Искусство из пепла

«У меня давно было намерение как-нибудь приехать и сделать что-то в Армении. Но после такого страшного финала войны я поняла, что не могу сидеть сложа руки. Не сомневаюсь, что это была трагедия для каждого армянина, но я, наверное, излишне эмоциональна… Бессонные ночи с кошмарами... У меня ночевали родственники, чтобы быть рядом, если мне станет плохо… Здесь я окончила курс Аджемяна, в Нью-Йорке прошла режиссерские курсы и сделала немало постановок. Я знала, что многие актеры степанакертского театра приехали в Армению, что он в бедственном положении. Подумала: поеду и сделаю с ними постановку. Стала искать подходящий материал. На мой взгляд, пока слишком рано обращаться к последней войне – это какая-то спекуляция. Пройдет время, история всех рассудит, и еще родятся произведения искусства на эту тему.

Мне показалось, что повесть Наринэ Абгарян – именно то, что нужно сегодня. В середине ноября связалась с Наринэ Абгарян, которая с большой готовностью дала мне право на постановку. Я начала работать над инсценировкой, прочла повесть раз пятнадцать, чтобы каждая строчка стала на свое место. На премьере в Степанакерте присутствовала министр соцобеспечения Мане Тандилян, и она оставила запись в книге впечатлений: «Этот спектакль имеет огромное стратегическое значение. Настаиваю – постройте дорогу от Хндзореска к Нижнему Хндзореску. Если не знаете, зачем, пойдите и посмотрите спектакль «С неба упали три яблока». Эта оценка мне очень дорога», – говорит режиссер спектакля, давно уже проживающая в Нью-Йорке, некогда звезда Национального театра им. Сундукяна и красавица Карине Кочарян.

В авторском слове, открывающем «С неба упали три яблока», Наринэ Абгарян написала: «Не знаю, сколько мне отпущено дней и наступит ли когда-нибудь завтра. Но в одном я уверена совершенно точно: небеса пахнут так, как пахли руки моей бабушки. Свежевыпеченным хлебом, сушеными яблоками и чабрецом...» Этим замечательным букетом ароматов пахнет и история затерянной высоко в горах деревни Маран и ее немногочисленных обитателей. А еще она полна добра, нежности и боли. Она полна веры и надежды – ведь даже у того, кто отчаялся и собрался умереть, впереди может быть много прекрасных дней.

«Я приехала в Арцах с мыслью, что подставлю им плечо, придам сил, но это арцахцы дали мне силы! – рассказывает Карине Кочарян. – Я неоднократно бывала в Арцахе, но в качестве туриста, у меня не было ни одного настоящего знакомого. Я шла по улицам Степанакерта и со всеми здоровалась, потом познакомилась с соседями. Каждое утро по дороге в театр встречала мужчину, сын которого пропал без вести. Обнимала его за плечи, пыталась как-то обнадежить, а он только твердил: «Матах, только бы я его нашел и похоронил по-человечески…» Актеры пришли на первую читку. Молчаливые, никто не говорил о своем горе, а ведь они прошли ад, погибших не было только у тех, кто всех схоронил еще в первую войну. Одна моя актриса, шушинская, пришла на первую репетицию – в окне виднелось кладбище. Она разрыдалась и не смогла продолжить. На ее глазах разбомбили Дворец культуры Шуши, она помогала вытаскивать тела из-под завалов… Каких усилий мне стоило уговорить участвовать в спектакле Офелию, сыгравшую главную роль, она просто дневала и ночевала на Ераблуре! Ее муж погиб в Шуши 8 ноября, еще бы один день... Все говорят: совершенно

замечательный парень. Двое детей осталось. Сын другой нашей актрисы все еще находится между жизнью и смертью – непонятно, выкарабкается он или нет. И все актеры-мужчины воевали, у самого молодого трое детей, сейчас ждет четвертого... Когда вокруг все такие настоящие, сам себе начинаешь казаться фальшивым. Одним словом, я сжала зубы, ведь неприлично показывать эмоции перед людьми, окаменевшими от горя, но сохранившими достоинство. А сегодня они улыбаются!»

Актеры степанакертского театра не только улыбаются. Они играют темпераментно, можно сказать, лихо, смакуя свой арцахский диалект. Они заставляют зал взрываться хохотом и утирать слезы. Местами звучит живой дудук, и сцена, оформленная арцахскими коврами, словно из Музея ковров в Шуши, превращается то в очаровательную сельскую пастораль, то в героическую фреску. Они уже трижды сыграли в зале степанакертского Дворца культуры и молодежи на 450 мест и обзавелись не только поклонниками, но и обиженными. Это те, кому не удалось достать билетик.

«Я хочу выразить огромную благодарность за поддержку гастролей в Москве главе Ново-Нахичеванской и Российской епархии Армянской Апостольской Церкви владыке Езрасу, руководителю Культурного центра посольства Армении Владимиру Габбе, театру «Гавит» и лично Гамлету Галечяну – без их активного участия и поддержки эти гастроли не были бы возможными», – сказала режиссер Карине Кочарян.

«Это первый спектакль, поставленный на сцене Театра имени Папазяна после войны. И тут невозможно не снять шляпу перед Карине Кочарян, которая приехала, шесть месяцев прожила в Степанакерте и на собственные средства сделала этот спектакль. Мы как-то считаем, что «патриотический поступок» звучит пафосно – но как еще это назвать? А самое главное, что актеры театра смогли работать, и это очень важный шаг. Ими нельзя не восхищаться – ведь нет ни одного, кого война обошла стороной. Но это героические люди, которые нашли в себе силы подняться на сцену и подарить зрителю надежду», – считает председатель СТД Армении Акоп Казанчян.

Короткий диалог из «С неба упали три яблока».

– Наш народ другой, – задумчиво протянула она. – Мы крупные, основательные, горбоносые, неповоротливые. А вы порхаете, словно бабочки.

– Вы очень красивые, – отозвалась Настасья. – И... словно каменные. В Маране, по-моему, всё каменное. Дома. Деревья. Люди. И (она пощелкала пальцами, вспоминая слово) высечены, да. Высечены из камня…

Высеченный из камня портрет горы и портрет деда, портрет вола и портрет чабреца, а обобщая – всего армянского, армянина, собирательный портрет армянского народа. И эти безыскусные портреты, созданные сдержанными, скупыми средствами, одновременно так монументальны, что напоминают знаменитых львов Гегарда и барельефы армянских храмов. И как было сказано великим Амо Сагияном, у звезды, под которой родился армянский народ, было каменное сердце, только ее жизнь конечна, а наша – нет, и длиться она будет вечно, сквозь камни и века.

Владимир Габбе