Память сквозного действия
Новые книги
Просмотров: 2776
Художественная литература последнего десятилетия изобилует историями криминального характера, перемежаемыми психологическими экзерсисами на тему личных отношений. Совершенно случайно попалась мне на глаза красочно оформленная книга, поманившая свежей зеленью мира, нами еще не умерщвлённого. Выпустило её небольшое московское издательство «Юни-пресс СК». Пролистнув, купил, не раздумывая. И не пожалел.
Художественная литература последнего десятилетия изобилует историями криминального характера, перемежаемыми психологическими экзерсисами на тему личных отношений. Совершенно случайно попалась мне на глаза красочно оформленная книга, поманившая свежей зеленью мира, нами еще не умерщвлённого. Выпустило её небольшое московское издательство «Юни-пресс СК». Пролистнув, купил, не раздумывая. И не пожалел.
Прочёл на одном дыхании, как приключенческий фильм посмотрел, настолько образен язык повествования, могущего претендовать и на роман-приключение, и на роман-осмысление происходящего с нами в дне сегодняшнем.
Сюжет бесхитростен и прост. Встретившись после долгой разлуки, друзья детства – Ашот (беженец) и Григорий (преуспевающий москвич) – решаются на дерзкий поступок – посетить родину безоблачного детства, городок ЛЭМС (аббревиатура означает – Ленин, Энгельс, Маркс, Сталин), где в разгуле беспредела хозяйничают уже нравы нового времени.
Роман Симона Цатуряна буквально выбивает из накатанной колеи лёгкого чтива, к которому приучил нас наживающийся на скандальной действительности книжный рынок.
События разворачиваются в трёхмерном пространстве неторопливого повествования и уводят в не такое уж далёкое прошлое, когда группа немцев-колонистов, состоящая из евангелистов, отправляется в Закавказье, где будет иметь место Судный день. Осев в Азербайджане, они образуют образцовую колонию наподобие тех, что мы знали в Поволжье и других частях сперва царской России, затем СССР.
Выселение немцев в разгар Великой Отечественной в Алтайский край ничем не отличалось от депортации горских народов Кавказа по прямому указанию Сталина и Берия.
Эпического размаха авторская задумка, умело разбавленная мальчишеской романтикой попытки возвращения в безмятежное детство, разворачивает экран переживаний, на который проецируется время в его неоднозначном истечении. В романе нет военных действий, есть борения мятущихся сердец.
События, разворачивающиеся в романе, носят исключительно камерный характер и происходят на фоне семейных драм, из которых складывается очередная кавказская трагедия, подобно той, которая в годы войны в течение 24 часов согнала с азербайджанской земли немцев-евангелистов.
Проснувшийся вулкан межнациональных трений на сей раз вышибает с карабахской земли армян, обживших дома немецких колонистов. Картины бесчеловечных методов выселения повторяются, да к тому же на волне уже имевших место в Сумгаите и Баку погромов, учинённых азербайджанскими националистами над армянским населением республики.
Герои небольшого по объёму, но более чем ёмкого по накалу страстей многопланового произведения оказываются в водовороте очередной смуты. При пристальном прочтении обнаруживается и третий персонаж романа – река времени, в воды которой, как известно, дважды войти не дано.
Подкупает не только образный язык романа, но и топографическая память души, оставившая метки на каждом из героев. То же можно сказать о лепке характеров и обрисовке природы, дышащей в лад их переживаниям. Цепляет даже шершавый местами слог…
Писать на столь деликатную тему и остаться при этом над схваткой мало кому удаётся. Именно это и полагаю я главным достоинством романа, который не останется незамеченным, ибо автор его поневоле стал рупором мировой толерантности, о которой твердят со всех высоких трибун. В книге нет политики как таковой. Есть её плоды. Горькие от слёз и лишений. Перед читателем, естественно, встаёт вопрос – а стоит ли ездить за тем, чего уже нет? К тому же – заведомо. Тема необратимости вырастает в категорию философского толка. Можно ли построить гражданское общество, руководствуясь в действиях своих безответственностью?! Это уже вопрос, обращённый к нам.
Не случайно роман подобного градуса совестливости вышел из-под пера известного адвоката и правозащитника, не понаслышке знакомого с массовыми проявлениями оголтелого национализма и ксенофобии.
Не воздать должного писателю-армянину, да к тому пишущему на русском так красочно и сочно, мы не можем. Роман этот останется, я больше чем уверен, ещё и гимном и живым памятником мужской дружбе и верности.
Книга, выношенная зрелым умом, олицетворяет собой, в известном смысле, знамение времени. Подобно тому, как возмездие настигает зло в конце романа, когда карающая десница Господня испепеляет дух золотого тельца греховности человеческой, добродетели наши должны пробудиться и вывести человека на путь очищения.
Разобраться бы со злом – внутри страны и в каждой семье. Тогда и индивидуум задумается. Таков авторский посыл в ожидании отзыва и отклика. И сострадания…
Возникающий в конце романа потомок немцев-евангелистов представляет собой фигуру символическую. Гром небесный, поразив зло, освещает дорогу к истокам праведности.
Не случайно автор завершает повествование словами:
«Дождь и свежий ветер со стороны гор очистили воздух, стало легче дышать. Произошедшим переменам не удивлялся лишь городок, привыкший к тому, что время от времени здесь происходят необычные события».
«Всё остальное вершится на небесах», – вторя автору, скажет благодарный читатель, приобщённый к человеческим ценностям.
Святослав Рассказов
Поставьте оценку статье:
Всего проголосовало 50 человек
Оставьте свои комментарии