От глобализма – к национальному государству

И в других системах это декларируется, но народ отчужден от своей собственности, не участвуя в распределении прибыли. Тем не менее в той или иной мере эта модель реализована в скандинавских странах, экономики которых называются нордическими, или северными. В частности, в Норвегии в 1963 г. был создан национальный фонд, и компании, эксплуатирующие месторождения, перечисляют роялти в этот фонд, управляемый попечительским советом, решающим, куда направить эти средства. Это неправительственная структура, избираемая демократическим путем, защищенная от воздействия власти. Штат Аляска в середине 70-х тоже пошел этим путем, используя возможности местного самоуправления.

Обладателями национальных фондов считаются все граждане страны, на которых открыты налогооблагаемые накопительные счета. Естественно, что форма накопления может быть разная. Мне кажется более приемлемым вариант социальных пакетов – первая квартира, образование и т.д. Более того, отчисления фонда могут служить и солидной прибавкой к пенсии. В Норвегии сумма, причитающаяся сегодня каждому гражданину страны, доходит до 220.000 долл. Эти деньги могут быть инвестированы в экономику – понятно, что с маленьким, но надежным процентом. И т.д. Главное – предотвратить здесь мошенничество и коррупцию. Демократический путь формирования попечительского совета предполагает развитое гражданское общество, которое пришло к своему настоящему состоянию путем проб и ошибок. Да, северные сообщества сплочены протестантством, но ведь и у нас христианство, во-первых, не пошло путем продажи индульгенций, что во многом спровоцировало христианский протест, и у нас, как бы ни боролись с церковью внешние и внутренние силы, христианство глубоко укоренено в народе как минимум на уровне обрядов и традиций. Но проблема тут не в христианстве. Примерно такая же система внедрена в Иране в 2008 году. Нефтяное роялти там распределяется в равных пропорциях между гражданами и инвестициями в инфраструктуру. В семьях доходом распоряжается глава семьи, получая свой пай в виде наличных денег или талонов на бензин – по выбору.

Наша модель предполагает сеть предприятий со смешанным – национальным и частным – капиталом. Внедрение в национальную часть проекта осуществляет попечительский фонд, а инвестиция в проект может быть взята в виде кредитов под госгарантии и низкий процент. И через определенное количество лет фонд, а стало быть, граждане страны становятся полноценными собственниками и дивидендов, и 51% проекта.

Самая сложная задача – набрать в попечительский совет не воров, не хапуг, а достойных профессионалов. К сожалению, сегодняшнее состояние общества этого не предполагает, но мы говорим о будущем. Могу только сказать, что участие в попечительском совете должно предполагать механизм отзыва своего представителя теми, кто избрал его в этот совет. Понятно, что ничего в природе не работает со стопроцентным КПД, но риски в деятельности совета могут быть сильно уменьшены механизмом многостороннего контроля – как со стороны тех, кто уполномочил своего представителя, так и со стороны частного бизнеса в проекте.

Опыт у нас в госуправлении пока сугубо негативный. Во времена Левона Тер-Петросяна предприятия раздавались налево и направо, и подавляющая их часть так и не сумела восстановить былое производство. О развитии нет и речи, хотя приватизация проводилась под лозунгом замены неэффективного собственника эффективным, что привело фактически к разграблению национального достояния. В других же странах приватизация проходила несколько иначе. Новый пока еще не собственник должен был доказать свою эффективность и только потом мог притязать на приватизацию в том или ином виде.

Такая же система национальных фондов существует и в арабских нефтеизобильных странах, но со своим феодальным своеобразием. Одним словом, тезис о том, что национальное достояние принадлежит народу, не нов, и даже есть страны, которые его реализуют. Причем весьма успешно.

Теперь о других видах собственности – языке и культуре. Всякая культура национальна, но, поднимаясь до духовных или эстетических высот, она становится мировым достоянием, соответственно – партией в мировом оркестре. Человеческая цивилизация подобна великой симфонии, в которую каждая нация вносит свой цвет и звучание. И красота тут именно в своеобразии. Бах и Гете – носители германской культуры, равно как и Пушкин, Достоевский и Чайковский – российской, Комитас и Нарекаци – армянской. Грубо говоря, питательная почва культуры национальна, это и менталитет, и сложившиеся способы познания и понимания мира. И даже завзятые глобалисты в своих бытовых потребностях следуют принципу не всеобщего нивелирования, а уважения к разнообразию – как в кулинарии, так и в музыке и танцах. Это продиктовано природой. Понятно, что при этом глобализм исповедует идею менеджеров и стада, которое с помощью определенных технологий можно привести к подчинению. Причем такому, что оно будет гордиться своим рабским состоянием. Сюда входят и распад семьи, отец и мать становятся родителями номер один и номер два, пол ребенка дается не природой, а выбирается самим ребенком, всевозможные извращения не скрываются, а становятся предметом гордости. И т.д. Во всем этом видится попытка увести людей от закономерностей природы, в то время как человек по сути своей не может от них отказаться, как бы того ни хотелось глобалистам. Эта борьба палитры, вымазанной одной краской, и классического многоцветного мольберта не нова. Даже сражение Айка с Бэлом можно трактовать в этом ключе. Айку была предложена, грубо говоря, почетная интеграция в глобалистский проект Бэла, от которого он оказался и сумел доказать свое право на своеобразие военной победой. Причем и тогда это была победа не одним сражением, а, в описании Мовсеса Хоренаци, стала итогом достаточно долгого военного противостояния.

Теперь немного об идеологии. Даже внутри США мы можем привести примеры разнообразия. Штат Аляска, принявший модель участия населения в доходах от природных ресурсов, объединен религией, несколько отличной от классической христианской. И там, несмотря на этническое разнообразие, можно выделить сугубо аляскинское, если можно так выразиться, самосознание. В штате Юта, являющемся истинной Америкой, живут мормоны со своим толкованием христианства, что опять приводит к определенному типу сознания. Нищих мормонов нет, каждый мормон считает своим долгом помочь ближнему выйти из бедственного положения, в итоге мормонское общество находится на достаточно высоком уровне социального благополучия. В отличие от них, мы являемся наследниками высокой культуры, сформированной тысячелетиями. Кто и в какой мере является носителем этой культуры – другой вопрос. Здесь можно говорить о культурном потенциале, чаще всего нереализованном. Это и язык, и культура, в отдельных проявлениях – фантастическая, и ценности, которые дошли до наших дней. Но если хотя бы на два поколения воспитание в понятиях национальной культуры прерывается, то результаты этого плачевны. В наши дни это хорошо выражается не только в победе «бархатной революции», в которой повинны и власть, и революционеры, но и в последующем голосовании, где достаточно высокий процент населения проголосовал за жертвы и поражение. Понятно, что здесь национальным правительством и не пахнет, и значительная часть народа способна предать свои национальные корни. Вместо урожая мы получили сорняки, потому что за садом не ухаживали и он зарос бурьяном. За 30 лет независимости воспитание подрастающего поколения на национальных ценностях было пущено на самотек, в итоге имеем разобщенное общество со смещенными ценностями.

Как говорил Гарегин Нжде: дайте мне возможность в течение одного поколения воспитывать народ – и я обеспечу ему тысячелетнее место под солнцем. Правда, сейчас одного поколения может оказаться мало. Первое уйдет на выработку технологий, и только второе может получить полноценное воспитание, в нашем случае – приобщение к культурным ценностям, частично утерянным, но подлежащим восстановлению.

Теперь о национальных ценностях. Прежде всего это язык. Это определенная вибрационная система, определяющая цивилизационный уровень и тип. О богатстве языка говорить не будем, отметим только, что оно сформировалось на протяжении многих тысячелетий и имеет потенциал описывать все современные явления. Он красив и пластичен, но далеко не всякий пользуется этим богатством, несущим в себе национальный информационный заряд. Далее – музыка. В Армении сегодня шараканы (духовные песнопения), народная музыка и Комитас как высшее цивилизационное воплощение нашей музыки продаются минимальными тиражами, они непопулярны. Место народной музыки заняли арабо-турецкие простенькие мелодии с крайне примитивными текстами типа: я тебя люблю, а ты меня что-то не очень. То есть ребенок, растущий в этой среде, отходит от своих корней, его уже прибило к другому берегу. Утеряна культура танца. Вануш Ханамирян, знаменитый хореограф, признавался, что, начни он свою хореографическую культуру еще раз – он бы пошел совершенно по иному пути, по пути старинных этнографических танцев. Их несколько сот, каждый определенного значения. Свадебные танцы – движение по часовой стрелке, похоронные танцы – движение против. Танцы выражали и радость, и горе. Это определенный, отшлифованный веками способ выражения эмоций и настроения, к сожалению, забытый. Не будем говорить о школе индийского танца, которому учатся десятилетиями. Но танец – это ритмическое и пластическое выражение культуры, и, лишив себя этого способа самовыражения, человек обедняет себя. И если ты любишь и уважаешь собственную культуру и язык, то точно так же ты должен уважать и чужую, созданную, как и твоя, в итоге определенного типа развития, цивилизационных вызовов и ответов.

Еще одна базисная ценность – традиционная семья, основанная на взаимном уважении и любви. Отец, мать и дети, а не пронумерованные родители и дети, кочующие из пола в пол.

Армянин креативен. В двадцатом веке армяне перенесли геноцид, Вторую мировую войну и сумели дать миру и стране выдающихся полководцев и ученых, что является проявлением национальной культуры. О других ее проявлениях – музыке, живописи, кино, театре – я не говорю. Я как-то пытался инвентаризировать эту сферу. И если соотнести количество выдающихся личностей с количеством населения, то армяне пребывают в лидерах. Это конечно же всего лишь потенциал, потому что армяне чаще всего реализуют себя за рубежом, достаточно легко встраиваясь в чужие правила игры. Есть исследования по диаспорам США, которые указывают на то, что иммигрировавшие армяне достаточно успешно продвигаются по социальной лестнице, не имея той диаспоральной поддержки, которую имеют другие нации.

Любая идея, прежде чем стать идеологией, проходит тернистый путь. Это касается и марксизма, и христианства, и других идеологий. Даже если слить воедино и четко расписать и идеологию, и экономику, и безопасность, и модели управления, и все иное, касающееся существования государства, необходимо время, чтобы воплотить это в жизнь. Грубо говоря, идеи должны овладеть народом. Сперва сеем и только потом жнем. И то, что достаточно солидный блок электората, подвергаясь или не подвергаясь тем или иным формам давления, проголосовал за Пашиняна, говорит о том, что здесь, что называется, конь не валялся – не сеяли, не пололи и национальное самосознание и мироощущение народа было полностью запущено.

Всякая идеология предполагает наличие заповедей. Из заповедей национального государства приведу четыре. Первая – это основа государства, представленная семьей и условиями для воспроизводства этноса. Развитие национальной культуры и языка.

Второе – необходимо воспитание нового поколения граждан Армении с развитым национальным самосознанием, носителей национальных ценностей. Без этого национального государства быть не может.

В-третьих, национальная идеология должна основываться на соответствующей экономической и социальной системе, где земля, воздух, вода, природные ресурсы страны, хозяйственные единицы стратегического значения должны быть национальной собственностью, а каждый гражданин должен получать дивиденды от прибыли от их эксплуатации. Иными словами, гражданин должен осязаемо ощущать, что он хозяин своей страны.

Далее. Национальное государство исключает вассалитет по отношению к внешним силам. Сотрудничество по совпадающим целям, дружеские отношения, союзы, но не вассалитет. Национальное государство имеет свои силы, надеется на них и не отдает проблемы своей безопасности внешним силам.

Кэрролл Куигли, выдающийся американский историк, описывал англосаксонский банковский процесс как попытку создания феодальной системы, в которой все государства и граждане этих государств становятся ее вассалами и рабами, но не осознают цепей, которыми они прикованы к системе. И система тем лучше, чем меньше ее раб осознает свое рабство. Это англосаксонский тренд, и нужны силы и воля, чтобы противостоять ему.

Понятно, что принципы национального государства должны как развиваться, так и защищаться, и механизмы должны совершенствоваться. Как показывает опыт Норвегии, со временем даже самые совершенные механизмы национального государства могут эродировать. Малочисленные финны за счет своего национального самосознания обеспечили себе быстрое развитие в условиях малоресурсной страны. Но ничто не вечно под луной, и сегодня финны хотят вступить в НАТО, отдавая свою безопасность США и перенацелив на себя российские ракеты. Так что поддержание национального государства требует и интеллекта, и творчества – это непрерывный процесс.

Национальное государство не основано на тезисе избранности. Все народы независимо от нашего к ним отношения интересны по-своему. Это обобщение генетического дара, формировавшиеся веками уникальные культуры, география, это история вызовов и ответов, ошибок и попаданий в цель. У всех свой путь, и пути эти интересны своим разнообразием. Это, грубо говоря, сад весной, когда природа пробуждена к жизни. А сад зимой – это уже глобализм, где из-под снега еще кое-что торчит, но еще один порыв – и все бело и однообразно.

Национальное государство предполагает самопознание, а своеобразие присуще всем народам, тем они и интересны. Не буду говорить, что это путь в космос, но как еще познать мир, если не на своем примере? Повторюсь, что всякий народ поставляет в мировую симфонию свои ноты, и без них она просто не может состояться.

Нам не очень повезло с окружением, и на первое место часто выходит проблема защиты этноса. И другого способа ее отстоять, кроме претворения в жизнь концепции армия – народ, нет. Да, нам могут помочь, но только тогда, когда мы сами будем готовы защитить свою Родину. В противном случае любая помощь может привести к элементарной колонизации. И главное тут не в овладении оружием, ты сперва должен представлять себя защитником своей страны, своей семьи, национальных идеалов и только потом уже взять в руки оружие. Сегодня же, в отсутствие национального государства, судьба Армении решается вне ее.

Навязанная нам модель демократии весьма далека от народовластия, слишком велика роль денег и манипуляций. Но мы говорим о будущем. И вот тут оно смыкается с прошлым. Еще в языческой Армении существовало понятие «Всеармянского собрания» с полномочиями сменять царей. Например, Венонес Аршакуни был смещен «Всеармянским собранием» под горой Нпат в 16 г. н.э. Но путь избрания в это собрание был сложным. Из всех профессиональных страт – ремесленников, земледельцев, воинов и т.д. – избирались делегаты, и они же могли быть отозваны. Это древний парламент, но выбирали его состоявшиеся граждане. Мне кажется верным сохранить, хотя бы частично, этот древний принцип. Треть парламента избирается от профессиональных союзов, треть – от общин, и только треть парламента занимают политические партии, которые неизбежно аффилированы с крупным бизнесом.

Естественно, что должна быть изменена образовательная система. Россия сделала первый шаг, отказавшись от Болонской системы. Но этого мало. Для национального государства воспитание должно начаться еще в детском саду. Понятие народ – армия оправдало себя и в Швейцарии, и в Израиле. Понятно, что Гитлер был в состоянии победить Швейцарию, но цена потерь заставила его сотрудничать со Швейцарией, в частности с банковской системой. При всех минусах этого сотрудничества показательно здесь то, что Швейцария была для Гитлера субъектом переговоров, а не объектом вторжения. Об Израиле можно сказать примерно то же самое. Да, была мощная поддержка еврейского лобби, но опять-таки система народ – армия была создана и, претерпев испытания, сегодня заставляет считаться с Израилем, хотя по ресурсам он сильно уступает своему недружественному окружению.

Когда участие в государственных и экономических делах принимает гражданин, а не проманипулированное биосущество, многие вопросы решаются просто. Здесь работает принцип нарастания компетенции снизу вверх. Опять-таки, воспаряя к прошлому, отметим васпураканский кодекс монарха, удивительный тем, что такая «служебная инструкция» могла возникнуть в древности. В ней монарх говорит о том, что на него падет проклятие богов, если гражданин в его стране будет чувствовать себя униженным. Воспитание идет сверху вниз, и не может непорядочный правитель внушать порядочность своим гражданам.

И неизбежно возникает вопрос: а что это такое – армянин? Или гражданин Армении, учитывая наличие в ней неармянских этник. Это прежде всего носитель культуры и культурных ценностей, армянских и своих. Может ли он врать? Нет. Бисмарк, объединивший Германию, создал кодекс поведения, своеобразный шариат, в котором внушал немцам правила благонравности. Там говорится о пунктуальности, которой сегодня отличаются немцы, хотя до того несильно этим грешили. В этнологии утверждается, что сознание народа можно развернуть в нужную сторону. Как развернуть его в бессознательность, мы знаем, но слава Богу, этот процесс обратим. По крайней мере немцы педантичны и не выбрасывают остатки еды на улицу, как и призывал их Бисмарк. Правда, не во всем его призывы оказались действенны, но это уже вопрос поддержания ценностей. А всякий сад, как мы уже говорили, зарастает сорняками, если его не возделывать.

Наивно думать, что путь к национальному государству усыпан розами, нет, он труден и тернист. Но другого пути нет. Либо мы воспитываем гражданина, участвующего в доходах от национальной собственности, причастного к древней и развивающейся культуре, способного защитить себя, свою семью, Родину и государство, либо исчезаем под иностранным подчинением или тонем в мутных водах глобализма, оставив по себе некоторую память, имеющую чисто музейную ценность.

Артур Aрмин (Бабаян), экономист, арменовед