«Русский Лемнос»

Лемнос стал символом стойкости и мужества десятков тысяч русских людей, сохранивших в изгнании свою веру, достоинство и честь, пишет Леонид Решетников.

Отрывки из книги «Русский Лемнос» публикует редакция газеты «Ноев Ковчег».

Лемнос – большой греческий остров. На нем расположены города Мирина и Мудрос, десятки сел, удобные для судоходства гавани. В марте 1920 года на Лемнос были переброшены несколько тысяч беженцев из России – раненые и больные военнослужащие Белой армии, члены их семей и родные.

В качестве мест размещения для русских беженцев англичане и французы предложили острова Халки, Принкипо, Антигона и Проти в Мраморном море, Константинополь, Кипр, Египет, греческие Салоники, Пирей и Лемнос. Речь шла о предоставлении русским беженцам части военных лагерей и госпиталей, использовавшихся союзниками в ходе операций Первой мировой войны.

Первые пароходы с ранеными и больными ушли из Новороссийска в середине января 1920 года. Затем к ним присоединились корабли из Одессы и Севастополя. В феврале Красная армия подошла к Одессе. Началось бегство тысяч людей. В конце февраля массовый характер приобрела эвакуация из Новороссийска и Крыма. Пароходы «Ганновер», «Иртыш», «Херсон», «Брауенфельз», «Бюргермейстер Шредер», «Рио-Негро», «Бруенн» и другие брали на борт по две, а то и по три тысячи беженцев, хотя не были приспособлены для транспортировки такого количества людей. Последние пароходы с беженцами покинули Новороссийск 25 марта 1920 года.

Корабль «Брауенфельз» с русскими беженцами на борту подошел к острову Лемнос. Его трюмы были без окон, без коек, на полу разбросаны маты, палубы переполнены. На корабле начались сыпной тиф и скарлатина. Англичане не выпускали людей с корабля – ждали доставки палаток из Египта. Среди беженцев, а их было более 1500 человек, росло число больных. Ежедневно катер увозил на берег 15–20 человек. Англичане, взявшие на себя заботу о размещении беженцев на Лемносе, не разрешали матерям сопровождать даже крошечных детей, не позволяли проститься с умершими.

Только 3 апреля, то есть через месяц, беженцев с «Брауенфельза» высадили на берег в военные палатки, снабдив одеялами и солдатскими котелками. Женщины, дети, старики, раненые и больные жили, как солдаты в походе. Начало скитаний стало для многих семей трагичным. Многие не пережили его.

По воспоминаниям лемносского беженца, «лагеря (всего 8) из палаток английского военного образца, без пола. Все спят на голой земле в страшной скученности, подвергаясь всем видам простуды до воспаления легких. Русских врачей всего трое. Медикаментов и перевязочных средств нет. Английская медчасть ниже всякой критики… Отношение безжалостное. Заболеваемость и смертность огромны. За три недели около 50 могил. Повально косит детей скарлатина, корь, воспаление легких. Питание неудовлетворительное… Хлеба выдается мало и не каждый день. Молоко – 1 банка на 20–30 человек. Самый тяжелый вопрос – варка пищи и кипячение воды. Не в чем и не на чем готовить. Дров почти нет. Все бродят и собирают щепки, тростник и т.п., 2–3 часа тратится на кипячение воды. Почти все беженцы крайне нуждаются в белье, обуви, одежде, мыле».

Из рапорта генерала Калитина, взявшего на себя ответственность за устройство и по большому счету за жизни детей, женщин, стариков, больных и раненых: причины высокой смертности в лагерях на Лемносе в марте – мае 1920 года очевидны. По русским эмигрантским колониям в Турции, на Кипре, в Греции, Болгарии, Сербии прошла молва, что на Лемносе беженцы вымирают целыми семьями, а сам остров называют «островом смерти». По подсчетам, относящимся к первой волне русской эмиграции на Лемносе, более чем из 130 могил русского кладбища на мысе Пунда 73–74 появились в первые весенние месяцы, 49–50 захоронений – детские.

Можно сказать, что в марте – апреле беженцы на Лемносе были практически забыты там, где еще сохранялась прежняя российская власть. Лишь настойчивые обращения генерала Калитина подтолкнули эмигрантский центр в Константинополе к действиям. На Лемнос прибыл с инспекцией представитель Совещания русских организаций помощи русским беженцам, курский прокурор Бровцын. В своем отчете он не только подтверждает ужасные условия жизни людей, но и сообщает новые, потрясшие его факты. Бровцын предложил срочно принять целый ряд мер для облегчения положения беженцев.

Некоторые пункты предложений Бровцына свидетельствуют о жестоком, немилосердном отношении английских властей на острове к русским беженцам. Не будет преувеличением сказать, что такое количество смертей в марте – мае 1920 года в немалой степени лежит на их совести. К июню 1920 года условия пребывания эмигрантов на Лемносе несколько улучшились. Англичане сняли все запреты, рогатки, проволочные заграждения. Было разрешено селиться в окружающих деревнях при условии перехода на свое иждивение. Привезли походные кухни, улучшили водопроводную сеть и канализацию… После того ужаса, который творился на Лемносе в марте – мае 1920 года, когда люди массово голодали, ходили полуголыми, болели и умирали, удовлетворение самых элементарных потребностей воспринималось как огромный успех.

В «Обзоре деятельности учреждений, подведомственных заведующему эвакуированными чинами ВСЮР и их семействами, за июнь 1920 года» говорится: «Английское командование оказалось сильно встревожено возбуждением общественного мнения за границей… Экстренно были посланы представители высшего английского командования с инструкциями из Лондона обследовать русских беженцев и облегчить их жизнь… На Лемносе появились оборудованные госпитали, врачи, медикаменты… Всех женщин и девочек одели… а константинопольский комитет российского общества Красного Креста послал для них обувь…»

Сколько же русских беженцев высадилось на острове в марте – апреле 1920 года? Из архивных документов следует, что речь может идти о 3500–3570 человеках. На июнь 1920 года в лагерях находилось 3569 эмигрантов. В мае – июне с турецкого острова Принкипо на Лемнос было переброшено еще около 1500 беженцев.

Количество детей на острове поражает. Из архивных документов следует, что на начало июля 1920 года из 3569 «лемносских сидельцев» 1138 были дети в возрасте до 16 лет.

Даже в таких крайне сложных условиях русский дух не угасал. Его поддерживала вера. Первая церковь на Лемносе была создана в апреле в Донском лагере. В большой палатке донцы из подручного материала соорудили иконостас, многие пожертвовали свои иконы. В мае в одной из палаточных церквей состоялась служба, которую провели греческий митрополит острова и русский епископ.

Еще одним выражением несгибаемого русского духа стала работа в крайне тяжелой ситуации беженских лагерей школы и гимназий. Не хватало учебников и пособий, классных досок. Схемы и карты чертили на земле, на земле сидели и ученики, так как не было стульев и столов. Но занятия проходили регулярно, и от учебы никто не уклонялся. Не были забыты и самые маленькие. 26 июля 1920 года на Лемносе открылся детский сад.

Всю трудную, огромную работу по налаживанию более или менее терпимой жизни русских на острове вели они сами – врачи, преподаватели, земские деятели, чиновники различных ведомств, священнослужители.

В ноябре 1920 года на Лемнос был отправлен Кубанский казачий корпус, около 16 тысяч человек. За их переброску отвечали французы. Высадка на Лемнос закончилась к концу декабря 1920 года. Территория, занимаемая на острове кубанцами, была оцеплена французскими войсками, в основном сенегальцами и марокканцами. Речь шла о фактическом интернировании. Рядовой состав был разоружен, винтовки оставлялись из расчета 20 единиц на 1000 человек. Французский комендант Лемноса по указанию из Парижа проводил жесткую линию на уничтожение даже напоминания о том, что речь идет о воинских подразделениях союзной Франции Русской армии. Французы ввели строгий режим передвижения: из лагеря можно было выйти только организованно и по пропускам, которые выдавались в крайне ограниченном количестве.

С начала декабря 1920 года на Лемнос высадилось еще 3600 военнослужащих Донского казачьего корпуса. Вот так на острове, всего 8 лет назад освобожденном от турецкого владычества, с населением, не превышающим 20 тысяч человек, в течение 2–3 месяцев возникла огромная русская колония.

Отношения с православными греками были в основном теплыми, сердечными. Местное население тогда бедного, еще не оправившегося от турецкого господства острова с сочувствием относилось к военным и беженцам из России. Нередки были случаи, когда казаков и офицеров приглашали в дом, кормили, снабжали хлебом, брынзой, овощами.

В расположении казачьих лагерей действовало небольшое по составу, но весьма эффективное представительство Красного Креста США. Американцы оказывали реальную помощь продуктами, медикаментами, оборудованием. Американское представительство открыло и содержало «санаторий» для больных и раненых казаков, а также детский дом на 60 мест.

Значительно хуже складывались отношения с французскими военными, которые относились к русским коллегам с плохо скрываемым презрением. Французские власти стремились избавиться от почти 25-тысячной «обузы». С начала 1921 года они намеренно поддерживали среди казаков полуголод. Искусственно создавалась ситуация постоянной нехватки дров, теплых вещей, кроватей, палаток. Немало казаков и беженцев месяцами спали на голой земле. Запрещено было снаряжение команд для сбора в горах бурьяна и колючек, которые использовались в качестве топлива и для приготовления пищи. Французы надеялись внести в казачьи части разброд, деморализовать их, вынудить интернированных массово возвращаться в Советскую Россию, вербоваться на работу в латиноамериканские страны, записываться во французский Иностранный легион.

В результате прессинга «союзников» и агитации советских эмиссаров в Советскую Россию с Лемноса вернулись 8582 человека. Радужные надежды развеялись уже в Одессе, когда в результате «фильтрации» были «выявлены» «враги трудового народа». На работу в Бразилию отправились 1029 человек. В Иностранный легион записались около 1000 человек. Некоторые самовольно ушли на материковую часть Греции, отправились в Турцию, Болгарию. Однако основная часть (свыше 16 тысяч человек) сохраняли воинскую дисциплину и ждали решения своей судьбы от командования Русской армии.

«Лемносское сидение» – необыкновенный пример силы православного русского воинского духа. Да, были и отчаявшиеся. Но большинство в неимоверно трудных условиях, заброшенные на далекий от России остров, без каких-либо представлений о будущем уповали на Господа и слушали своих командиров. При всем стремлении наладить «нормальную жизнь», сохранить строй и дисциплину, не будет преувеличением сказать, что каждый казак и офицер на Лемносе мечтал о переезде в славянские страны. В июне 1921 года началась переброска казачьих частей и беженцев в Болгарию, Югославию, материковую Грецию, Константинополь. Последние казачьи части покинули остров в октябре 1921 года.

Многие русские люди остались лежать на кладбищах Лемноса. Самыми большими из них стали кладбища в местечке Калоераки на мысе Пунда и близ города Мудрос. В 2004 году инициативная группа, в которую вошли представители русского духовенства, российские дипломаты и журналисты, получив благословение наместника Новоспасского монастыря архиепископа Алексия, приняла решение установить на кладбище в Калоераки памятный крест, а на кладбище Мудроса – мемориальную доску.

Конечно, невозможно было обойти вниманием и освобождение Лемноса от турок эскадрой графа Орлова в 1770 году, и победу над турецким флотом эскадры адмирала Сенявина в 1807 году. Островной Совет разрешил установить памятник морякам русских эскадр Орлова и Сенявина в Мирине и восстановить русское кладбище в Калоераки на мысе Пунда. Мэрия города выделила для установки памятника русским морякам красивое место на центральной части набережной, откуда в ясную погоду видна святая гора Афон.

27 сентября 2004 года на русском кладбище в Калоераки был установлен и освящен трехметровый мраморный крест. Летом 2009 года был открыт мемориал – вокруг креста сооружена памятная стена. В центре композиции – икона Пресвятой Богородицы Одигитрии. В нишах стены на металлических пластинах нанесены имена 358 человек, покоящихся на кладбище.

В ноябре 2007 года при материальной поддержке донского казачества и с разрешения властей Великобритании на Британском кладбище у города Мудрос был полностью возрожден «донской» участок – 29 надгробий.

Почти два года греческий остров Лемнос был частицей России. Большинство находившихся на нем людей не вернулись в Россию, но они навсегда сохранили в сердцах память о расставании с Отчизной.

Отдел информации «НК»