Саркис Овивян: Я играл для народа
Приближается полувековая дата переименования ереванского «Спартака» в «Арарат». В составе первых араратовцев было немало футбольных звезд, но самой яркой, бесспорно, была «девятка» команды, ее центрфорвард Саркис Овивян. Сегодня 73-летний легендарный футболист вне футбола. Его богатый опыт, к сожалению, не востребован чиновниками Федерации футбола Армении.
– Саркис Вартанович, как родилось футбольное название «Арарат»?
– Идея переименования нашей команды в «Арарат» давно витала в умах наших патриотов. Тогдашнему руководителю Армении Якову Никитовичу Заробяну эта идея понравилась, он ее спустил в республиканский Спорткомитет, а те отпасовали к нам в команду. Переименование «Спартака» в «Арарат» с воодушевлением восприняли футболисты и болельщики, ведь у нашей команды, наконец-то, появилось армянское название. И какое! Именно тогда, в 1963 году, детей в Армении в массовом порядке стали называть Араратами. Такое имя у армян есть издавна, но в том году на него была особая мода.
– Амшенские армяне уверяют, что Вы их земляк?
– Не совсем, мои родители из Трабзона, откуда бежали во время геноцида в Сухуми. Нас было четверо детей, я был младшим. Жили мы очень бедно. Как и все мальчишки, к футболу пристрастился во дворе. Тогда тренеры ходили по дворам, искали и находили талантливых ребят. (Сегодня ждут, когда родители сами приведут своих чад, и зачастую в команды попадают не самые одаренные.) Так и меня нашли, на школьном футбольном поле, на котором, между прочим, начинал и Никита Симонян. Приглянулся я физруку нашей школы Павлику Сичинаве, который играл в юности с Симоняном, дружил с ним.
Тренировался, играл в юношеской команде сухумского «Динамо», затем – во взрослой. Первый мой заработок был связан с принципиальной игрой с одноклубниками из Батуми. Директор нашего стадиона предложил: «Саркис, если забьешь гол, дам тебе 250 рублей!» – большие по тем временам деньги. Я забил два гола и заработал 500 рублей, до утра гуляли с друзьями.
Играл за сборную Абхазии, Грузии, в составе которой в 1956 году в Москве принял участие в юношеском первенстве СССР. Ворота нашей команды тогда защищал грек Анзор Кавазашвили (Кавазиди). Тогда в Москве вместе с Анзором был свидетелем изумительного вратарского мастерства Льва Яшина. В матче чемпионата страны «Динамо»–ЦСКА в один из моментов правый край армейцев Герман Апухтин под острым углом выскочил к воротам динамовцев. Яшин, думая, что Герман пробьет в дальний угол, собрался туда метнуться, но армеец неожиданно пробил в ближний. Переложить тело великий вратарь уже не мог и в последний момент, выбросив ноги в направлении удара, намертво ими, как клещами, поймал мяч.
В Москве впервые увидел игру и незабвенного Эдуарда Стрельцова, которого считаю лучшим футболистом всех времен и народов. Он лучше Пеле. К слову, и Марадона сильнее Пеле, потому что рядом с бразильцем в сборной играли одни звезды. На него играла вся команда, отсюда и такое количество забитых им голов. А Марадона мастерством выделялся среди своих, он играл на команду.
Слаженный, крепкий Стрельцов был радостью всех народов СССР. Он был «нафарширован» всеми важнейшими для великого футболиста качествами: скоростью, техникой, ударом, мышлением. Не будь той известной трагедии, личной драмы перед самым чемпионатом мира 1958 года, когда его обвинили в будто бы изнасиловании девушки, в Швеции его признали бы лучшим игроком, а сборная СССР (со Стрельцовым, Татушиным и Огоньковым) стала бы чемпионом мира.
Косвенно из-за того состряпанного дела против Стрельцова где-то пострадал и я. Было это в конце 1960 года, когда неожиданно из Москвы в республиканский военкомат Армении поступила телеграмма о моем призыве в армию. Меня в своих рядах хотело видеть руководство ЦСКА, военные генералы. Отпускать в Ереване не хотели, но военком прямо сказал мне, что ничем помочь не может, а руководителя республики, первого секретаря ЦК компартии Армении Сурена Товмасяна тогда как раз снимали с должности, и ему было не до футбола.
И тогда друзья предложили симитировать драку, меня посадили бы на 15 суток, мы выиграли бы время до прихода нового секретаря ЦК. С одним из друзей отправились в Ленинское отделение милиции. Как назло, начальником там был страстный любитель футбола капитан Мальян (впоследствии он стал генералом, начальником управления милиции города). После заявления друга, что его избил хулиган, капитан набросился на него со словами: «Сам ты хулиган! Да я тебя сейчас самого посажу за решетку! Да ты знаешь, кто это такой?!» Пришлось Мальяну правду говорить, просить его упрятать меня на время. Но тот был непреклонен: «Сако-джан, хочешь чтобы «авторитеты» меня прибили! Им же не расскажешь правды».
Пришлось ехать в Москву с сопровождающим от военкомата. А у него родственник в Москве, заведующий плодо-
овощным магазином. Его непосредственным начальником был Караханов, один из самых богатых армян того времени, человек с большими связями, он имел непосредственный доступ ко многим важным персонам. Говорили, что его предки еще в дореволюционном Ереване держали крупный ювелирный магазин.
На даче Караханова планировался большой банкет по случаю его юбилея, и меня повезли туда. Сели за стол, кругом
изысканная публика. И вот один из наших знакомых заводит разговор с Карахановым: дескать, наш знаменитый футболист Саркис Овивян призван в ЦСКА, а следовательно, ереванский «Спартак» лишится основного игрока. Реакция юбиляра была очень неожиданной – он сразу же помрачнел. Сказал, что очень рад принять на своей даче Саркиса Овивяна, но на футболе он однажды крупно погорел, «так что, друзья, давайте продолжим застолье и больше о футболе говорить не будем».
Выяснилось, что на этой самой даче в 1958 году перед чемпионатом мира и произошла та драматическая история с футболистами сборной СССР, куда их пригласил сын Караханова – Эдуард – старший лейтенант военной авиации, приехавший в отпуск с Дальнего Востока. В застольной беседе всплыли кое-какие ее подробности. После ареста Эдика на даче был произведен тщательный обыск во дворе и в доме, но ничего криминального чекисты не нашли. Эдуарда Стрельцова осудили и отправили на лесоповал, изгнали из футбола Бориса Татушина и Михаила Огонькова. Карахановым помогли влиятельные связи, с тех пор к футболу у него возникла стойкая аллергия, так что в ЦСКА играть мне все-таки пришлось.
Позже узнал, что чекисты все же подкопались к Караханову, лучше подготовились к обыску у него на даче. На этот раз воспользовались миноискателями. Нашли во дворе под яблонями и под столом, за которым когда-то обнимались и ничего не замечали Стрельцов с той девушкой, майонезные баночки с золотыми ювелирными изделиями и бриллиантами и даже большущий старинный золотой сервиз. Караханов повесился в тюрьме, возможно, в этом «помогли» ему заинтересованные лица. Сыну его на офицерском собрании воинской части дали четко понять об офицерской чести, он уволился в запас в звании капитана. Так оборвалась навсегда военная карьера Эдуарда Караханова.
Вот тогда мне и подумалось: не подстроили ли чекисты всю эту историю с обвинением футболистов в изнасиловании, чтобы иметь повод для обыска на даче Караханова?
Вот таким изуверским методом разделались с лучшим футболистом мира, а наша страна потеряла единственный шанс в истории завоевать золотые медали чемпионата мира.
Эдуард Стрельцов был очень благородным человеком, верным в дружбе. Эти качества он проявил и по отношению ко мне, когда в конце сезона 1966 года я вынужден был покинуть «Арарат». Тогда позвонил мне из Москвы еще один великий футболист – Валерий Воронин и от своего имени и имени Эдуарда Стрельцова предложил играть в их «Торпедо». А уже в Москве меня перехватил Николай Петрович Старостин и без слов увез на базу «Спартака». Ему отказать не мог. Он еще в 1959 году, когда фактически сборная СССР под флагом московского «Спартака» совершала турне по Южной Америке, с меня взял слово, что если решу покинуть ереванскую команду, то перейду
только в его «Спартак». А так мечтал я играть в нападении в паре с Эдиком.
– А кого Вы считаете сегодня лучшим футболистом мира?
– Месси, а совсем еще недавно Роналдиньо. Он играл в истинный бразильский футбол. Месси все время на скоростях, а бразилец играл с переменой темпа, убаюкивал соперника возней с мячом, а затем взрыв и голевая ситуация.
– А лучшим армянским футболистом всех времен?
– Не раз уже говорил об Эдике Маркарове, которого, пользуясь поводом, поздравляю с 70-летием и желаю крепкого здоровья, долгих лет жизни. И в нашей команде были великие футболисты – Манук Семерджян, Сергей Затикян, Григорий Амбарцумян. Если бы Эдик в 1971 году не переехал в Ереван, не было бы у «Арарата» ни серебра и золота чемпионатов Союза, ни Кубка СССР. В той компании араратовцев он выделялся, был лучше всех.
А вот среди тех, кто играл в сборной уже независимой Армении, лучшим считаю Романа Березовского.
– Кстати, о современной нашей национальной команде, как она Вам кажется?
– Очень было приятно, что в прошлом году в Ирландию наша сборная поехала на решающую игру за выход в финальную пульку чемпионата Европы. Даже после удаления прекрасного вратаря Березовского надеялся на нашу победу. Но в ворота встал Арсен Петросян, который по уровню игры далек от национальной сборной. Было много кандидатов, но в сборную почему-то взяли его. Вот тех, кто его взял в сборную, поставил на игру, надо наказать. По их вине мы не пробились на чемпионат Европы. А теперь говорят, что обязательно попадем на чемпионат мира 2014 года. Но это уже сказки.
– Ваш 70-летний юбилей как-то прошел незаметно.
– Потому что я играл не для федерации, а для народа. Поздравления тогда получил лишь из Бразилии, от Федерации футбола Бразилии и от прославленного клуба «Сантос». Было очень трогательно, что в самой футбольной стране мира меня еще помнят. Главное – это любовь народа, которая заряжала меня на игру. Меня часто спрашивают: мол, вы были таким футболистом, а звания заслуженного так не удостоились. Я заслужил признание народа, а это равносильно званию народного футболиста – самому высокому званию. Все эти «железные» звания можно приобрести, а признание народа – только игрой.
Александр Григорян
Оставьте свои комментарии