Референдум по поправкам в армянскую Конституцию завис в неопределенности

Противники референдума (они же – оппоненты действующей власти) в своей контрпропаганде опираются на ряд любопытных тезисов, некоторые из которых, безусловно, достойны серьезного анализа, а другие носят столь же популистский характер, как и предшествовавшая пропагандистская кампания властей. В частности, звучат утверждения, суть которых сводится к тому, что положительный ответ на референдуме заложит основу для формирования в стране диктаторского режима, станет «началом конца» традиционных духовных ценностей нации, будет способствовать выгодному для Баку решению карабахской проблемы, окончательному провалу экономики и т.п. и т.д. При этом никак не объясняется, каким именно образом внесенные в Основной Закон страны изменения могут стать причиной столь катастрофических последствий.

До недавнего времени проблема состояла в том, что и власть, со своей стороны, никак не объясняла внятным образом, как и почему народная поддержка роспуска «контрреволюционного» Конституционного суда может стать основанием для более активного продолжения и развития ожидаемых обществом позитивных перемен.

Именно поэтому, если верить некоторым публикациям местных СМИ, большинство тех граждан, которые намерены пойти к урнам для голосования и сказать «да», очень смутно представляют себе, на что именно они готовы согласиться. А уже одно это, по существу, превращало бы предстоящее голосование в своеобразный вотум доверия (недоверия) премьер-министру Николу Пашиняну.

Власть уловила эту тенденцию. Именно поэтому во время одного из своих агитационных выступлений Пашинян решил «раскрыть скобки», обнародовав на митинге в Горисе декларацию, в которой делается попытка объяснить, о чем, собственно говоря, идет речь и для чего все это понадобилось. По словам главы правительства, народное волеизъявление позволит дать политическую оценку прежним властям, политическим процессам последних трех десятилетий и укоренившейся в стране коррупционной системе. Тут следует подчеркнуть, что самый главный упрек значительной части общества Пашиняну (и в первую очередь – тех, кто его поддерживает) состоит в том, что «бархатная революция» на деле не привела к резким карательным мерам в отношении многих и многих коррупционеров, бывших политиков и их «клиентелы». Проще говоря, все чаще звучит риторический вопрос «За что боролись?!». Именно поэтому выступление Пашиняна было воспринято весьма благосклонно.

Премьер-министр, в частности, сказал, что «начиная с 95-го и вплоть до 2018 года ни одни общегосударственные выборы не отражали народной воли». Исключение – парламентские выборы в 1999 году. Однако их результаты были, по сути, перечеркнуты в результате теракта 27 октября. Тогда, напомним, были расстреляны спикер парламента, харизматичный экс-руководитель Советской Армении Карен Демирчян и его политический соратник, премьер-министр Вазген Саркисян. Между тем именно с ними многие тогда в Армении связывали надежду на улучшение ситуации в стране. Также важно, что в это время президентом был Роберт Кочарян, а объединенной структурой внутренних дел и госбезопасности руководил Серж Саргсян. Таким образом, косвенное обвинение в их адрес прозвучало достаточно внятно.

Также в проекте обнародованной премьером декларации сказано, что власть (президент, парламент, правительство), а также суды всех уровней, включая Конституционный, обслуживали не государственные и национальные, а групповые, частные интересы, что стало тормозом для развития Армении. Цель конституционного референдума не в том, чтобы подчинить суд исполнительной власти, а чтобы вывести его за пределы политики и сделать реально независимым. И именно «референдумом 5 апреля народ окончательно закроет страницу существования нелегитимных органов власти». Важно и то, что в обществе уловили и оценили давно ожидаемый многими сигнал: «бывшие» – это не только Роберт Кочарян и Серж Саргсян, но и первый президент Левон Тер-Петросян. Немалая часть граждан все еще склонна обвинять его в тяжелой ситуации, сложившейся в республике в начале 90-х годов, требовать ответа и наказания за пресловутые «темные и холодные времена». Одновременно Пашинян как бы дистанцировался от подозрений, согласно которым он является едва ли не «политической реинкарнацией» первого лидера независимой Армении.

Также большей частью общества было позитивно воспринято принятие в те же дни парламентом закона о внесудебном изъятии незаконно нажитого имущества, причем «порог» установлен достаточно низкий – примерно 52 тыс. долларов. Напомним, подобные антикоррупционные законы давно уже действуют на Западе, в частности в большинстве стран Европы, и касаются государственных чиновников, депутатов, других представителей «бюджетных» профессий. И теперь, если, например, экс-депутат, генерал, руководитель того или иного госоргана не сможет объяснить происхождение своей собственности (а «дворцы» многих из них давно уже стали притчей во языцех, как, например, особняк экс-спикера НС, экс-премьера Овика Абрамяна, владеющего трехэтажным домом, точно копирующим здание армянского парламента), то его собственность должна быть конфискована в пользу государства. Понятно, что в среде «бывших» закон встретил яростное осуждение, что отнюдь не повысило их рейтинг.

Мало того. На этом фоне противники Пашиняна допустили существенную, на наш взгляд, ошибку, фактически подтвердив определенную обоснованность содержательной стороны его декларации и дав тем самым премьеру сильный козырь в борьбе с ними. Речь идет о коллизии вокруг ареста владельца «Телеканала 5» Армена Тавадяна. Здесь необходимо напомнить некоторые подробности этой нашумевшей истории.

Факт состоит в том, что долгие месяцы этот телеканал вел самую разрушительную пропаганду против действующей власти. Тавадян был и является последовательным сторонником Роберта Кочаряна, и более того – молва утверждает, что именно Кочарян является истинным хозяином телересурса. Но пресечь деятельность «Телеканала 5» власть долго не решалась – свобода слова как-никак. Однако 24 декабря прошлого года Тавадян был задержан по обвинению в попытке подкупа свидетеля по «делу 1 марта 2008 года». Этому гражданину было предложено изменить свои показания «в обмен на деньги и хорошую должность в будущем». Тавадяна арестовали, защита обжаловала это решение в Апелляционном уголовном суде. Дело вел судья Александр Азарян, самоотвода которого потребовала сторона обвинения, мотивировав это тем, что данный служитель Фемиды хорошо известен своими симпатиями к прежней власти. Судья ходатайство отклонил, а через два дня Тавадяна освободил. Освобожденного у ворот СИЗО встречали сын Роберта Кочаряна Левон Кочарян и руководитель офиса второго президента Виктор Согомонян.

Пашинян мгновенно использовал это обстоятельство. «Правительство стали осуждать: дескать, вы что, слепые, не видите, что дело вел судья, публично защищавший Роберта Кочаряна и его команду. Но суд вынес вердикт. Вопрос именно в том, что нам нужен такой суд, чьи решения мы подвергать сомнению не станем. И скажем: если кого-то освободили, значит, на то имелись основания. Я не говорю, что суд вчера не имел оснований для такого решения, но нашей первой реакцией была мысль о заговоре», – сказал Пашинян.

Таким образом, намерение полностью реформировать судебную власть Армении «с легкой руки» сторонников Кочаряна получило достаточно серьезное обоснование, причем в данном случае – без особых усилий со стороны Пашиняна и его команды. И нет-нет да и подумаешь грешным делом: а ведь для оппозиции куда выгоднее было бы в такой ситуации не настаивать на освобождении Тавадяна, не давая тем самым Пашиняну удобного повода для усиления его агитации прийти на референдум и сказать «да». Тем более что отсюда потянулась цепочка и в направлении действующего председателя КС Грайра Товмасяна. Как сказал глава правительства, последний «занимается политикой», а это для его должности недопустимо. «Если он хочет заниматься политикой, пусть освободит кабинет председателя КС, пусть приедет в Джермук, встанет перед вами и занимается политикой, сколько влезет», – сказал Пашинян гражданам, пришедшим на его митинг в курортном городе.

Но политика политикой, а эпидемиологическая ситуация, которая в середине марта начала складываться в Армении, способна «обнулить» все планы и прогнозы как властей, так и их противников. После вопиющего случая в Эчмиадзине, где вернувшаяся из Милана гражданка (между прочим, медработник!) скрыла свое плохое самочувствие и факт наличия температуры, чтобы организовать помолвку сына, число зараженных коронавирусом стало расти. Пашинян вынужден был прервать отпуск, взятый для участия в агитационном марафоне. Но это не главное. Многие склонны считать, что в данном случае власть явно недоработала, позволив вернувшимся из Италии гражданам разойтись по домам, в то время как их следовало немедленно отправить на карантин. И против такого обвинения возражать трудно, несмотря даже на то, что больная из Эчмиадзина до последнего избегала любых проверок…

Сегодня, когда в Армении закрыты школы и другие учебные заведения, театры, крупные торговые центры и иные места скопления людей, трудно предсказать, как будет развиваться ситуация вокруг референдума. Нельзя исключить, что премьер все же решит отложить проведение голосования, как говорится, до лучших времен. Ведь для того, чтобы референдум состоялся, в нем должны принять участие около 650 тысяч граждан. В условиях их изоляции и самоизоляции это выглядит несколько проблематично. А главное – когда они, эти лучшие времена, наступят! Очевидно, что экономическая ситуация по объективным причинам в обозримой перспективе ухудшится (она ухудшится и уже ухудшается по всему миру), и это даст противникам Пашиняна серьезный козырь для активизации борьбы с ним. Несомненно, это отлично понимают и сам Пашинян, и его сторонники. Поэтому, думается, любое решение будет приниматься уже после 31 марта, когда в Арцахе пройдут президентские и парламентские выборы. Если в Степанакерте к власти придут новые люди, позиционирующие себя сторонниками реформ в Армении, – это одно. А если случится, что власть де-факто сохранят за собой сторонники прежних руководителей Армении, то и вся конфигурация политической жизни обоих армянских государств начнет меняться в направлении, которое сегодня вряд ли кто возьмется предсказать. Ведь именно Арцах в течение вот уже тридцати с лишним лет является важнейшим фактором возникновения большинства внутренних (да и внешних) коллизий как в самой Армении, так и даже в диаспоре.

Армен Ханбабян, специально для «НК»