Застой как предтеча взрыва. Не остаться бы под обломками
интервью с Арутюном Месробяном, экспертом по управлению, основателем-координатором стратегической программы «Айоц еркир» («Армянская страна»)
– В одном из дореволюционных интервью Вы сказали, что наша кажущаяся стабильность чревата взрывом. И взрыв состоялся…
– В управлении четко разделяются понятия стабильности и «болотного спокойствия». Стабильность – это не статическая, а динамическая ситуация. Например, страна стабильно развивается. Она в соответствии с развитием меняется, но она стабильна. А топтание на месте, выдаваемое за стабильность, на самом деле нестабильно и очень опасно. К сожалению, многие наши проблемы происходят из банальных ситуаций, и элита, которая у нас так и не состоялась, не зная основ управления, совершает банальные же ошибки. Многих мнимое спокойствие или в советских терминах – застой успокаивал. Другой важный аспект обозначу по аналогии с медициной. Например, 4-я стадия рака неизлечима, и основная проблема в том, чтобы обнаружить болезнь на ранней стадии. Роль элиты – чувствовать 1-ю стадию и приступить к лечению. И еще учтем, что теория управления создана не в кабинетной тиши, она основана на законах жизненной практики. И то, что застой – это предтеча взрыва, происходит не из глубоко научных исследований со сложным математическим аппаратом, хотя такие модели разработаны, а только и только из жизненной практики. Тем и ценна теория управления, потому что ее советы исходят из жизни и воплотимы в жизнь.
– Я так понимаю, что найдется исторический пример и на его основе будут даны советы по преодолению трудностей. Но ведь и страны разные, и народы тоже не отличаются однообразием. И то, что хорошо для одних, совершенно не подходит другим. Что русскому хорошо, то немцу смерть.
– Базовые законы управления универсальны, несмотря на объекты их применения. В управлении крайне важна роль элиты, которая умеет думать стратегически, зная, как можно переместиться в желаемый будущий образ общества и государства. Народ, не имеющий такой элиты, увы, обречен. Нам не удалось ее создать в течение всей нашей независимости, и потому мы и пришли к своему сегодняшнему состоянию. А с 1994-го по 2018-й мы, к сожалению, пропустили возможность, не побоюсь сказать, скачкообразного развития. Да, были двузначные темпы экономического роста, но структура тогдашнего роста говорит о том, что рост не нес прогрессивного характера, он был всего лишь количественным. Локомотивами роста тогда были строительный и горнодобывающий сектора. Но строились в подавляющем большинстве жилые дома, а не предприятия, а акцент на увеличение горнодобывающей отрасли не является качественным развитием экономики государства. Т.е. нацеленность в будущее была минимальной. И потому в теории управления понятия роста и развития разделены. Рост – это количественное увеличение параметров системы, а развитие – качественное.
Другой пример. Переход в Армении на парламентскую форму правления был стратегической ошибкой. Мотивы мне неинтересны, хотя они известны. Разговоры о смене модели по-
шли с 2015 года. Это в том случае, когда мы почти 30 лет подряд признавались в том, что страна переживает переходный период, несмотря на то, что из той же теории управления следует, что переходный период не может растянуться более чем на 10 лет. Так вот, в переходном периоде смена модели управления государством просто взрывоопасна. Тот, кто хоть немного представляет себе, что такое управление, должен был лечь костьми, чтобы не допустить перехода на самую опасную для этого периода форму правления. К примеру, парламентская форма правления для такой махины, как Россия, просто губительна, и если они, не дай бог, сделают этот переход, то страна начнет разрушаться. Примерно так же, как начала разрушаться Армения.
– Парламентская республика многими преподносится как высшая форма демократии. В Ваших же словах явственно слышен антидемократический посыл.
– Давайте сравним государства и управление ими сейчас и раньше. Сейчас на политические олимпы больше не взбираются люди калибра Франклина Рузвельта, Шарля де Голля, Уинстона Черчилля, Конрада Аденауэра. Долгое формальное применение демократии снижает уровень развития общества, вводятся общие стандарты образования, всё пытаются унифицировать, и уровень элит, отвечая тенденциям унификации, тоже начинает мельчать. Сейчас мир в очень опасном состоянии. Уровень вызовов сегодня сложнее, чем уровень элит, призванных на них адекватно отвечать. Получается разрыв в управлении. Если элита проще, чем объект управления или ситуация, то система идет к деградации с последующим самоуничтожением. Все конфликты выходят на глобальный уровень, и мир сегодня встал перед опасностью мировой войны. Проще говоря – восприятие элит мельче, чем мир с его вызовами. И тут происходит накопление напряженности. Если вы проще, чем проблемы возглавляемого вами даже не государства – корпорации, то проблемы будут накапливаться и все окончится взрывом. И избежать его может только меритократическое управление, которое с самого начала предполагает наличие позитивной селекции кадров с работающими социальными лифтами. А при отрицательной кадровой селекции достойные чувствуют себя дискомфортно, а вольготность и комфортность переходит к недостойным. И тогда наступает какократия – власть недостойных. Система управления деградирует и завершается взрывом. И реальная демократия здесь, грубо говоря, отдыхает, достаточно вспомнить, что Гитлер пришел к власти формально демократическим путем.
– Меритократии в управлении нет, это понятно. И тем не менее меритократические подходы в обществе существуют, хотя бы в выборе невесты или лечащего врача. Важно знать, из какой семьи невеста, образованна ли, скромна в быту и имеет ли способности к ведению хозяйства. Врач тоже подбирается не по принципу самопиара, а по реальным результатам и отзывам людей, пользующихся доверием. Как эти принципы перенести на управленческие кадры? Тут еще потребуются позитивный опыт и нравственный облик, это как минимум.
– Это вопросы как раз не для широкой общественности или электората – широкая общественность в этом не разбирается. Давайте так: как выбрать хорошего летчика? Доверить этот выбор пассажирам или специалистам? Так же работает выбор в меритократических системах. Потому что, если доверить выбор летчика пассажирам, они вполне могут выбрать симпатичного неумеху и их пунктом прибытия станет кладбище.
Дело в том, что на выборах должна выбираться не столько личность, сколько модель будущего, исходя из объективной реальности. Той, что существует помимо нас, наших представлений, независимо от того, принимаем мы ее или нет. Законы жизни тем не менее все равно работают. И меритократическая модель, т.е. власть достойных, предполагает жесткое управление. Элита, понимаемая как интеллигенция – это иммунная система народа. У нее, как у полупрозрачной мембраны в нервной клетке, 4 функции: взять полезное, преградить путь вредному, выпускать вредное и удерживать полезное. Так вот, что произошло в 2018-м? Большинство интеллигенции аплодировало «цветной революции». Т.е интеллигенция не выполнила свое иммунное предназначение. То, что охлос бежал за революцией – это нормально, но интеллигенция, побежавшая за охлосом, подставила будущее страны. Короче, интеллигенция как минимум допустила преступную халатность, а оправдания, что, дескать, нас обманули, лишь доказывают, что это не интеллигенция, а все тот же охлос. Хотя некоторые «особи» из среды интеллигенции поддерживали революцию из банального шкурного интереса – получить должность и приблизиться к кормушке. А это попахивает уже национальным предательством. Приведу более страшный пример: как произошел геноцид армян в Турции? В 1915-м представители армянской интеллигенции находились во всех сегментах и структурах государства, часто на ключевых позициях. И как же произошло, что геноцид стал неожиданностью? Объяснение тут одно: мы и тогда не имели интеллигенции, или, если избегать этого названия, – элиты. Результат: 1,5 миллиона уничтоженных армян. Иммунная система не сработала. И точно то же произошло в 2018-м. Скажу больше, еще в 1908-м армянская интеллигенция поддерживала приход младотурок к власти. Через год прошли погромы в Адане, и та же интеллигенция постаралась не обратить на это внимания. И ночью 24 апреля в 1915-м начались аресты уже среди самой интеллигенции. Бумеранг вернулся. В то время армянское общество было далеко от самоорганизации, в чем также была виновата интеллигенция.
Хочу привести пример Швеции, деградировавшей после жесточайших поражений в войнах с Россией. Так вот, именно интеллигенция Швеции, озабоченная сломленным национальным духом, для поднятия духа нации начала изыскания в прошлом викингов, связывая их со шведами, тем самым помогая шведам подняться с колен. Естественно, с определенными редакциями. Этот вопрос решается не народом, а интеллигенцией, такие вопросы вообще снизу не решаются. А теперь посмотрите на современную Швецию.
– Вы говорите об открытых технологиях. А к нам в изобилии были применены манипуляционные. В том числе и стирание прошлого. Как в этих условиях может прийти к власти национальная элита?
– Базовая фишка современной демократии – это выборы. Кто выбирает канцлера Германии? Народ? Нет, его выбирает парламент, или бундестаг. В Америке президента выбирают выборщики. В Британии вообще дубль-управление – монархия и демократия, с определенными поправками – палата пэров наследственна, она не избирается. Т.е. созданы фильтры, чтобы выбор охлоса не поднимался до вершин власти. В англосаксонской модели управления, которую я использовал в моей диссертации, форма не демонстрирует содержание, а скрывает его. Еще с конца XVI века Британия искала лозунг империи, и нашел его Киплинг в самом начале XX: «Бремя белого человека». Т.е. «бедная» Англия прямо-таки обязана взять на себя тяжелое бремя светоча цивилизации. Это суть их управления, они как бы и не желают этого, но долг зовет. И, прикрываясь демократическими лозунгами, они затем переформатировали свою модель колоний в т.н. Британское Содружество. Например, и в Канаде, и в Австралии основные, ключевые решения не могут быть приняты без формального согласия генерал-губернаторов, назначаемых королевой Англии.
У нас патовая ситуация именно потому, что у нас нет элиты. Как она может возникнуть? В каждом государстве крепнет ядро, основанное на своей онтологии – генетике и пройденном пути. У нас, не имевших много веков государственности, не стало аристократии, и то, что мы называем интеллигенцией, которая должна возвышаться над народом, на самом деле ничем не лучше охлоса. И в этой ситуации определяющим становится внешний толчок. Путь к меритократии изнутри маловероятен. Под толчком я понимаю изменение конфигурации внешних обстоятельств. И в 1918-м, и в 1991-м не мы добивались независимости долгой и упорной борьбой – мы ее получили. В 1918-м, после развала Российской империи, развалилась Закавказская Конфедерация, Грузия и Азербайджан из нее вышли, и мы остались в гордом одиночестве. И в 1991-м рухнула Советская империя, и мы вновь обрели независимость. Сценарии могут быть разными, но главное –быть к ним готовыми. И поэтому я с командой профессионалов с июля прошлого года начал разрабатывать стратегическую программу, которая называется «Страна армянская» – «Айоц еркир». Все те программы в Армении, как правительственные, так и политических партий, которые я до того исследовал, на поверку оказались сборниками тостов тамады. Месяц назад мы завершили предварительный вариант программы и сейчас собираем экспертов всех уровней, чтобы довести программу до практической полезности с дальнейшим использованием. И первые слушания в таком формате несколько дней назад начались. Параллельно скоро начнем собирать госуправленцев с позитивным опытом, и когда создастся благоприятная ситуация, то программа вместе с исполнителями, я надеюсь, будет востребована. По сложившейся практике силы, приходящие к власти или захватывающие власть в Армении, не представляют себе список проблем и начинают экспериментировать в надежде их решить. Мы стали, как и во времена Первой мировой войны, заложниками ситуации. Единственное, что мы можем – это быть готовыми к ее изменениям, особенно на фоне общемировых тектонических сдвигов. Добавлю, что если и дальше следовать внешне демократическим, а на самом деле – охлократическим постулатам, приход квалифицированного управленческого ядра с программой практически невозможен. Добавлю, что на родине демократии, в Греции, демос – народ – и охлос были разделены и целые блоки населения не имели права голоса. Как, кстати, в Европе и в США до недавнего времени.
– Прямо-таки тревожно за всеобщий разгул демократии.
– Демократия в современном понимании вообще лукавая штука. Например, закон о лоббинге в США означает узаконенную коррупцию. В терминах науки управления львиная доля населения вообще не должна иметь избирательной возможности. В частности, в той же Америке для получения гражданства необходимо сдать экзамен, в котором есть и история Америки, и электоральные процедуры, и присяга на верность. И демократическая общественность не возмущается. И у нас необходим избирательный ценз – как для избирателя, так и избираемого. Не каждый должен иметь право голосовать, потому что он выбирает будущее и должен об этом будущем хотя бы иметь представление. У избираемого должен быть позитивный опыт управления, образовательный ценз и, что очень важно, нравственный облик. В корпоративном управлении любой сотрудник должен пройти все стадии служебного роста, т.е. необходимо нарастание компетенции. Методов отбора много, и они разработаны. И очень важно, чтобы любой идиот с улицы не только не мог стать лидером государства, но и не мог об этом даже помыслить. В этой связи важно отметить, что в государстве должна действовать собственная версия закона об иностранных агентах FARA (Foreign Agents Registration Act), на примере США, чтобы значительно снизить влияние внешних сил, что особенно важно в периоды выборов.
– Давайте представим себе, что следующая власть вдруг захочет внедрить меритократическое управление, но снизу это произойти не может. Значит, понадобится очень сильный центр воздействия.
– Сначала нужна политическая воля. И есть форма, и есть содержание, которое либо следует форме, либо прикрывается ею. Как, пользуясь как бы демократическими процедурами, выбрать меритократов – это к пиар-технологам, а не ко мне. Вначале появляется запрос, хоть незначительный, на позитивные изменения, потом появляется человек. Должно быть внутреннее стремление, которого нет. Наше общество достаточно двулично, лицемерно и, желая позитивных изменений, желает их прежде всего для самого себя, любимого, что очень трудно трактовать как запрос на позитивные изменения в стране. И эти люди теми или иными способами не должны влиять на выбор пути. В той же Греции, колыбели демократии, как мы уже сказали, большие блоки населения не влияли на выборы. Осознание проблем в узком кругу населения есть, но, во-первых, оно должно быть углублено и превратиться в общественный запрос. И этот запрос при изменении конфигурации внешних сил, как это уже случалось, должен перейти в форму правления. Как будут меняться конфигурации – сказать трудно. Например, сейчас Россия находится в цивилизационной борьбе с Западом, в той или иной мере в этой схватке участвует Китай и к ней постепенно подходит Индия. Это глобальные цивилизационные игроки. Есть и региональные, но их влияние ниже. Россия имеет имперское прошлое, как и англосаксы, и способна выстроить свою модель через тектонические подвижки, в результате которых мы можем либо кануть в Лету, либо возродиться. Если сработает меритократическое ядро – возродимся, если нет – повторится 1915 год.
Управление – это временами хирургия, и специалист знает, как лечить болезнь. Можно согласиться и выжить, а можно не согласиться. К сожалению, в этом случае, повторюсь, придется озаботиться местом на кладбище.
– И как же Вам в этих условиях удалось создать группу людей, озабоченную будущим страны?
– Меритократическим отсевом. Примерно так же, как мужчина выбирает невесту. У нас были предложения спонсорства, но мы от них отказались. Спонсорство – это влияние, как во времена, когда программы являлись списком тостов. Члены команды – люди самодостаточные, так что больших проблем у нас нет. Обстоятельно представить программу в интервью я не могу, это как минимум доклад или по меньшей мере обстоятельный разговор, предваряющий знакомство с программой.
– Основные пункты можно?
– Очень кратко. Это обеспечение традиции стратегического госуправления с помощью теории, обобщающей практику. Как запустить механизм меритократического управления и обеспечить развитие? Так вот, для того, чтобы обеспечить длительное существование и развитие государства, прежде всего необходимо обеспечить его безопасность. Территориальную безопасность может дать только армия. Тут у нас есть примеры Швейцарии, Израиля и, пусть это не покажется странным, Сингапура. Ли Кван Ю в первые годы правления в центр своего внимания поставил не экономику, а армию. И только после обеспечения элементарной безопасности он взялся за экономику.
На внешнем контуре у нас реактивное управление, в то время как существуют методы инициативного, активного управления. Это и предвидение ситуаций, и методы их создания.
Необходимо равномерное развитие территорий – как с использованием ресурсов территорий, так и с созданием ресурсов на территориях. Развитие начинается, когда обеспечивается круг: от частного – к общему и от общего – к частному. Районы должны развиваться в контексте развития государства.
Вопрос диаспоры. Диаспора Китая несравнима с собственным населением. Но даже такая махина, как Китай, вовсю использует свои диаспоры. А мы, имеющие, как Израиль и Ирландия, диаспоры, численно превосходящие население страны, никак их не используем. Несмотря на то, что диаспоре выгодно иметь сильную метрополию. А у нас все программы работы с диаспорой застряли на уровне тостов или банального попрошайничества.
Образование и воспитание. Когда Англия пошла по пути создания империи, прежде всего было обращено внимание на образование. Ребенок поступал в колледж или институт, отрываясь от семьи, и только на каникулы возвращался домой. И вдали от дома ему прививалось имперское мышление. Об империи пока мечтать не будем, но национальное, государственное мышление нам просто необходимо.
Это не то чтобы кратко, это пока вообще никак. Но очень надеюсь, что в ближайшем будущем удастся ознакомить заинтересованного читателя, хотя бы тезисно, с программой.
– Будем надеяться. А теперь Ваши пожелания читателям газеты.
– Безопасности, здоровья, удачи и… хотя бы элементарной мудрости.
Беседу вел Арен Вардапетян
Оставьте свои комментарии