Елена Метелева: Новой фазы геноцида армян Россия не допустит

– Елена, сегодня армяно-российские отношения переживают драматические времена, и Вы – одна из немногих русских интеллигентов, кто системно на протяжении многих лет поддерживает тему нашего диалога. Скажите, а Вы были в Армении?

– Да, я была в Армении дважды. Это было в 2014 и 2015 годах. Знакомство с армянами началось с моего сайта, посвященного музыке разных народов и стран. Я написала статью про очень красивую и талантливую испанскую актрису и певицу 1930–1940-х годов. Откликнулся один армянин, которому она очень понравилась. А я его в свою очередь попросила рассказать мне для сайта что-нибудь про армянскую музыку. Я тогда практически ничего о ней не знала, разве что любила талантливое семейство Лисициан. Мой новый знакомый рассказал про выдающихся армянских оперных певиц Гоар Гаспарян, Лусине Закарян. И из современных представил автора-исполнительницу Мариету Бадалян. Я посвятила им несколько страниц, и мы стали с этим меломаном общаться более активно. Появились знакомые армяне из творческой среды. Например, замечательный композитор и душевный человек Жанна Блбулян, живущая в Париже. Появилась у меня и подруга в Ереване, профессиональный психиатр. В 2014 году я поехала посмотреть страну и по возможности установить академические, учебно-образовательно-научные связи. В Ереване встретилась с представителями двух вузов. С одним – Академией государственного управления при президенте Республики Армения – удалось заключить соглашение о сотрудничестве.

– Были ли эти рабочие контакты согласованы с руководством Вашего вуза?

– Да, инициатива была моя, мне хотелось найти контакты и дальше установить деловые отношения на уровне руководства. К сожалению, продолжения эта инициатива не получила, поскольку наступили сложные времена в обеих наших странах. На личном уровне мы продолжаем общаться: участвуем в онлайн-конференциях, обмениваемся публикациями. И с той, и с нашей стороны было желание сотрудничать в реале, но на тот момент это не было реализовано из-за дальних расстояний и отсутствия финансирования. Если бы были гранты, можно было бы. Но и тогда с этим были проблемы, а сейчас тем более.

– Я стала ездить в Армению с 2010 года, не скрою, что поначалу находила там отдушину, видя какие-то приметы советского времени. Первое, что я увидела – крайне малочисленных демонстрантов под дождем с красными флагами 1 мая. А потом уже стала постигать чисто армянскую реальность и метафизику. А какими были Ваши первые впечатления?

– У меня было давнишнее желание поехать в Армению. Потому что все эти годы во мне жили воспоминания образов, которые транслировались по телевидению, в той же передаче «Клуб путешественников» Юрия Сенкевича. Где-то на берегу, в моем воспоминании, стояла церковь. Потом уже я увидела этот храм Севанаванк. (Я даже рискнула окунуться в озеро Севан, хотя вода в нем такая же холодная, как в Байкале).

То, что там будут необычная архитектура, непостижимые пейзажи, я заранее предчувствовала. Мне хотелось увидеть каменные дома в сельской местности, обычные жилые дома обычных людей. Ведь они так не похожи на российскую деревню.

Но о современном Ереване представления не было. Когда уже приехала в Ереван, поймала себя на мысли, что столица должна быть белокаменной. В европейских столицах – Лондоне, Париже, Мадриде…

– …и старой Москве тоже…

– …у них у всех белые стены. А тут город из розового туфа. Потом, когда приехала через год, я этого диссонанса уже не чувствовала. Про древнюю историю Армении нам никогда никто не рассказывал. При этом мы, конечно, знали имена советских армянских деятелей культуры. Скажем, я знала о поэтах Сильве Капутикян и Аветике Исаакяне, но кто бы из нас в СССР знал о Тигране Великом? Мы не знали даже о древнем Гегарде и Гарни.

– Очевидно, что в советских учебниках истории писали про Урарту и на этом тема древности была закрыта.

– При этом я предпочла бы узнать про историю именно древней Армении, а не государства Урарту, которое я бы отнесла ближе к Месопотамии. В Ереване, повторюсь, совершенно необычная архитектура, часто с чертами национального стиля. Я села на экскурсионный автобус и проехала по разным районам города. Временами видела советское, застывшее, законсервированное прошлое 1990-х или даже 1980-х.

Старый район Еревана Конд – это совсем отдельная история. Причем, насколько мы знаем, до сих пор нет согласия в армянах насчет этого района: снести его или перестроить.

Мне посчастливилось посетить раскопки в Тейшебаини и гробницу древних царей в Ахцке, и экскурсии там для меня провел знаменитый археолог Акоп Симонян. Все это – благодаря знакомству с его сестрой и соратницей Арменуи Симонян, интересным человеком с прекрасным чувством юмора.

Необычные ощущения остались от посещения Караунджа. Древние камни, безусловно, показались загадочными и таинственными, но пейзаж вокруг просто восхитил – он неожиданно напомнил мне родные забайкальские степи.

Поездки по Армении, посещение знаковых мест меня впечатлили, безусловно. Парящий над окружающими горами Татев, его древние строения, его знаменитый качающийся столп Гавазан (который, к сожалению, был «стреножен» и перестал качаться). Запомнились удивительные окрестности Нораванка и сам монастырь, гениальным образом вписанный в окружающий ландшафт. По моему скромному мнению, Нораванк – это символ высшей гармонии творений Бога и Человека, рукотворной и нерукотворной архитектуры, уникальный образец слияния монастыря и гор. Очень теплые воспоминания оставило посещение Цахкадзора, чья цветущая природа выделяется на фоне преимущественно каменистых пейзажей страны.

– А люди, которые Вас встречали и были Вашими проводниками, они были ярко пророссийские?

– Люди мне встречались разные, и все они были мне интересны. Я попала даже в круг членов общины «Арординери Ухт» («Дети Солнца»), заодно и последователей Гарегина Нжде, основателя идеологии «Цехакрона». С ними я поднималась на гору Арагац. Сначала они сделали матах («жертвенный баран» – арм.) на берегу озера Кари-лич, но не по христианскому обычаю, а по языческому. Потом на самом Арагаце провели обряд с огнем. С ними же я побывала в Гарни, где на территории бывшего СССР находится единственный античный храм. Мы оказались там в Навасард, то есть 11 августа, и я там тоже стала свидетельницей праздничной церемонии с участием жрецов из общины «Арординери Ухт». Замечательные люди, очень интересные, занимательные, активные. Они, конечно, с одной стороны, советские, как мы все. И в принципе россиян, русских воспринимают как ариев. Но с другой стороны, понятно, что у них имеются претензии к большевикам по поводу «дружбы» с турецким государством в 1920-е годы ХХ века.

– Претензии к большевикам в армянском обществе перманентны в разных стратах общества, несмотря на то, что именно в Советской Армении наука, искусство, градостроительство поднялось на небывалую высоту. Но, кстати, в республике много людей, которые благодарны большевикам и лично Ленину, который присоединил земли больше, чем это могло бы быть.

– Были среди моих знакомых и чисто пророссийские люди. Во второй уже приезд я познакомилась с дочерью Гоар Гаспарян – Седой. И с тех пор мы с ней очень душевно общаемся. Она признавалась, что никогда в 1990-е не участвовала ни в каких митингах, была против «анкахутюн» (независимости) Армении, т.к. интуитивно чувствовала всю опасность такого акта.

Конечно, советская армянская культура и наука – это великий, интереснейший пласт. Был в Армении еще и свой Серебряный век, когда творил поэт, видный общественный деятель Ованес Туманян и вызрела целая плеяда художников, скульпторов и литераторов. Но, скажем, публицист Армен Асриян, который очень активен в соцсетях, пишет о том, что и эти люди тоже работали на развал Российской империи (как и российская интеллигенция, описанная Достоевским).

– Но это же был детерминированный процесс, а Ованес Туманян и Аветик Исаакян как дашнаки уже были идеологически встроены в дотлевающие руины. Я хочу о другом поговорить с Вами как с ученым. В России совсем неизвестен пласт армянской средневековой культуры с ее университетским образованием. Кстати, армянское образование стало одной из основ в создании европейских университетов.

– Да, нам в СССР мало что армянского показывали. Практически никто не знал, как выглядит античный храм в Гарни, хотя все знали про Парфенон. Мы не знали ни про Мхитара Гоша, ни про Месропа Маштоца. Но ведь и они давали русским свои импульсы для развития государства, правоведения, науки, медицины. А советские армяне как раз сохраняли преемственность с древним и средневековым наследием. Но Россия этот опыт, к сожалению, не изучала. Да и сами армяне этот опыт не предъявляли как таковой. Они его имплицитно применяли.

– Не предъявляли, потому что на всем этом было табу. Я видела, как вырезали из сценария фильма Фрунзе Довлатяна «Хроники ереванских дней» упоминание о царе Арташесе, который основал армянский театр, или о том же Мхитаре Гоше. Но когда рухнул СССР, армяне не смогли правильно продвигать и позиционировать свою науку и культуру.

– В отличие от тех же азербайджанцев, которые имеют фальсифицированную историю и весьма надерганную вторичную культуру. В СССР это (продвижение своего) было невозможно, ведь другие народы этого тоже не делали. Была общая коммунистическая идеология, советский интернационализм.

– Но ведь, в отличие от армян, те же грузины продвигали свои национальные интересы, в сущности, внутри советской парадигмы выстроив свою мини-империю. И звания получали. Это был вопрос, как сейчас говорят, системного лоббирования. А в «Мимино» показывали армянского профессора Хачикяна в красной рубашке. Ведь это же полная дискредитация.

– Да, у грузин был Сталин, было лобби. В СССР даже не говорили про то, что Айвазовский был армянином. Понятно, если ты зайдешь в «Википедию», ты это узнаешь. А так Иван Айвазовский – русский живописец. Посмотрите, как работают азербайджанцы. Пример продвижения Муслима Магомаева. При этом они умудряются «закопать» творца куда более мощного масштаба – Арама Хачатуряна, как будто его и не было. Имени Арно Бабаджаняна в связке с Магомаевым просто нет. И госпожа Тамара Синявская тоже участвует в этом за счет тесных контактов с Баку, играя на руку армянофобам. Ей, наверное, поставили условие: «Мы будем раскручивать Муслима Магомаева, но про Арно Бабаджаняна надо молчать». И мы тут четко видим, как нужно продвигать свое и задвигать чужое. А где армяне? Они могли бы Хачатуряна и Бабаджаняна раскручивать до небес. Ведь это композиторы мирового масштаба.

– Да, в отличие от того же Узеира Гаджибекова, против которого лично я ничего не имею. Кстати, говорят, что у него лезгинские корни, а не тюркские. По счастью, в России и в мире хорошо знают творчество Микаэла Таривердиева благодаря его фонду, который возглавляет Вера Таривердиева. Несколько лет назад в Великобритании вышел компакт-диск с его симфонической музыкой. Мне кажется, в России она до сих пор плохо известна.

– Потому что армяне ориентированы на Запад. Общины спюрка работают очень эффективно, в отличие от армянских общественных и культурных организаций в России, которым несвойственно «величие замысла». Россия воспринимается многими как дойная корова, как источник заработков, а все устремления, все чаяния ориентированы на Запад, на Великобританию, США и Францию. Сами же армяне спюрка жестко критикуют российских армян за пассивность и местечковость. Один российский армянин мне говорил о том, что внуки у него проживают в США, где есть армянские школы, армянское радио и телевидение. А в России этого нет или крайне мало и не на качественном уровне. В России армяне слишком активно ассимилируются, слабо проявляют свою идентичность.

– Да, я не раз уже писала, что Россия проигрывает культурные площадки в Армении Западу, а Армения проигрывает в России Турции и Азербайджану. Вот только в этом году благодаря компании «Ташир» в Государственном музее изящных искусств имени А.С. Пушкина открылась выставка, посвященная Урарту.

– А что мешало проводить эти выставки раньше? У нас с армянами одна духовная парадигма, мы принадлежим к восточной христианской цивилизации, но при этом наблюдаем катастрофическое оскудение культурного и научного пространства, про общественно-политическую жизнь вообще говорить не хочется, ее, можно сказать, нет, она мертва. Получается, что эффективно это работает на Западе, где есть рынок, прагматизм, индустрия…

Да, на сегодняшний момент мы с армянами не можем объединить свои духовные и культурные ресурсы. В Ереване на меня произвели большое впечатление музеи. Я была в Матенадаране, который, конечно, поразил своими экспозициями и сокровищами древности.

Я побывала в Оперном театре на замечательном балетном спектакле, который мы посетили вместе с Рузанной Ованнесян, выдающимся ученым (она внесла большой вклад в восстановление популяции севанского ишхана – форели).

– Сами армяне признают, что уровень их музыкального искусства стал провинциальным…

– Потому что все корифеи искусства либо умерли, либо уехали, либо остались не у дел, разрушилась школа и традиции. Как в том мультике: «Лучшие из лучших зализывают раны, значит, возьмите лучших из худших». Уровень образования в Армении, как и в России, очень сильно упал. Все наши дети, которые поталантливее, уезжают из регионов в Москву и Санкт-Петербург, а потом за рубеж. Их как будто пылесосом туда вытягивает. И у армян происходит то же самое.

– У Вас есть ощущение, что в Армении многое поменялось в связи с въездом российских релокантов?

– Думаю, это неплохо, что русские релоканты массово въехали в Армению и «разогрели» рынок, который был в глубокой стагнации. Там же не только сбежавшие от СВО «эльфы», но и бизнесмены, которые дистанционно зарабатывают деньги. Много въехало в Ереван айтишников. И это относительно обеспеченные люди, которые сняли жилье, тратят большие средства в кафе и ресторанах. Ну и в целом они теперь понимают и чувствуют армянскую реальность. Мы не знаем статистику: сколько там «испуганных патриотов», а столько нормальных релокантов, которые переехали туда спасать бизнес после объявления Западом санкций.

– Профессор Института востоковедения Российско-Армянского (Славянского) университета иранист Виктория Аракелова сказала, что многие дети релокантов пошли учиться в рейтинговые армянские вузы. И еще меня радует, что большое число русской молодежи поехало узнавать саму Армению, они ведут трэвел-блоги, путешествуя по самым далеким марзам Армении, изучают древние святыни, традиции, искусство и кухню.

– Да, мне хотелось бы как ученому опираться на цифры и понять соотношение представителей пресловутой «пятой колонны», которые явно создают поводы для негативного отношения к России, и правильных русских людей, которые сейчас проживают в Ереване. Если судить по отзывам самих же переехавших, то с их стороны редко попадается какой-то негатив или критика в адрес армян. Обычно они тепло говорят о местных, отмечают их гостеприимство. Они и добавят россиянам информации про текущее положение в Армении, дадут свои живые впечатления для продвижения того же туризма.

– У Вас, Елена, есть оптимизм, что Россия все-таки стабилизирует положение на Донбассе, вгрызется в Закавказье и отстоит его как зону русского влияния, и ценность и подлинная сущность Армении будет нами понята до конца, помимо того, что мы будем ставить там военные базы и удерживать Армению в ОДКБ?

– Конечно, историко-культурная ценность Армении должна быть заново открыта, переосмыслена для России. В самой России забыты сейчас большие имена, например, был забыт 150-летний юбилей Валерия Яковлевича Брюсова, одной из мощных фигур русского символизма. Который спас от утраты огромный пласт армянской поэзии в трагические годы геноцида, издав «Антологию армянской поэзии…». По моим ощущениям, враги все равно в регионе что-то подожгут. Непонятно, впишется ли в ситуацию Иран, если Турция с Азербайджаном начнут проламывать Сюникский коридор. Мы видим, что Пашинян со своей «бархатной» командой спокойно остается на своем месте, они проводят политику окончательного откола Армении от российского влияния и уничтожения собственной государственности. Мы с Вами понимаем, какую страшную трагедию пережили жители Арцаха. Это было невообразимо, но это случилось. Это ужасная боль, невыносимая.

Россия разберется с Украиной, потом ей поневоле нужно будет разбираться в Центральной Азии, с Казахстаном, где уже тоже сильны русофобские настроения. Разбираться будет и с Кавказом, и с Закавказьем. Важные российские интересы сосредоточены на Южном Кавказе, с которого мы сейчас рискуем уйти, и Россия чисто из утилитарных соображений будет вынуждена с этим разбираться. Новую фазу геноцида армян Россия не допустит. Ну, а когда все-таки дойдет дело до осознания ценности? Сложно сказать, это будет другой долгий духовный путь. Сейчас пока должен сработать геополитический фактор. Он сейчас более насущный, это вопрос физического выживания. Сейчас слишком много очагов нестабильности. В Финляндии неспокойно, в Приднестровье вот-вот, видимо, полыхнет. А азербайджанцы и турки на этом полыхающем фоне дальше будут решать свои вопросы, будут фальсифицировать историю, культуру и запускать по купленным медиаресурсам лживую риторику про «древний азербайджанский город Ирэвань». Конечно, будем надеяться, что армяне дождутся нас, не уедут все. Хотя, я понимаю, сейчас в армянской среде сильно разочарование. Просто нужно осознать, в какой тяжелейшей ситуации оказалась Россия, и это были предлагаемые Западом обстоятельства не только в последние тридцать лет после развала СССР, все эти условия создавались уже с 1960-х годов, когда Хрущев пошел с ними на сотрудничество. Сейчас мы разгребаем проблемы, накопленные на протяжении многих десятилетий.

В том числе решим и проблемы в Закавказье.

Беседу вела Валерия Олюнина, Иркутск – Владивосток, специально для «НК»