«Фемида на качелях» Айрапета Седракяна

О своей специальности, а также увлечении скульптурой и работе «Фемида на качелях» Айрапет Седракян рассказал газете «Ноев Ковчег».

– Айрапет Ншанович, что такое челюстно-лицевая ортопедия? Где Вы учились и кто были ваши учителя?

– Это часть общей стоматологии, занимающаяся не только восстановлением зубов и зубных рядов, но также посттравматических (огнестрельные и различные бытовые травмы, ожоги) и послеоперационных (в основном онкологические поражения) дефектов. С помощью различных искусственных материалов восстанавливается целостность челюстно-лицевой области, жевательная функция и речь пациента.

В случае, если мы имеем дело с дефектами, которые невозможно исправить пластической хирургией, используются эктопротезы, созданные из специализированных силиконовых материалов, которые крепятся на имплантатах или с помощью специального клея. Эта методика – альтернатива пластической, реконструктивной хирургии. В мировой практике данное направление называется анапластологией.

В институте мне преподавали такие профессора, как Геворкян, Киликян, Бабасян, Аревшатян. В аспирантуре моим учителем был Каламкаров Хачатур Артемович. Но в моем профессиональном развитии большую роль сыграл профессор Грач Абрамян. Это был легендарный человек с потрясающей биографией: родился в Иране, обучался в Швейцарии, а затем стал личным стоматологом шаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви и его семьи. После исламской революции эмигрировал в США, где заведовал кафедрой ортопедической стоматологии в университете Джорджтауна в Вашингтоне. После трагического землятресения в 1990 году он приехал в Армению и безвозмездно делился знаниями и опытом в Ереванском медицинском институте.

– В нашей стране это направление стоматологии развито?

– Анапластология более развита на Западе, потому что для таких вмешательств требуются соответствующие специалисты, оборудование и материалы. Для развития этого направления нужны значительные материальные ресурсы. Но, как ни парадоксально, востребована данная методика больше в странах с невысоким уровнем развития.

Распространение такого рода патологий мы наблюдаем там, где ведутся боевые действия, происходят террористические акты, природные катаклизмы. В развитых странах это в основном последствия ДТП и онкологических заболеваний.

– В российских вузах есть факультеты, где обучают этим методикам?

– Специализированных факультетов нет. Созданы отдельные курсы на стоматологических кафедрах.

– Как обстоят дела с подготовкой таких специалистов в Армении?

– Очень большие усилия были приложены вышеупомянутым профессором Абрамяном для развития данной специальности в Армении. Но, как он говорил, люди, на которых он возлагал надежды, не оправдали их, мягко говоря, подвели. Насколько мне известно, в Армении сегодня появились молодые специалисты, которые изготавливают несложные челюстно-лицевые протезы с обтураторами. А весь ресурс челюстно-лицевой ортопедии в Армении пока не используется.

– Вы известны не только как специалист редкой медицинской профессии, но и как скульптор. Как случилось, что Вы, врач, стали практически профессиональным скульптором?

– Чудес не бывает. Если я восстанавливаю отдельные части человеческого лица: ушные раковины, нос, глаза, орбиты, то почему бы не сделать цельную скульптуру?

– Что изменилось в Вашей жизни, когда Вы занялись творчеством?

– Особенно ничего не изменилось. Появилось хобби, которое вводит меня в безграничный мир искусства. В каждом армянине, думаю, на подсознательном уровне развито восприятие красоты. Если в других культурах религиозные или надгробные памятники зачастую представляют собой просто геометрические формы, в армянском древнем искусстве это художественные произведения, украшенные орнаментами, фресками, резьбой, узорами.

В Армении мы видим красоту повсюду. Воспринимаем ее с рождения, приобщаемся к ней с самого начала жизни. Может быть, в этом и кроется главное достоинство нашего народа – в восприятии красоты и гармонии: гор, древних храмов у их подножия, хачкаров, родников, горных ручьев…

К слову, вспоминается анекдот о том, что армянам не разрешают долго жить в гостиницах, потому что через неделю они начинают перестраивать номера на свой лад.

– Кто герои ваших скульптур? Какие образы Вам интересны?

– Я создаю скульптуры мастеров – людей, которые работают руками. Мне импонируют простые люди, которые зарабатывают на жизнь своим трудом. У меня есть целая серия таких работ: женщина-пекарь, сапожник, шляпник, врач-хирург, точильщик ножей и другие. Часть скульптур этой коллекции уже отлита в бронзе.

– Какой материал Вы используете?

– Материал играет второстепенную роль. Макеты можно лепить из пластилина, делать из гипса. Конечный материал – бронза. Сделанные из пластилина работы я передаю профессиональным формовщикам, а затем литейщики отливают скульптуру в бронзе. После довожу бронзовую скульптуру «до ума».

– Вы выставляли свои работы?

– Я работаю в большом институте, самой крупной в Европе онкологической клинике, где трудятся почти 4,5 тысячи человек. В главном холле здания уже более 10 лет размещены мои скульптуры. Можно сказать, что там проходит моя постоянная персональная выставка, под названием «Медицина, которой мы служим – есть самое высокое искусство, которое продлевает восприятие самого искусства». Экспозиция насчитывает около 40 работ, и она регулярно обновляется и пополняется. Я считаю скульптуру своим хобби и не претендую на проведение выставки профессионального художника. Моя главная задача – быть лучшим скульптором среди врачей (улыбается).

– В это трудно поверить, Ваши работы выполнены на высоком профессиональном уровне. Вы занимаетесь исключительно малыми формами или также большими?

– Я работаю только с малыми формами.

Мне хотелось бы рассказать об одной моей работе – «Фемиде на качелях». Вы, наверное, обратили внимание, что символ правосудия, так сказать, этот бренд украшает фасады и офисы почти во всех странах, стоит в кабинетах очень влиятельных и высоких чиновников. Но прошло 105 лет после трагических событий геноцида, а богиня правосудия и справедливости Фемида не выполнила своей миссии в отношении армянского народа и даже не приступила к выполнению. Я изобразил этот символ, Фемиду, по-своему. Она с закрытыми глазами беспечно качается на качелях. Ее властные атрибуты: меч возмездия, символ правосудия – весы, свод законов – брошены у Фемиды под ногами. И это символично, потому что ни одна международная или правовая инстанция не дала политической оценки деяниям Османской империи и не проводила расследований событий чудовищного геноцида, я уже не говорю о наказании виновных! А между тем убийство человека расценивается как самое страшное преступление и карается законом. А как быть с полутора миллионами убитых и бесчисленным количеством беженцев?

– Известно, что все организаторы этого преступления понесли наказание…

– Да, но их наказали армянские патриоты, а не мировая общественность. Геноцид сегодня признали многие страны мира, но дальше признания дело не идет.

Должен быть суд, аналогичный Нюрнбергскому процессу.

Скульптура Фемиды высотой 30 сантиметров уже вылеплена в гипсе. Предстоит отлить ее в бронзе. Я мечтаю о том, чтобы появилась возможность установить «Фемиду на качелях» в Армении, а именно в новом здании ереванского аэропорта Звартноц, на большой зеленой площадке второго этажа. Почему? Чтобы любой человек, который посещает Армению, сразу увидел наш призыв к мировой общественности! Поверьте, это не будет дублировать памятник жертвам геноцида в Цицернакаберде, это совершенно другой философский посыл к миру, что правосудия много не бывает. Кстати, идея скульптуры созвучна и той борьбе, которую правительство Армении ведет сегодня против существовавшей 25 лет системы правосудия и правопорядка в республике. Не секрет, что армянской Фемидой ни одного справедливого решения за последние годы принято не было. Установка скульптуры «Фемида на качелях» в сегодняшней Армении стала бы символичной.