности показаний, больше не доверяя материалам, добытым Лыжиным, Кривцов неизменно справлялся, кто снимал показания с подследственных.

3 марта 1912 года адвокаты А.С. Зарудный, А.Ф. Керенский, Н.Д. Соколов, Г.Д. Скарятин обратились к председателю суда с официальной жалобой на Лыжина, обвиняя следователя в фальсификации и искажении фактов, требуя привлечь его к ответственности. Жалоба эта получила большой резонанс. Гласность очевидным противозаконным действиям следователя предали все без исключения влиятельные газеты Петербурга и Москвы. Звучали призывы – не довольствоваться отстранением и увольнением Лыжина, а строго наказать его, чему в немалой степени способствовала жесткая позиция Александра Керенского, докопавшегося до корней подлогов и фальсификаций. Уместно заметить, что его откровенность и корректность настолько подкупили сенаторов, что они часто во время перерывов обращались к нему неофициально за тем или иным разъяснением по «Делу».

Общественный резонанс, сопровождающий весь ход судебного разбирательства и сформировавшееся о нем мнение, подвиг председательствующего Кривцова отдать распоряжение апелляционному суду – обсудить на объединенном заседании поведение Лыжина. Заседание приняло предложение предать фальсификатора суду. Против него было возбуждено уголовное дело, однако, забегая вперед, скажем, что Лыжин так и не был осужден, поскольку приглашенные из Тифлиса в Петербург пятеро свидетелей на суд не явились. Затягиваясь и откладываясь, дело Лыжина в конечном счете было закрыто.

К началу марта закончились допросы всех обвиняемых, и 7 марта выступать начал с обвинительной речью прокурор В.В. Сергеев. Его речь растянулась на три дня.

В 2 часа пополудни 20 марта 1912 года, в гробовой тишине зала, был оглашен приговор суда:

«В присутствии и. о. прокуроров В.В. Сергеева и В.С. Аксакова Правительствующий Сенат в Особом Присутствии выслушав дело по обвинению 159 членов партии «Дашнакцутюн» по статье Уголовного Уложения 1453 и др. статьям Уложения о Наказаниях:

Признает нижепоименованных подсудимых виновными в том, что они в 1905 – 1909 годах принимали участие в сообществе, присвоившем себе наименование Армянская революционная партия «Дашнакцутюн», заведомо для них поставившим целью своей деятельности насильственное посягательство на изменение установленного в России Основными Законами образа правления и замену его федеративной демократической республикой, в которую Кавказ должен входить как союзная часть, с самостоятельным управлением; при том знали, что означенное сообщество имело в своем распоряжении склады оружия и средства для производства взрывов, и в качестве членов одной из организаций сего сообщества:

7 (порядковый № по списку. – М. и Г.М.). Саркиса Пашоевича Едигарова, 33 лет. В 1907 – 1908 гг. содержал в Тифлисе типографию «Гермес».

22. Зубного врача Александра Саркисовича Машурьянца, 28 лет. Проживал в г. Шуше.

35. Арутюна Геворковича Саркисянца, 26 лет. Рядовой 115 пехотного Кубинского полка, бежавший с военной службы. Распространял в Тифлисе партийную литературу.

38. Мнацакана Мосесовича Налбандянца, 35 лет. В 1905 г. состоял издателем в г. Тифлисе армянской газеты «Арач».

60. Потомственного дворянина Минаса Ивановича Берберова.

64. Дворянина Сиракана Фаддеевича Тиграняна.

66. Дворянина из беков Александра Агафоновича Мелик-Азарьянца.

69. Князя Иосифа Георгиевича Аргутинского-Долгорукова.

76. Дворянина Ованеса Тер-Татевосовича Туманяна.

89. Тадевоса Минаевича Амирова.

111. Амбарцума Петросовича Саркисова, лишенного всех прав состояния и присужденного к каторжным работам.

127. Сына священника Гарегина Егишевича Тер-Арутюняна…

Александру Машурьянцу было вменено «участие в убийстве помощника начальника Шушинского уезда Сахарова», а Амбарцуму Саркисову (Саркисджаняну) – «убийство помощника пристава гор. Шуши Федорова».

«Виновными в преступлениях» из 146 человек были признаны 52. Один из них был осужден к каторге на шесть лет с лишением прав состояния и с последствиями, трое – на четыре года с лишением прав состояния и с последствиями, один – к ссылке на поселение с лишением прав состояния, двое были заключены в крепость – один сроком на один год, другой – на три месяца. 45 человек были наказаны разными сроками, более легкими. Александр Машурьянц и Арутюн Саркисянц были сосланы в Новочеркасск, на родину… следователя-фальсификатора Николая Лыжина.

В отношении других 94, в т.ч. горнозаводчика Александра Мелик-Азарьянца, поэта Ованеса Туманяна, Гарегина Тер-Арутюняна (Нжде) и Амбарцума Саркисджаняна (он же Сако Японаци), была принята следующая формулировка: «В преступных деяниях в совершении коих подсудимые настоящим приговором признаны не виновными, они должны быть, согласно 1 п. 771 ст. Уст. Угол. Суд., признаны по суду оправданными».

* * *

Почтя своей знаменательной победой оправдания и освобождения из-под стражи 94 обвиняемых, адвокаты решили отметить это событие ужином в «Дононе», самом престижном ресторане Санкт-Петербурга.

Оскар Иосифович Грузенберг, адвокат Ованеса Туманяна, волновался более прочих: его подопечного уже должны были выпускать, но он почему-то запаздывал. Туманян с Хатисяном появились только в 9 вечера: проволочка случилась с оформлением в суде документов. Репортер столичной газеты Карл Карлович Булла успел запечатлеть участников ужина.

* * *

По свидетельству историка Лео (Бабаханян А.Г.), Николай II в июне 1912 года принял новоназначенного Католикоса всех армян Геворга V и пообещал ему: «Пока вы вернетесь к себе, все уже будут выпущены».

Государь-император слово свое сдержал.

Нелишне будет отметить, что большая часть помилованных Николаем II осужденных после изъявили желание сражаться на фронтах Первой мировой войны.

Полосу подготовили Марина и Гамлет Мирзоян, Москва

Поставьте оценку статье:
5  4  3  2  1    
Всего проголосовал 31 человек

Оставьте свои комментарии

  1. Мало кто знает, что будущий председатель Временного правительства Александр Фёдорович Керенский защищал в суде 1912 года лидера донских дашнаков Минаса Ивановича Береберова. Минас Беребров родился в 1870 году в Нахичевани-на-Дону в многодетной семье преуспевающего врача Ивана Минасовича Берберова, кстати, родного деда известной писательницы русского зарубежья Нины Николаевны Берберовой. Керенский был уверен, что оправдание многих лидеров партии Дашнакцутюн, в т. ч. Берберова, поднял престиж России за рубежом, особенно среди армян в Турции. Потому как, по мнению Керенского, Россия должна была относиться к армянам, воюющих с турками, как к своим союзникам.
  2. Статья интересная и множество фактов показывают, что к армянам в России большинство в обществе относились с симпатией. Суд многих оправдал, остальные понесли относительно, мягкие наказания.Практически армянофобия была наказана и армянофобы были ликвидированы, те чиновники, которые творили беспредел в Закавказье и устраивали погромы армян на стороне кавказских татар.
  3. Интересный материал. Получается, что царская Фемида иной раз склонялась к подлинному правосудию. Хотя, с другой стороны, верные слуги самодержавия "на местах" творили беззастенчевый произвол: поэта-лирика объявили террористом! Очень хорошо поработала российская адвокатура, честь и слава этим благородным людям!
  4. Очень интересный фрагмент истории дореволюционной истории России и партии Дакшнакцутюн, в числе участников которой Ованес Туманян и Керенский. Всегда восхищаюсь бесценным трудом Марины и Гамлета Мирзоянов - исследователей и популяризаторов истории Армении и российских армян. Рада, что выдалась мне возможность довести до их сведения эту высокую оценку, уверена - не только мою, их полезной и затребованной деятельности. Спасибо вам - мои дорогие соотечественики!
Комментарии можно оставлять только в статьях последнего номера газеты