Алфавит Месропа Маштоца. Искусство армянского письма

Заявка Армении о включении элемента «Искусство армянского письма и его культурные проявления» в Список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО была единогласно одобрена 11 декабря 2019 года в ходе 14-й сессии Межправительственного комитета по охране нематериального культурного наследия ЮНЕСКО, которая состоялась в столице Колумбии – Боготе.

Отныне ЮНЕСКО будет сохранять армянское искусство письма, которое представляет собой многовековое искусство армянской письменности и богатую культуру украшения букв.

«Может, и впрямь нам помыслить о создании алфавита армянского?»

401 год клонился к концу. «Погрязшие в язычестве» принимали на своей земле первого проповедника единобожия. Щедрая осень полыхала по горам и ущельям Сюника. Ее багрянец, созвучный колокольной меди первых храмов и монастырей, можно было наблюдать и на лицах встречавших будущего создателя армянского алфавита. Владыка Маштоц Сюни ликовал: Армения в терновом венце Спасителя уже сто лет жила в сопричастности с Ним.

Абанд, гавар (уезд) на северо-востоке ашхара (области) Сюник, ожидал прибытия вардапета Месропа из Вагаршапата. Встречать его на берег реки Вараракн вышли митрополит Маштоц Сюни и местный владетельный князь Вагинак II. Не успел высокий гость начать речь, как народ возроптал: отчего на сирийском языке с ним говорят?

Целых три часа переводил Месроп собравшимся свою речь, толкуя смысл сказанного. Неожиданно перед проповедником возник шинакан-селянин, опустился на колено, поцеловал край его одеяния и, прося об отпущении грехов, сказал: «Святой отец, муж ученый и прекрасномудрый, будь снисходителен, ежели уста мои, паче чаяния, возмутить могут мысли твои. Кто мы – армяне или ассирийцы? Когда и у нас будут свои письмена? Коли ратуешь, почтенный, чтобы все мы Единому Богу служили, научи нас молитвы на родном языке читать – так они скорее до сердца дойдут».

Князь Вагинак кивнул было слугам – наказать дерзкого мужа, да владыка взглядом остановил их.

Бакунц Шинакан, не меняя позы, ждал ответа на свой вопрос…

Широким жестом князь пригласил всех к столу.

– Сын мой, низкий поклон тебе, – произнес митрополит, обращаясь к вардапету, – что благое дело свое – просветить народ армянский – начал ты с наших мест. Люди здесь добрые, хоть и диковаты на вид. Сам видел, с каким почтением они тебя встречали. Их слова запали мне в душу. Может, и впрямь нам помыслить о создании алфавита армянского? Мы же с тобой Господом Богом народу служить поставлены.

И ответ последовал. Слушали вардапета митрополит, князь и народ. С уст мужественного Месропа слетело редкой искренности признание:

– Ехал я к вам, язычникам, с благими намерениями. Вы же, все вместе, укрепили мой дух и подвели к мысли, что такая пора настала. Должен признать, что озадачил меня ваш Бакунц Шинакан. Я о нем и царю Врамшапуху поведаю, и Сааку Партеву, Патриарху нашему.

Радовался предстоящему вместе с митрополитом Маштоцем Сюни и великий князь Вагинак, ученик Сурб Нерсеса I Партева Великого, Католикоса армян…

В 405 году, пребывая в волнениях и раздумьях, вардапет Месроп создал армянский алфавит (айбубен) – 36 букв (из них 7 передавали гласные звуки, а 29 – согласные). И каждой букве имя дал – Айб, Бен, Гим, Да…

Алфавит был дополнен в X–XI вв. двумя новыми буквами: гласной О и согласной (фэ). До этого вместо О употреблялась , а вместо – . В 40-х гг. XX века статус буквы получает лигатура (ев), не имеющая заглавной буквы. В начале слова она читается как «е», а в середине слова – как «э».

Армянский историк V века Мовсес Хоренаци пишет: «И был ему не то чтобы сон во сне, не то чтобы видение в бдении, а в мастерской сердца очам его души пристала кисть правой руки, буквы выводящая… И было се не просто видением: то были вещие предпосылки к появлению тех письмен. Так вот и возникли буквенные знаки наши».

Создав алфавит, Месроп начертал первую фразу: «Познать мудрость и наставление, понять изречения разума». С тех самых пор и существует армянский алфавит – «еркатагир», «железное письмо», по той, видимо, причине, что рубились буквы на камне резцом железным.

Графика месроповых букв изначально отмечена необыкновенным изяществом. Не случайно армянский хронист Корюн, живший в IV–V веках, отмечает, что Месроп «оформил и окончательно вывел все различия письмен и букв – тонких и жирных, коротких и длинных, отдельных и двойных».

Основные четыре графические формы армянского письма: «еркатагир», «болоргир», «шхагир», «нотргир» (термин «гир» означает «письмо»)

Хронист Корюн оставил нам добрую память о событиях, вписанных в историю нашего народа и связанных с именем Месропа, первым донесшего Слово Божие до каждого армянина.

Скорее всего в том же V веке и сложились основные типы письма – «еркатагир» и «болоргир». Первый бытовал до XIII века, второй получил распространение после. Параллельно формировались «шхагир» – вид сжатого, экономного письма, «нотргир» – скоропись для ведения дел, но изначально был «грчагир» – аккуратно выведенное тростниковым пером письмо. «Грчагир» и «еркатагир» с переходом на «болоргир» использовались только для начертания заглавных букв и искусного оформления рукописей и книг.

Вернувшись из бдения деннонощного, Месроп стал учить читать-писать на родном армянском царя Врамшапуха (годы правления: 389–414), Католикоса армян Саака I Партева (годы патриаршества: 387–437), сорок своих и шестьдесят учеников Патриарха и всех именитых нахараров (великих князей) с чадами. Затем, объездив Мец Айк (Великую Армению), открыл он великое множество школ для народа, определив туда учителями как своих учеников, так и учеников Саака Партева, праправнука первого Патриарха армян – Сурб Григора Лусаворича (Святого Григория Просветителя).

Месроп Маштоц: «Дарую вам плоды молений моих во славу Господа нашего о ниспослании мне письмен сих…»

Шел 408 год.

И вновь Сюник вышел навстречу Месропу, теперь уже несшему людям алфавит живого армянского языка.

– Возлюбленные братья мои во Христе! Ныне, в час Божий, даруя вам плоды молений моих во славу Господа нашего о ниспослании мне письмен сих, вселюдно прошу владыку Маштоца снизойти до просьбы моей – прибавить к имени моему и его имя благодатное, дабы зваться впредь Месропом Маштоцем.

Моление Бакунца Шинакана о спасении души нашей было не напрасным. Коленопреклоненное прошение это способствовало тому, что имя создателя алфавита нашего – Месропа Маштоца, – причисленного к лику святых Армянской Апостольской Церковью, осталось в веках. Ведь нам неведомы имена тех, кто создал еврейское, греческое, сирийское, латинское письмо.

Историк Григор Григорян, исследовавший замшелые надгробные плиты владык Сюника, обнаружил, что митрополит Маштоц Сюни, вслед за Григорисом, был духовным пастырем края тоже сорок семь лет, вплоть до 414 года. И если Григориса поставил владыкой сам Григор Лусаворич, то Маштоца Сюни благословил на служение Нерсес Великий, шестой Патриарх всех армян.

Почему армянский алфавит, начинаясь с буквы «А» – «АСТВАЦ», «Бог», завершается слитным «кХ» – «кХристос»?

Раздумья подвигают к более полному осмыслению завещанного нам предками, побуждая взглянуть на привычные вещи несколько иначе, чем учили нас сызмальства.

Почему армянский алфавит, начинаясь с буквы («А») – («АСТВАЦ»), «Бог», завершается слитным («кХ») – («кХристос»)? Не наводит ли это на мысль, что новая вера была внедрена в сознание народа и мистически? Выходит, алфавит не только дал армянам письмо, о чем коленопреклоненно молил Бакунц Шинакан вардапета Месропа, но и внушил им верность христианству во веки веков? Не отсюда ли и стойкость армян, предпочитавших смерть вероотступничеству?

Сирийскую Библию Пешитту – Священное Писание – армяне перевели первой, в 406 году. Только перевод тот считается «путанаки» – поспешным и неполным. А почитаемым стал перевод Библии греческой – Септуагипты, составленной Евсевием Кесарийским. Перевели ее в монастыре Шахат под неусыпным оком владыки Анании I, правившего после смерти Маштоца Сюни целых сорок два года. Не тогда ли воскликнул хронист Корюн: «Бог заговорил по-армянски!» Эта Библия и осталась в памяти как первая книга на армянском.

Французский востоковед XVIII века Ла Круз назвал ее «царицей переводов»: так точно и верно был передан в ней дух оригинала. Армянская Апостольская Церковь признает лишь текст этого перевода. С ним регулярно сверяются издатели-библеисты. Наши таргманы-переводчики доискались до сакрального смысла слова Библия – «Аствацашунч»: в языке армян слово это толкуется как «Богодыхание».

Вульгата, латинский перевод Библии, по мнению армянского историка-византолога Никогайоса Адонца (1871–1942), «…для латинских стран не имела такого значения, какое имел Аствацашунч для армян. Латинская литература существовала задолго до появления Вульгаты, Аствацашунч же, наша Библия, положила начало новой эре, в течение которой армяне, учась пользоваться пером, знали свое место в истории цивилизации».

Авторы академической «Всемирной истории» («Армения в III–IV вв.», том 2, глава XXV) высоко оценили результаты историко-лингвистической деятельности Месропа Маштоца:

«Он [армянский алфавит] был основан на весьма тонком понимании фонетики языка, для которого создавался. Алфавит Маштоца почти без изменений существует до сих пор.

…Армения получила систему письменности, не только отличную от иранской, но и значительно более доступную для народа, чем иранская; последняя вследствие своей сложности была вполне понятна лишь профессиональным писцам. Этим отчасти и объясняется богатство армянской литературы по сравнению со среднеперсидской».

2 декабря 1816 года лорд Джордж Байрон прибыл в монастырь мхитаристов в Венеции для изучения армянского языка. С помощью аббатов монастыря острова Св. Лазаря английский поэт-романтик активно знакомился с армянскими манускриптами и с большим восхищением отзывался об армянской культуре.

В письме к своей сестре Байрон так описывал свой интерес к Армении:

«По утрам я отправляюсь в гондоле болтать по-армянски с братьями монастыря и помогаю одному из них править английскую часть англо-армянской грамматики, которую он готовит к печати. Если ты спросишь, зачем мне понадобился этот редкий язык, я могу ответить только, что он восточный и трудный и может меня занять; при моем образе мыслей, также восточном и трудном, как тебе известно, эти причины являются достаточными… На земном шаре нет другой страны, которая была бы так насыщена чудесами, как земля армян…»

Стены армянских церквей и притворов покрыты памятными надписями, исполненными месроповыми буквами. Они рассказывают о строителях церкви, дарах храму, памятных событиях.

Подземная стихия 1136 года обрушила купол кафедрального собора Святых Павла и Петра (Сурб Погоса и Петроса) в Татевском монастыре, превратив базиличного типа сводчатую с двускатной кровлей церковь Сурб Григор Лусаворич в развалины. Пройдет почти 160 лет, и церковь освятят вновь, возведя ее на том же месте. Трудно оторвать взор от ажурного в переплетениях узора из спиралевидных побегов, завершающихся листочками, которые вписаны в тимпан – полуциркульную нишу над входом в храм.

Какая изобретательность в орнаменте западного входа церкви Сурб Григор Лусаворич! Здесь же надпись месроповыми буквами: «В лето 744 [1295]. Владыку Степаноса [Орбеляна] – сюникского митрополита, протофронтеса Великой Армении, сына достославного князя Тарсаича, строителя святой церкви помяните во Христе».

Азербайджанский лидер Ильхам Алиев вместе с супругой и дочерью в марте минувшего года посетили Гадрутский район в Нагорном Карабахе.

Президент Алиев среди прочего лично поручил сопровождающим его должностным лицам стереть средневековые армянские надписи со стен церквей и памятников на захваченных ими территориях древнейшей земли армян – Арцаха.

Последовала ли реакция на этот вопиющий факт со стороны ЮНЕСКО, нам неведомо.

Материал подготовили Марина и Гамлет Мирзоян